Писательница Людмила Улицкая вступила в переписку с зэка Михаилом Ходорковским. Их письма публикуются в «Новой газете», все желающие могут ознакомиться. Чтение и печальное, и нужное, и важное. И тональность задана Улицкой, как нам кажется, правильная, и ответы Ходорковского достойны: за каждым словом чувствуется человек спокойный и мужественный.
Одно странное чувство остаётся после прочтения этих писем. Кажется, что они извлечены откуда-то из архива, либо это некое вполне себе демократическое издание за ветхозаветный 1989-й год.
Объяснение этому простое: переписка в основном посвящена Советскому времени.
Людмила Евгеньевна много и с заметной брезгливостью говорит о мерзостях Советской власти, в итоге, совершенно непрошенное, возникает ощущение, что Ходорковского посадили году эдак в 1972-м.
Но ведь это не так.
Письма Людмилы Евгеньевны пестрят упоминаниями «Архипелага ГУЛАГа», КПСС, КГБ (Улицкая, правда, называет эту организацию ГКБ – что расшифровывается как городская клиническая больница) и т.п, и т.д.
Писательница считает необходимым рассказать о том, что считала для себя недопустимой любую общественную деятельность в Советском Союзе, и искренне удивляется, что Ходорковский вёл себя иначе – последний был активным комсомольским лидером, работал в государстве и на государство.
«Вы, - удивляется Людмила Евгеньевна, - удачно встроились в тогдашнюю машину, нашли в ней свой место <…> Особенно трогает невинность, с которой молодой человек готов пойти хоть в «оборонку», потому что родину надо защищать».
Нас в данном случае тоже несколько озадачивает то, что Людмилу Евгеньевну тронула готовность молодого комсомольца Ходорковского идти в «оборонку» - что, судя по контексту, является в понимании Улицкой поступком, мягко говоря, странным, если не сказать диким.
Верно ли мы поймём Людмилу Евгеньевну, если сделаем вывод, что оборонка Советскому Союзу была не нужна вовсе? И работать на обороноспособность этого государства могли люди только морально ущербные? А защищать его, в случае агрессии другого государства - готовность защищать – тоже ни в какие ворота?
Неправдой будет сказать, что событиям новейшего времени в переписке не уделено внимания вовсе: нет, там упоминаются и Ельцин, и Гайдар, и олигархи – и не самым лучшим образом оценивает их деятельность Улицкая.
Но это всё как-то мельком, будто петитом.
Объяснение такому раскладу, конечно, лежит на поверхности: писательница хочет понять и проследить жизненный путь своего собеседника, разобраться, проще говоря, как дошёл он до жизни такой невесёлой.
Но разбираясь с прошлым, иные из нас увязли в нём настолько сильно, что до настоящего так всерьёз и не добрались (едва-едва дотянулись рукой до Ельцина, посетовав на то, кого он взял в свои приемники, и остановились на этом месте как вкопанные).
В одном из рассказов замечательного писателя, эмигранта первой волны Гайто Газданова описывается семейная, уже немолодая русская пара «из бывших», живущая в Париже. Газданов с присущей ему иронией отмечает, что супруги ежедневно говорят и спорят о политике, но касаются событий, как минимум, двадцатилетней давности, скажем, деяния Победоносцева обсуждают, как самую насущную реальность. Но при этом революции 1917 года в их представлении вроде как и не было: она им непонятна и странна.
Надо сказать, что подобные аберрации мировосприятия сплошь и рядом происходят в наши дни – с представителями, так сказать, творческой либеральной интеллигенции.
Ни раз и не два на литературных семинарах и совместных творческих встречах размышлял я о чём-то подобном, слушая своих старших коллег; да слушая радио, глядя телевидение, или просматривая печатную прессу нет-нет да и встретишь человека, который на прямой вопрос о происходящем ныне в стране начинает свой ответ со слов: «…это мерзкая Советская власть…», а заканчивает его утверждением «…ничего в жизни я так не презирал как Советскую власть…»
Ну, хорошо, мерзкая, презирал – но разве об этом речь?
Слова о том, что «пока мы не истребим в себе Советское наследие, у нас ничего не получится» уже не работают: что вы, ей-Богу, без малого четверть века прошла с тех пор, как нет никакой Советской власти. Наследие было в пух и прах развеяно ещё году в 1990-м, когда четыре пятых населения страны эту власть истово ненавидело.
Сегодня, призывая избыть в себе «Советское наследие» мы смотримся столь же, и даже более карикатурно, как и большевики, добрые полвека сравнивавшие свои экономические достижения с 1913 годом, а все неприятности валившие на «наследие царского режима».
Максим Кантор в своей книге «Медленные челюсти демократии» точно подмечает, что раз уж мы решили ассоциировать коммунизм со Сталиным или, скажем, с застоем, то никуда не деться от того, что российская демократия – это собственно то, что мы вокруг себя видим ныне. И если российские либерал-демократы чуть что приносят любым «красно-коричневым» в качестве зеркала «Архипелаг ГУЛАГ» («…полюбуйтесь на то, что вы натворили со своим социализмом!») – то уж будьте добры сами на себя полюбоваться, внимательно осмотрев ландшафт вокруг себя в текущем 2009 году, это вы, это вами сделано, это вы так выглядите.
Возможно что Людмила Улицкая стремиться избежать слишком прямолинейных вопросов о современности просто из опасений осложнить и так непростое положение Ходорковского.
Но что-то подсказывает, что эти вопросы почти никто и не хочет задавать, ни политзаключённым, ни себе.
Лучше ещё раз атаковать мельницу бездарного Советского прошлого – хотя мельницы никакой нет, и возможность возвращения в Россию социализма кажется иллюзорным, и коммунисты перевелись как вид.
Да, есть опасность усиления диктатуры. Но это будет, во-первых, современная, во-вторых, российская, в третьих, либерально-демократическая диктатура. Во многом выпестованная в тёплых и честных ладонях творческой либеральной интеллигенции. Как было бы полезно всерьёз подумать на эту тему, хоть ненамного отвлекшись от Советской власти.
