На днях, наблюдая за очередным витком россиянской безнадеги, я задался одним, на первый взгляд, весьма оторванным от болотистых реалий нашего гнилого бытия философским вопросом (впрочем, об этом чуть позже). К возвышенной медитации меня подтолкнула очередная демоническая телеинтермедия под названием «Русский взгляд на революцию», поставленная 3-м каналом 3-го же мая сего года. Под «русским взглядом» подразумевались очередная серия возмущенных камланий обеспокоенной хрипом недобитой гадины «общественности», представленной несколькими весьма упитанными деятелями с маслянисто-совестливыми, слегка навыкате глазами. Гвоздем шоу стал некий наделенный весьма крепкой лобовой броней клирик, выдавший, несомненно, фразу дня, если не года. О. Александр (а звали его именно так) несколько раз с особой страстью повторил, что «православный человек не имеет права на социальный протест». Кроме того, выяснилось, что неправославные русские, не говоря уже об атеистах, русскими не являются, а революции и революционеры происходят прямиком из ада. В чем, собственно говоря, и состоит их неприятное отличие от Чубайса, Дерипаски, Суркова и прочих благообразных во всех отношениях господ, окормляющихся непосредственно от источника вечной жизни.
Согласитесь, наблюдать за тем, как служитель «как бы» Божий с неистовой страстью защищает власть явно не от Бога, – занятие далеко не душевнополезное. Ладно бы, если сие было сделано изящно. Но ведь делается тупо, топорно, бездарно. Настолько бездарно, что воздуха под конец передачи перестало хватать и похожей на сарматскую жрицу ведущей, которая сперва тоже очень переживала за революцию и требовала назвать имена подрывных элементов, грозящих либеральному царству Наночубайса. Однако православный охранитель царства Мамоны упек даже эту девушку. Так что ей пришлось срывающимся голосом прервать поток откровений об инфернальном и резко свернуть «шоу».
Эх, господа из Администрации… Ну что же это такое? У вас не только план Путина решительно не раскуривается, но и опиум для народа какой-то совсем отсыревший.
Впрочем, не будем пока о власти. Поговорим о концептуальной пехоте и заградотрядах из батальона «Нишагуназад!» - о тех, кто с криком «За Абрамовича!» рвет на груди последнюю рубаху и, размахивая боевым кадилом, бросается на молчащие амбразуры.
Хотя что тут скажешь… Вот уже много лет я, дорогие друзья, живу в суверенной демократии, но не перестаю удивляться этой удивительной стране и ее не менее удивительному народу. А также щеголяющей в велюровых пиджаках и пригретой живительными лучами президентской администрации «совести нации» – той самой, с маслянистыми и бегающими глазками. Но даже господам в бутиковом велюре и богатой замше далеко до россиянских духоносцев. Нет, все-таки поражает, с какой решимостью некоторые долгогривые провокаторы пытаются скомпрометировать Христианство и Православие. Видно, дюже труханули «дорогие», раз двинули на поле идеологического боя тяжелую артиллерию, начали загрузку «вековых архетипов». Социальному протесту-де Боженька не благоволит. А в сердцах у Боженьки читает сами знаете кто.
Откуда у о. Александра в голове блажь такая, по-человечески, конечно же, понятно. РПЦ растет, ширится, обрастает приходами. Одних монастырей уже – больше 700. Вполне естественно, что интеллектуальный уровень батюшек в результате этого клерикального цветения (сопровождающегося, впрочем, лишь ужесточением, а отнюдь не смягчением нравов) пошел вниз. Ибо откуда же напастись образованной братии на такую прорву подворий? Говорят, клириков ныне набирают даже из числа бывших шоферов. А возведенный в сан шофер – это, конечно, страшная метафизическая сила.
