Основная проблема СНГ – это невнятность целей его существования и самого представления о том, чем оно должно быть.
Строго говоря, само его создание было абсолютно произвольным актом, родившемся из стремления Ельцина избавится от Горбачева, стремления Кравчука не попасть под власть Ельцина и эйфории ничего не представлявшего из себя Шушкевича от того, что его пригласили на встречу таких именитых людей.
Неверно говорить, что СНГ - это модернизированная форма объединения республик СССР, стремившихся к большей независимости – потому, что те, кто более всех из этих республик хотел из СССР выйти – на момент образования СНГ из него уже вышли и в само СНГ не вступили.
В СНГ по большей части в конце 1991 года объединились те республики, которые не особенно стремились из СССР выходить – за исключением Украины. Россия же в конституционном порядке так и не ратифицировала свой выход из СССР – и при определенном желании юридически вправе объявлять сего единственной республикой в ставе СССР. Отчасти отражением этого положения вещей может считаться известная формула Путина, который впервые за время существования РФ объяснил, что это такое: «Мы сохранили ядро территории Советского Союза и назвали это государство Российская Федерация».
Сейчас уже забылось, что даже по мысли «беловежского три», объявивших волевым порядком о прекращении существования СССР – СНГ должно было иметь совсем иной облик. В частности, в нем предполагалось сохранение единых вооруженных сил, единой валюты, свободного безвизового пересечения границ гражданами республик СНГ. Рушится весь это замысел начал практически с момента возникновения Содружества. В значительной степени – в результате реакции республик на экономическую авантюру руководства России 1992 года.
Но само создание СНГ было в значительной степени отражением стратегических планов определенных частей российской элиты – в первую очередь националистически ориентированных, стремившихся к такой форме организации государства, в которой Россия, по их мнению должна была освободиться от экономических обязательств перед республиками СССР, но сохранить их в качестве колоний и полуколоний, поставляющих для нее дешевую рабочую силу.
Как всякий националисты, они были полны державной и этнонационалистической самоуверенности в том, что все эти «окраины» просто никуда не денутся и останутся в поле влияния России, только платить им за это особенно ничем не будет нужно. Сначала им все же приплачивали – низкими тарифами на сырье. А потом – решили и от этого отказаться, особенно когда увидели, что полной верности и подчинения последнее не обеспечивает – решили и вовсе переходить на расчеты за сырье на «рыночной основе».
Российская элита хотели верности от потенциальных сателлитов – но не готова была за эту верность платить. И не понимала, что в современном мире ничего бесхозного не бывает – и если уж Россия признала, что республики СНГ – это «независимые государства» - то эти «независимые государства» могут быть независимыми только от России – а не от ее геополитических конкурентов. Тем более, что последние готовы были всерьез расплачиваться за переход «независимых государств» под их патронаж.
Если Россия хотела видеть в странах СНГ пояс своих колоний – она должна была быть готовой к тому, что как и принято в империалистическом мире, свое право на эти колонии нужно отстаивать своей силой.
Если Россия хотела в странах СНГ в серьез видеть «независимые государства» - она должна была понимать, что они тут же попадут в некую новую зависимость.
Если она хотела видеть в СНГ пояс своих союзников – то она должна была сама понимать и ясно им показать, в чем выгода от такого союзничества для последних.
Если Россия заинтересована в республиках СНГ и сохранении на них своего влияния, она должна была бы превратить их в единую политическую систему. Лучше - в форме восстановления единого Союзного государства. Если нет – в некой иной государственной форме Конфедерации. Содружества, Альянса, системы двусторонний союзов – неважно – главное, чтобы они стала единой системой.
Система – это не государственное образование как таковое. Но это совокупность выполняемых функций и существующих связей: выполнения функции интеграции, функции целеполагания, функции адаптации, функции воспроизводства латентного образца.
Здесь интеграция – это сохранение и развитие тех экономических отношений, которые остались со времен Союза, и создание новых форм политико-правовых отношений – юридических обязательств, согласованного законодательства, общей зоны перемещения, согласованной экономической политики – и т.д.
