ИЗБРАНИЕ ПАТРИАРХА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ REALPOLITIK
В последнюю неделю января в Москве состоятся сначала Архиерейский, а затем Поместный Соборы Русской Православной Церкви. Среди экспертов и церковных публицистов преобладает точка зрения, что исход соборных деяний в отношении избрания Предстоятеля фактически предрешен — Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Кириллу нет альтернативы.
В этих утверждениях наряду с политической наивностью чувствуется и определенная духовная незрелость. Ситуация с избранием Святейшего весьма сложна и отнюдь не однозначна. Как правило, настаивающие на безальтернативности митрополита Кирилла — либо его яростные сторонники, либо не менее яростные противники. Одним словом — носители крайностей, политизирующие идею духовной власти — приверженцы позиции, которую не раз критиковал как сам Местоблюститель, так и его ближайшие сподвижники.
Между тем, даже если смотреть на перспективы Поместного Собора с банально политологической точки зрения, без учета мистической составляющей, непредвзятому наблюдателю ясно, что окончательный исход едва ли предрешен. Аналитики уже давно обобщили экспертные оценки, согласно которым конкуренцию на Поместном Соборе должны составить друг другу два кандидата, способных обеспечить себе значительную аппаратную поддержку: это глава Отдела внешних церковных связей митрополит Смоленский
Конечно, указать можно еще на целый ряд кандидатов, обладающих всеми необходимыми данными для избрания. Однако обобщение относительно двух главных претендентов отражает не формально-юридическую сторону дела, а действительный расклад сил в свете real politik. Это та сторона, которая видна человеческому глазу — она не подразумевает возможность непосредственного вмешательства в соборное действо Высших Сил.
Но помимо неуловимого мистического начала и вполне просчитываемого административного ресурса есть еще и могущественные внешние факторы, действие которых скрыто от наблюдателей и экспертов. Так, например, аналитики газеты Figaro предположили, что в случае обострения борьбы двух основных претендентов, ведущей к патовой ситуации, может актуализироваться и третий кандидат.
Это означает, что внешние силы, в частности, светская власть могут готовить такого запасного кандидата заранее.
В этой связи, среди прочих, звучит как наиболее вероятное имя митрополита Минского и Слуцкого Филарета. «Он центрист и самый старший из троих, — пишет Жан-Мари Генуа. — Эти два фактора могут дать ему преимущество в случае разногласий».
Однако более правдоподобно, что постоянные члены Священного Синода Русской Православной Церкви, к числу которых принадлежит владыка Филарет, в подобной ситуации не будут претендовать на патриаршество, а используют свой авторитет как ресурс для достижения компромисса. Важно отметить при этом, что, несмотря на единодушие при избрании Священным Синодом Патриаршего Местоблюстителя и руководителя предсоборной комиссии, это не стоит рассматривать как солидарное мнение Синода по поводу фигуры будущего Патриарха — политика здесь может оказаться гораздо более сложной и многоходовой. В том числе возможен и такой вариант как «усыпление бдительности» и создание коалиции против митрополита Кирилла.
Обсуждение альтернативных кандидатур само по себе превращается в смотр епископов Русской Православной Церкви. Свой перечень наиболее популярных в народе владык предложил Синоду и будущему Архиерейскому Собору Союз православных братств. В списке преобладают более молодые, чем члены Синода, епархиальные правящие архиереи. Из всех членов Синода присутствует лишь митрополит Климент, а митрополит Кирилл вообще не упоминается.
Звучат и другие предложения, наиболее громким из которых стало «выдвижение» в Московские Патриархи от Украинской Православной Церкви митрополита Киевского Владимира. Все чаще называют и другие имена.
Само по себе это неплохо, и часто свидетельствует о том, что паства в епархиях и округах любит, а духовенство чтит своих архипастырей.
Однако иногда выдвижение кандидатов осуществляется по иным принципам, так сказать не по любви, а «от противного».
ПРИЗНАКИ «ПРЕДВЫБОРНОЙ» БОРЬБЫ
Митрополит Кирилл — известная и весомая политическая фигура. О нем как о возможном преемнике почившего Патриарха говорили уже давно.
После избрания митрополита Кирилла Патриаршим Местоблюстителем раздались ревнивые голоса тех, кто увидел в этом избрании и открывающейся за ней перспективой патриаршества Кирилла не больше не меньше как угрозу православию.