То, что о. Александр нес вполне факультативную для Православия ересь, для мыслящих людей, к счастью, более-менее очевидно. Но вот что интересно: не «какую-нибудь там» ересь он нес, а с очень даже кальвинистским себе душком. Дескать, они обречены нами править, а мы обречены их терпеть. В их руках – божеская власть, а наш протест против них божеским быть не может в принципе. Они власть – через обман, подлог, насилие и предательство – взять имеют полное право, а ты уж, мил человек, их, этой властью овладевших, тронуть не смей. Это же доктрина о предопределении почти в чистом (ну, или, скажем так, приспособленном под нужды «ситуации») виде. Ой, не случаен такой поворот, не случаен…
Только следствие и причина местами поменялись. Там кальвинистская доктрина способствовала накоплению первичного капитала и формированию торгово-промышленной буржуазии, а здесь изрядно загулявшие на празднике жизни устроители и бенефициары россиянской приватизации пришли, в конечном итоге, к мысли о необходимости учреждения «православного кальвинизма». Даже сам россиянский режим эпохи «путинеска» все больше напоминает ту теократическую республиканскую диктатуру, которую установил Кальвин в Женеве, где он сломал власть прокатолической аристократии и установил деспотию «новых хозяев», представляющих торгово-промышленные слои. Строжайшая идеологическая цензура, контроль ввоза и вывоза книг, запрет на «сборища», поелику возможный контроль за самыми потаенными мыслями своих подданных – все это очень и очень похоже. А необходимой добавкой к (пока что отсутствующей во всей полноте своих проявлений) кальвинистской диктатуре в Росфедерации будет обожествление власти – ведь власть и авторитет женевских магистратов тоже шли от Бога. Вот только Боженька у них был бритый, а у нас еще пока бородатый.
Таким образом… Бывшие номенклатурщики и отпрыски «ленинской гвардии» себя под Кальвина чистят – чтобы плыть в революцию дальше. В свою, либерально-номадическую, по Жаку Аттали. А наемные «батюшки» с истовой готовностью подводят под это «духовно-теоретическое» обоснование.
Впрочем, даже если отвлечься от хитростей кальвинистской доктрины, нам есть чему удивиться – главным образом, тому, до какой же степени краплеными картами играют радикальные кальвинисты. Если о. Александр против революций, то тогда почему же он благословляет эту, сугубо революционную власть? Или он забыл, как и при каких пикантных обстоятельства состоялась она в августе-декабре 1991 года, как начала либеральные «реформы», инициировала всероссийский культ «золотого тельца и, что немаловажно, расчленила единую Русь, которая мирно себе существовала под куполом Советского Союза. Или расчленение епархии для духовных окормителей, подобных о. Александру, уже и не преступление? А вот еще интересный вопрос. Как известно, всякая власть – от Бога. И всякая напасть – по грехам. Так лишает ли в связи с этими неоспоримыми обстоятельствами о. Александр евреев права на восстание на пороге печей Освенцима? Ну, положим, это – не наша тема, а фарисеев с саддукеями, но все-таки интересно, тем более что стрелки очень даже можно перевести и на отечественную историю. Ведь русских также в массе загоняют в печи – и тоже кремационные. А также закатывают в асфальт и оттесняют на свалку исторического небытия, которая тоже горит и дымится, хоть больше и в метафорическом смысле. Итак, еще раз открыто ставлю вопрос: имели ли евреи право бунтовать супротив Холокоста? А то я тут послушал нашего кальвиниста, и мне в голову стали забираться нехорошие мысли.
Однако продолжу развивать дискурс. Итак, всякая власть от Бога. Да-с. Ну, предположим. Но православный кальвинист-то наш забывает уточнить, что власть-то в России становилась властью (и эта тенденция, скорее всего, продолжится) уже неоднократно в результате революций и переворотов. И РПЦ, кстати, вполне признавала себе и царскую, и советскую, и «ельцинскую» власть. В свое время она признала Павла I. А потом признала и тех, кто его – табакеркой да по черепу. В этом можно, конечно, увидеть и некоторую всеядность. Но, с метафизической точки зрения, вот именно такой (а не о. Александра) православный подход и представляется мне наиболее мудрым и адекватным. Для церкви – всякая человеческая власть едина. Просто одна власть дается во благо, а другая – в наказание. Впрочем, и наказание-то дается во благо, во имя исправления. Не разумнее ли принять тогда, что весь социально-исторический процесс в совокупности богооткровенен, что весь он вдохновлен Богом? А не одна только власть, которая держит, не пущает и гребет под себя сокровища убиенной Советской Тещи. Бог желает движения, а не окостенения. Бог желает творчества и где-то даже торжества нашей свободной воли. Бог желает, чтобы мы, как нетерпеливые деточки, все перебрали, все перелапали, всем соблазнились и во всем разочаровались. И чтобы мы, наконец, приняли Его, Живого, свободно и с открытым сердцем, как последнюю Твердыню и последнее Пристанище души своей. Не в этом ли смысл исторического процесса?