Адаптация – это система как согласованного и совместного реагирования на вызовы, взаимопомощь в нестандартных политических, экономических, природных и дипломатических ситуациях, таки система взаимопомощи в этих обстоятельствах, создание общих институтов и ресурсов реагирования. Но, кроме того – это и совместная выработка политики и мер реагирования. Совместная не в одностороннем плане – когда Россия разрабатывает такие меры и всех призывает их поддержать – а именно совместный процесс их выработки.
Целеполагание – это общие цели, стоящие перед системой – как общие цели в мировой политике, так и в целях развития самих стран участниц, и системы в целом. То есть в конечном счете – общее представление о том, к чему идут эти страны, к какому политическому и социальному устройству.
И эта позиция во многом является ключевой. Если эти страны имеют перед собой некие общие целим о образы будущего, к которым они стремятся и которые отличны от целей и образов других геополитических игроков – тогда понятно, почему они вместе в той или иной форме – потому что у них – свои представления о будущем развитии, а у других стран – другие. А если их цели – по сути таковы, как и у других стран – то почему нужно держаться вместе? Если цель – создать определенное социально-политическое или цивилизационное устройство, отличное от наличных – тогда идти этой цели нужно вместе. А если цель – максимально быстро включится в уже существующий мировой порядок? Тогда вовсе не факт, что входить туда нужно вместе – возможно, что поодиночке для кого-то будет выгоднее.
И если Россия хочет сплотить такую систему вокруг себя – она должна и предложить цели и образы, привлекательные для предполагаемых членов системы. А она, на самом деле, и для себя не способна пока четко прорисовать стратегические цели развития.
И четвертое – производство латентного образца. То есть поддержание и производство некой системы норм, ценностей, стандартов личного и социального поведения – культура вообще и политическая культура в частности.
А для этого нужно не только общее прошлое – что хорошо и важно – но и общее отношение к этому прошлому. Значит – производство образцов отношения к этому прошлому. Но если Россия ставит памятники белым антисоветским генералам – то тем самым она производит образец отношения к общей истории. Разумеется, это поощрение Украины к тому, чтобы ставить памятники антисоветским жовто-блакитным атаманам. Россия славит Колчака – Украина славит Петлюру и Бандеру. А вслед за эти и Башкирия – свои националистам-гестаповцам.
Россия неофициально реабилитирует Николая Романова – Украина официально реабилитирует Мазепу и Шухневича. Россия сносит памятники красным – Эстония совершает надругательство над Бронзовым Солдатом.
Ведь, кстати, ни Путин, ни Медведев официально не выразили осуждения взрыву памятника Леину. Что удивляться, что Ющенко требует снести памятники деятелям советской эпохи?
Россия заполняет телевизионные экраны православными агитроликами – в исламских республиках растет пропаганда Корана.
Нужны общие образцы – но эти общие культурные образцы находятся в советском периоде. Атака на советский период – атака на общие латентные образцы. Без него – остается либо идея национал-сепаратизма, либо идея «Империи и национальных окраин».
Казалось бы, один из самых надежных союзников России в СНГ – Армения. Но она не имеет границ с Россией – а имеет их с кода как специфическими государствами: Турцией, закрывшей свою границу в1993 году, Грузией – на сегодня враждебной России, Ираном – с более чем специфическими формами и нормами жизни – и Азербайджаном, с которым не решена Карабахская проблема. То есть, Армения – в кольце недружественных режимов. Способна Россия обеспечить ей надежную связь со своей территорией? Когда-то Российская Империя ввязалась в многолетнюю Кавказскую войну, чтобы обеспечить свои коммуникации с вошедшей в ее состав Грузией. Сегодня Грузия разделяет два союзные государства – но Россия так и не выработала концепцию решения этого вопроса.