На другом полюсе расположились либеральные критики, которые опасаются резкой активизации Церкви в политическом пространстве, которая грядет на смену «умеренному» курсу почившего Предстоятеля.
Митрополит Кирилл, будучи одним из наиболее узнаваемых иерархов Церкви, самым публичным и активным в отношениях с внешним миром, является в то же время и наиболее уязвимой мишенью для провокации и диффамации. Против Кирилла гораздо активнее, чем против других владык, ведутся кампании: их застрельщиками регулярно выступали газета «Московский комсомолец» (Сергей Бычков), портал «Кредо.ru», а нерегулярно — многие издания и журналисты, периодически вовлекаемые в «антикирилловские» кампании.
В 90-е годы именно митрополита Кирилла очерняли на почве скандала, связанного с реализацией полученной Церковью с Запада гуманитарной помощи, в составе которой были весьма значительные партии сигарет и спиртного. Но если кампания под условным названием «табачный митрополит» готовилась для самой широкой аудитории, то глухой ропот в среде православной общественности должны были вызвать слухи о тайном католичестве и обновленчестве главы Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Церкви.
Не обошли митрополита Кирилла, в силу специфики его должности, интриги и инсинуации, направленные на то, чтобы столкнуть его с мусульманами (в связи с резкими демаршами отдельных духовных лидеров российской уммы), либо с консервативной частью Церкви (для этого пытались использовать Международный саммит религиозных лидеров, организованный силами ОВЦС в 2006 году).
Одной из последних и наиболее громких антикирилловских кампаний, нацеленных на его окончательную дискредитацию в глазах «правого» крыла Церкви, стала серия выступлений епископа Анадырского и Чукотского Диомида. Эпопея с Диомидом, с его обличительными высказываниями и обращением ко всей Церкви поверх священноначалия, длительными увещеваниями его и в конце концов с его запрещением в служении на Архиерейском соборе в 2008 году ударила в первую очередь по митрополиту Кириллу.
Пожалуй, эта была самая циничная из «антикирилловских» кампаний — люди, знающие подоплеку дела и ход принятия решений, свидетельствуют, что митрополит Кирилл не был заинтересован в нагнетании данного противоборства, до конца откладывал административные прещения и продвигал их более мягкие варианты. Вопреки утверждениям недоброжелателей и самого бывшего чукотского владыки, не Кирилл, а его конкуренты настаивали на жестком итоговом решении.
Любопытно, что то же самое касается «табачной» темы, которая вновь всплыла именно в декабре 2008 года, то есть в преддверии выборов Патриарха. Эта тема по своей фактуре должна была бы наносить удар не только по митрополиту Кириллу, но и по митрополиту Клименту, который, будучи заместителем Кирилла по ОВЦС, в «табачном» деле являлся непосредственным исполнителем финансовых операций, связанных с реализацией гуманитарной помощи. Однако, черный пиар имеет свои особенности: для широкой публики неочевидная подоплека дела, так же как его детали и нюансы, совершенно несущественны — поэтому секрет успеха в том, чтобы настойчиво и без особых затей «топить» и «травить» того, на кого указал заказчик.
Резюмируя вышесказанное, у митрополита Кирилла были и, судя по всему, остаются очень влиятельные недоброжелатели. В прошлые годы «вытеснение» Кирилла из руководства Церкви не удалось по разным причинам, в том числе и по причинам «топорной» работы самих вытеснителей. Они стремились успеть до Поместного Собора — не успели и не сумели, а теперь вынуждены поднимать новый вал клеветнических и очернительных публикаций в режиме предсоборного аврала.
Самое печальное во всем этом то, что данные публикации ударяют не только по конкретным иерархам, но и по Церкви в целом. От клеветы трудно отмахнуться, даже при наличии вполне очевидных аргументов все равно остается, как минимум, осадок.
Так, например, Сергей Бычков, главный автор «табачного скандала», проиграл несколько судебных процессов и был уличен на них во лжи, нанесении морального вреда и ущерба чести, достоинству Русской Православной Церкви. Многие черты деятельности Бычкова, как открылось в суде, выявляли иррациональный патологический характер его озлобленности против Церкви и ее руководителей. Данные факты широко известны, однако, это не останавливает новый специальный, на этот раз перед Поместным Собором, поток публикаций с муссированием «табачной» темы и другого ранее опровергнутого компромата.