Но нет, так и не освоил клир маргинальных духоносцев диалектики былых революций. Отсюда, наверное, и такой страх у них перед революцией 1917 года. Они знают, что есть в этой революции нечто грозно-метафизическое. А вот что именно – боятся признаться самим себе. Я не о Ленине говорю, не большевиках – я о крестьянах. Ведь они были главной силой революции. И они же, в конечном счете, были главными гонителями церкви. Все, что пережила церковь между 1917-м и войной было наказанием за ее последовательную а- (если не сказать анти-) социальность на протяжении столетий и особенно в последние десятилетия перед большой русской революцией. Крестьянушек-то без земли освободили. И пока крестьяне кровью и потом «выкупали» после 1861 года свою собственную землицу (да так и не выкупили, ибо непосильно было), церковь активно благословляла эту чудовищную несправедливость и неравенство. А если о чем и спорила, то все больше о длине свечек и подсвечников. И доигралась. Ну, Господь вроде бы вразумил. Но некоторым урок не пошел впрок. И вот сегодня на рынке духовного услужения баблоимущим мы вновь обнаруживаем пассионарных «ревнителей», готовых «словом пасторским» охранить награбленное в «лихие 90-е». И какого отношения они к себе ждут – непонятно.
Так то была революция крестьянская. Тогда люди были добрые и покладистые – просто немного утомленные тупостью начальства, которое то каких-то платежей полвека требует, то на войну норовит рекрутами забрить. А теперь грядет вроде как революция национальная. И делать ее будет народ молодой, злой и веселый. И ничего, по сути, не имущий – даже матушки-землицы, за которую тогдашние крестьяне готовы были ходить в штыковые атаки и исправно служить любой власти.
И в то время, когда наивный и изрядно отставший от жизни православный дизелист (судя по охранительному кругозору) о. Александр отлучает от «русскости» неправославных русских, растущие числом массы гордых русов-родноверов отлучают от «русскости» самих отправителей иудо-ромейского культа. И покуда в эфире мы будем наблюдать беснующихся дуболомов в рясах, количество таких национально-религиозных революционеров будет только прирастать.
Кстати, насчет Ада. Долго думал я, откуда у о. Александра такие глубокие познания в области инфернального. И вдруг меня осенило. Ведь вряд ли можно сомневаться в том, что «русский взгляд» заблаговременно согласуется с известным русско-православным человеком В.Сурковым, перу которого, в частности, принадлежат такие вдохновенные строки:
Наш хозяин – Денница, мы узнаем его стиль.
К Рождеству вместо снега посылает нам пыль.
Мы плетемся в обозе его бесконечной орды.
Я буду, как ты,
Ты будешь, как он,
Мы будем, как все.
Он всегда впереди – в алом шелке, на бледном коне.
Мы за ним по колено в грязи и по горло в вине.
И вдоль нашей дороги пылают дома и мосты.
Я буду, как ты,
Ты будешь, как он,
Мы будем, как все.
Ну, и т.д. и т.п. Тоже, между прочим, предопределением попахивает – и адски, надо признать, попахивает! Как говорится, скажи мне, кто твой хозяин, и я скажу тебе, кто ты. Вот и плетется о. Александр в обозе вышеупомянутой «бесконечной орды», познавая природу инфернального, видимо, непосредственно из первоисточника.
Так что судите сами, поможет ли нам в этой ситуации социальный протест или потребен какой другой. Возможно, всем нам следует вооружаться осиновыми кольями и лить серебряные пули. А что поделаешь – такова суровая реальность! Если уж высокопоставленный администратор из свиты мессира Путина признается, что их хозяин – Денница, то чего же ожидать от самих мессиров? Не случайно, видимо, Владимира Владимировича уже дважды не пускали на Афон – «как бы обстоятельства». То буря поднимется, отгонит от берега, то беда в Беслане случится. Да и инаугурации его вечно сопровождались какой-то чертовщиной. То трубопровод взорвется. То Манеж сгорит дотла. А то вот и «она утонула». Эй, православные клирики кальвинистской обители, вы в знаки-то верите? Их было уже достаточно на Руси, чтобы сделать кое-какие выводы.