Абхазия и Южная Осетия почти двадцать лет просили Россию решить проблему их взаимоотношений с грузинскими недружественными режимами – но Россия тянула с решением вопроса все это время, пока дело не кончилось Августовской войной. Да и тогда Россия ограничилась полумерами – вместо того чтобы раз и навсегда решить Кавказский вопрос, освободив Грузию, тем самым преградив путь американской экспансии в Закавказье, обеспечив прочную границу с Арменией и повышая мотивацию Азербайджана к дружбе с Москвой – она создала более чем двусмысленную ситуацию признания Абхазии и Осетии – но сохранения при этом Саакашвили, тем самым стимулируя военное присутствие США в регионе.
А присутствие США в регионе – с одной стороны есть публичная пощечина России и демонстрации ее неспособности этому противодействовать, с другой – снижение ее авторитета в глазах и Армении, и Азербайджана, с третьей – стимулирование Еревана к соглашению с Анкарой, а Баку – либо с Анкарой, либо с США.
Россия обижается на Воронина, который лавирует между Евросоюзом и Москвой, на Лукашенко, который делает то же – но не понимает, что это как раз и происходит от того, что выгоды традиционной дружбы с Россией выглядят не слишком очевидно.
Ладно что Россия не поддерживает Молдавию в ее претензии на территорию Приднестровья – но она и Приднестровье никак не соберется признать. Всюду, на каждом шагу – политика двух стульев. Вместо того, чтобы разрешать конфликты – и тем самым демонстрировать свою мощь, мудрость и незаменимость – попытка увековечить эти конфликты и тем саамам играть роль вечного арбитра между двумя сторонами.
Это – само по себе не очень достойно. Но это и успешным может быть лишь в случае, если рядом нет конкурента, который готов к более решительной игре на стороне одного из участников конфликта.
Таджикистан несколько лет после гражданской войны просился на любых основаниях в состав России. И что он получил?
Каким образом удалось России просмотреть ситуацию с согласием Туркмении на транзит газа через другие территории? У России существует службы, которые должны предупреждать такие ситуации или нет?
Некоторые аналитики в ответ на по своему резонные замечания о том, что для привлечения союзников России следует иметь более привлекательный имидж, подчас заявляют, что те, кто любит Россию искренне – будут любить ее при любом имидже. Но нельзя быть вечно верным исключительно за общее прошлое и общие «православно-цивилизационные» корни. Корни – это хорошо. Но они – в прошлом. А будущее – в будущем. Пока и Сербия рвется вступать в Евросоюз. А Болгария, своим существовании обязанная исключительно русскому заступничеству – уже практически в НАТО. Наверное – потому, что НАТО, очевидно может дать что-то, чего не может не только дать, но и пообещать Россия.
Вот как-то так получилось, что Британская Империя – сумела преобразоваться в Британское содружество – с сохранить многие начала и интеграции, и адаптации, и воспроизводства общих норм и ценностей.
И влияние Англии на вполне самодостаточную Австралию – больше, чем влияние России на Белоруссию или Туркмению.
Наверное потому, что Англия, утратив Корону Империи – смогла что-то продолжать давать народам Империи – как в части прошлого исторического единства – так и в части последующей промышленной мощи.
А Россия с одной стороны разрушает общее культурно-историческое пространство – поощряя к тому же и другие страны республики СНГ, - а с другой даже газом хочет с «братьями» торговать по возможности подороже» - и при этом не предлагает ни общих целей развития, ни общих систем гарантии безопасности по отношению к внешним вызовам.
Беда России – как и беда СНГ в целом – в том, что они никак не поймут, зачем они нужны друг другу.
А выхода остается два – либо Содружество окончательно распадается, – после чего Россия окажется окружена недружественным кольцом военных баз геополитических конкурентов, Либо Россия сможет понять, зачем ей нужно СНГ (а оно ей нужно) – и объяснить другим партнерам, зачем она нужна им.
И научится выполнять четыре необходимые для обретения единой системности функции: сможет обеспечить интеграцию Союзной территории, сможет предложить партнерам цели общего развития, сможет наладить совместную систему адаптации к изменяющемуся миру и сможет совместно с ними обеспечить воспроизводство общих латентных образцов – норм, ценностей, политической культуры и культуры в целом.