Ну, пожалуй, хватит о кремлевских лириках и подкремлевских клириках. В конце концов, что те, что другие, а также их Хозяин, стиль которого нам действительно хорошо знаком, очень обеспокоены перспективой очередной революции в Росфедерации. С этого начался наш разговор. Вот и поговорим о революциях.
Я уже упомянул, что на каком-то этапе лицезрения «Русского взгляда» и окормляющихся при нем персонажей у меня в сознании невольно родился философский вопрос. Что есть социальная жизнь? – подумал я. – Представляет ли она собой совокупность реакций на наличные, пусть отчасти и самими нами формируемые условия материального бытия или же это в большей степени самотворчество разума? Странный вопрос, – возможно, скажете вы. Но он кажется странным только на первый взгляд. На самом деле этот вопрос закономерен и как нельзя более актуален в связи с нашей темой. Ведь господа, равно миряне и клирики, боятся революции. Вот и возникает вопрос: а может ли «кризис» породить оную, адскую и богопротивную? Иными словами, достаточно ли «кризиса» для вызревания революционной ситуации?
И вот, глядя на величественное полотно мировой истории, нельзя не обратить внимание на то, что великие общественные трансформации всегда были только опосредованным образом связаны с текущей социально-экономической ситуацией. Триггером величайших революций далеко не всегда была тяжесть наличных условий материальной жизни. Так, Франция конца XVIII века отнюдь не являлась законченным образчиком деспотизма и социального угнетения. В казематах Бастилии после ее взятия основательно подогретым народом было обнаружено лишь небольшое число криминальных преступников, в рядах которых практически не было ни одного «узника совести» и «борца с режимом». Точно также в Американских колониях Великобритании экономические условия отнюдь не были столь душераздирающи, чтобы вызвать столь упорную и вдохновенную войну с соотечественниками из-за океана. Правда, британцы в последний момент ввели там кое-какие новые налоги, но попробуйте убедить меня в том, что некие налоги могут вызвать столь кровавую гражданскую войну и, в особенности, породить столь блестящий в своей новизне цивилизационный проект. А либеральная революция 1991 года в России? Неужели все было столь безнадежно, что никак уже нельзя было обойтись без того, чтобы спалить свой дом, пытаясь изжарить на нем яичницу реформ? Последний вопрос особенно актуален в свете того факта, что либералы страстно «зажигали массы» на революцию не чем-нибудь, а «пустыми полками», которые сами были детищем вполне антисоветской «перестройки».
Нет, господа-товарищи, клирики с мирянами. При том, что сознание и бытие взаимно определяют друг друга, сознанию в этом дуэте принадлежит все же заглавная партия. Разум вдохновляется не отторжением настоящего, а визуализацией будущего. Социальное движение материи становится возможным лишь когда новые идеи овладевают массовым сознанием. Революции и вообще любые значимые социальные трансформации (не обязательно насильственные) порождаются аттракторами новой реальности, которые вызревают в сознании масс или хотя бы завоевавших гегемонию «по Грамши» классов и социальных групп. Так было во времена Великой Французской и Американской революций в XVIII веке, так было в 1917 году в России, где революция была вдохновлена уже вполне и массово вызревшим планом большого крестьянского передела. Так было в России 1991 года, когда победил великий либеральный аттрактор, питаемый утопиями «демократической интеллигенции», а затем из-за угла вышла номенклатура и руками Гайдарочубайса заныкала все созданное тружениками ГУЛАГа и героями пятилеток по оффшорным карманам.
Тут следует, пожалуй, сделать отступление и представить читателю самое понятие аттрактора. Уверен: многие знают, что это такое, но ведь на нашем концептуальном фронте есть и новобранцы… В общем смысле, аттрактором (от латинского attractio — притяжение) в синергетике, согласно определению Николиса и Пригожина, называется некое состояние или режим, к которому тяготеет система. Поскольку в нашем случае речь идет о людях и их духовном мире, то под понятием аттракторов здесь выступают образы неких идеальных состояний и режимов, которые буквально притягивают к себе сознание людей и заставляют этих последних совершать определенные действия (иногда массовые и временами даже, в той или иной степени, организованные) по их достижению. Вот, например, «рынок и демократия» – были когда-то такие аттракторы у большого количества людей, называющих себя интеллигентными. Впоследствии данные аттракторы убили этих людей как класс, но до того, как это случилось, очень многих от одной вибрации, которую создавали эти слова в воздухе, нешуточно колбасило и бросало на баррикады. Сегодня это может показаться смешным, но на стыке 80-х и 90-х некоторые готовы были отдать жизнь за рыночную экономику. Или, скажем, «земля – крестьянам!» Тоже ведь аттрактор – и, между прочим, циклопической силы для своего места и времени. Он, между прочим, способствовал конечному успеху большевистского движения, поскольку только большевики осмелились оседлать этот лозунг и, по сути, способствовал рождению советской системы.
Так вот, если, оттолкнувшись от мысли, изложенной абзацем выше, мы плавно перейдем к анализу сути нынешней ситуации в стране нашего пребывания (нашей страной называть ее у меня уже давно не поворачивается язык), то мы, пожалуй, придем к выводу, что главная проблема Росфедерации – не столько рваные раны, нанесенные «реформами», не столько потеря статуса и дезактивация социально-экономического потенциала, сколько отсутствие аттракторов для дальнейшего исторического движения. Обрубок России накрыло непробиваемое морбидное поле. Воля к смерти возобладала над волей к жизни. И главной характеристикой этого состояния является именно «выключенность» аттракторов. Различные будущие сценарии могут просматриваться и осмысливаться, но ни одно из них не может стать аттрактором в силу особого состояния общественного сознания. Аттракторы исчерпаны. Вернее, общественному сознанию кажется, что они исчерпаны. Этот самообман отчасти является естественным следствием угасания положительной энергии, а отчасти – наказанием. Да, именно так, наказанием – метафизической природы и исторического значения. Суть дела в том, что огромные массы «дешевых россиян» предали ценности, служившие генераторами положительной энергии, и пошли за болотными огнями неолиберальных революционеров. Россиянский социум как целое предал идеалы солидарности и творческого соработничества, сделав выбор в пользу эгоистического индивидуализма и паразитического обогащения. Предал не по собственной инициативе – «по наводке». Но предал. Сел играть в рулетку с шулерами – и, разумеется, продулся в пух и прах. И естественным образом возненавидел то, что предал. Теперь старые аттракторы для него закрыты. Нельзя стремиться к тому, что предал. Невозможно вновь отстроить то, что было сломано с твоего одобрения и, по существу, с твоим участием.
Итак, утеря «старых» аттракторов – цена за предательство.
Но это не единственная цена, которую пришлось уплатить «продавшемуся за бусы» россиянскому социуму. Дело в том, что оный, в своей подавляющей массе, не только утерял «старые» аттракторы, но и смертельно разочаровался в «новых». Предательство не породило, да и не могло породить ничего, кроме огромного разочарования и колоссальной усталости. Все перебрали. Все попробовали на вкус – свободу, демократию, рыночную экономику, капитализм. Во всем обманулись. Ибо все превратилось в свою обратку. Да собственно говоря, эта обратка содержалась в предложенных «аттракторах» с самого начала. Все они оказались обманками. А «дешевые россияне» инвестировали в них свои «лучшие чувства»… В результате все умерло – я имею в виду там, внутри, в душах и сердцах. Образовалась пустота – безумная пустота. Это пустоту одни называли «стабильностью» (сейчас уже не называют – кризис спутал все карты), я же предпочитаю термины эпоха отстоя и putinesque.
В эпоху путинского отстоя окончательно умерли не только все доступные разумению «россиян» аттракторы – умерла воля к восприятию аттракторов. Воля как таковая. Россиянский социум не только не воспринимает более никаких аттракторов. Он не желает их воспринимать. Не желает верить. Не желает инвестировать во что-либо свои «лучшие чувства». Не желает их даже генерировать. Что ж, итог вполне закономерный. Это реакция обманутого лоха, неспособного жить своим умом. А постсоветское общество, в массе своей, и является таким коллективным лохом, купившимся на зазывы местечковых наперсточников. Наперсточники с тех пор сделали стремительные карьеры и душераздирающие состояния. А обманутые в «лучших чувствах» лохи так и остались у перевернутых столиков.
Им хотелось предать ненавистный совок, а предали они сами себя. Совок же (под «совком» я в данном случае пониманию квинтэссенцию тех недостатков, которые имелись в советской системе) выжил и расцвел – новыми, нездешними цветами.
Что же следует из вышесказанного? А следует вот что.
Для переустройства россиянского бытия необходимы аттракторы. Дрянной вкус и смердящий одор тухлой россиянской козлины сами по себе еще не способны породить никаких социальных движений, кроме легко подавляемых и потому весьма желанных для власти вспышек бессмысленного и бессистемного бунта.
Для того же, чтобы возникли аттракторы, нужна, как минимум, воля к порождению и восприятию таких аттракторов. Нынешний россиянский социум никаких аттракторов для себя любимого родить не может. А если и найдутся талантливые работники мозга, то представленные ими на обозрение масс потенциальные аттракторы никого не «заведут». В лучшем случае, будет произведен еще один выстрел в болото. Булькнет пулька в водичку и засосет ее торф, а по верху даже волны не пойдут – все заглушит ряска и сфагнум.
Что касается вышеупомянутой воли, то таковая может проклюнуться только у социальных групп, ранее не задействованных в предательстве и не переживших драму иуды, «обманутого в лучших ожиданиях». Иными словами, новый аттрактор появится не раньше, чем на сцену российской истории выйдет новый культурно-исторический тип, не обремененный заморочками «разведенных лохов» и «обманутых предателей». А это перспектива неблизкая. Так что «дорогие россияне» – как клирики, так и миряне – могут спать спокойно. Этот «кризис» не породит не только революции, но даже «трепетания умов», из которого рождаются аттракторы. Опущенные народы не совершают революций и не продуцируют новых идей. О каких-либо «адских» поползновениях в направлении общественного переустройства не стоит и мечтать, пока тухлая генерация «обманутых россиян» не почиет в бозе, а ее место не займет племя, в своей основе (ибо нас, не обманувшихся и не купившихся, мало, ой мало!) младое и незнакомое.
Это я не к тому, что стоит ожидать полной смены поколений. Нет, в выработке новых аттракторов вполне может принять участие какая-то небольшая часть нынешних 30- и 40-летних. Более того, не исключено, что именно они такой аттрактор и выработают. Но подобный аттрактор еще долго не овладеет массами. Ему еще предстоит завоевать умы пассионарного меньшинства, оплодотворить его, сцементировать это меньшинство в некую целостность. Иными словами, в течение довольно длительного времени новый аттрактор будет вызревать и овладевать пассионарным меньшинством в катакомбах. На это уйдут изрядные годы.
Но рано или поздно этот момент наступит, и залогом его неизбежности служит сам modus operandi россиянской системы. Господа интенсивно разогревают котел и одновременно с поистине кальвинистской пунктуальностью заваривают все выхлопные клапаны. Ну как тут в некий «Час Х» не грянуть взрыву – особенно коль скоро и лифты не работают, и перспектив никаких, и мигранты все прибывают и прибывают?
Что касается моей собственной позиции, то я должен признаться: на настоящий момент и на ближайшее будущее лично я – решительный противник всяческих революций в Россиянии, ибо любая революция будет сведена в наших условиях лишь к коловращению дерьма. Я даже против националистической революции, хотя, видит Бог, я – националист. И как националист, я отчетливо вижу, что любая националистическая революция и даже простая легализация политического национализма сегодня неизменно скомпрометируют национализм, а этого допустить нельзя, ибо национализм – это очень нужное и плодотворное для нас, русичей, мировоззрение. Его надо охранять – и не столько от Суркова и ОМОНов (они-то как раз работают на нас), сколько от самодискредитации. Пусть уж лучше национализм пока остается распятым и гонимым. Сегодня это самое удобное для него положение. Пусть зреет под дубинками ОМОНов и ждет своего часа.