Такие публикации в массе своей у человека с незамутненным сознанием не могут не вызвать отвращения. Как это бывает в искусственно инициированных кампаниях, мы видим, что набор приводимых фактов и слухов у авторов крайне ограничен и по существу эти статьи являются вариациями на заданную (то есть заказанную) тему. Изредка встречаются оригинальные гипотезы, как, например, утверждение журналиста с говорящим (напоминающим булгаковского «Ивана Бездомного») псевдонимом «Иван Церковный», что митрополит Кирилл специально организовал «выдвижение» в Патриархи Киевского митрополита Владимира, желая тем самым напугать Кремль и подтолкнуть его к поддержке главного российского кандидата.
Но по большей части публикации данного рода суть компиляции наиболее известного компромата против митрополита Кирилла, перетасовка либо давно опровергнутых, либо давно забытых «уток»: сигареты, миллиардная собственность, тайная жена, тайное кардинальство, экуменизм и т.д. и т.д.
Как и полагается в черном пиаре, сомнения и подозрения отформатированы как убеждения и доказательные вещи. Один из критиков, к примеру, утверждает, что «требования, предъявляемые митрополитом Кириллом к христианину, невысоки». Что это — эксклюзивная информация от духовных чад владыки или обычное передергивание, связанное с миссионерскими «допусками», неизбежными при вовлечении в орбиту православия нецерковных людей? Во всяком случае, эти высказывания безответственны и являются ничем иным, как «греховными средствами борьбы с неугодным лицом», по выражению епископа Венского и Австрийского Иллариона.
Одним из последних антикирилловских выпадов стала провокация с обнаружением, явным или мнимым, католиков в составе учредителей сайта, посвященного поместному Собору с названием, носящим чисто светский характер «Патриарх 2009». Попытки создателей сайта опровергнуть информацию про католиков-учредителей, как и полагается по законам предвыборного пиара, только туже затягивают узел подозрительности. Поэтому обмен пререканиями получает развитие и превращает тему Ватикана в предсоборной дискуссии в какое-то несмываемое пятно.
Надо признать, что эта провокация исполнена профессионально — и это наводит на мысль, что против Местоблюстителя работают не самоучки.
Что касается материалов, направленных на дискредитацию митрополита Климента, их значительно меньше (впрочем, как и материалов в его поддержку). В основном речь идет о таких фактах, как безуспешное отстаивание командой митрополита Климента введения в школы «Основ православной культуры» и малозначимые, хотя и нелицеприятные, высказывания про него лично и про его родного брата архиепископа Тобольского и Тюменского Димитрия (Капалина).
Последнее обстоятельство, впрочем, получило скандальный характер в связи с нашумевшей процедурой выборов делегатов на Поместный собор от духовных учебных заведений. Профессор богословия диакон Андрей Кураев, до этого оценивавший «рейтинг» владыки Климента «в районе нуля», явно занижая его влияние, на этот раз усмотрел в прошедших выборах признаки заговора лоббистской группы двух братьев-архиереев Капалиных и квалифицировал инцидент на выборах в Троице-Сергиевой Лавре как «рейдерский захват». Похожего мнения придерживаются и ряд других духовных лиц, принимавших участие в этих выборах, хотя они и не позволяют себе столь грубой лексики и пренебрежительных отзывов о епископате, как автор православных бестселлеров Кураев.
Тем не менее, по большей части предвыборные обвинения в адрес ведущих кандидатов либо очень стары, либо носят надуманный характер.
Ставки высоки. И если бы на претендентов существовал настоящий компромат — то аргументы их критиков как слева, так и справа должны были бы выглядеть совсем иначе.
ПРОГРАММЫ КАНДИДАТОВ
Чего можно ждать в случае избрания Патриархом митрополита Климента?
Ответить на этот вопрос по большинству позиций нелегко. Митрополит Климент — фигура закрытая. Это типичный церковный бюрократ. Расхожие мнения о нем как о последовательном консерваторе вызывают много вопросов. Что за консерватизм имеется в виду? Если речь об аппаратном консерватизме с жестким стилем руководства, суровостью и «генеральским» высокомерием по отношению к пастве и духовенству — то это действительно про митрополита Климента. Если же говорят о сознательном духовном консерватизме, как способности проецировать в современный мир нравственные и метафизические ценности православия — то митрополит Климент вряд ли может быть назван чрезвычайно успешным консерватором. Скорее можно говорить о нем как об очень опытном и разностороннем администраторе, нежели как об идеологе и лидере мировоззренческого характера.
Очевидно, что с некоторых пор — с 2005 года — митрополит Климент перешел из разряда архиереев второго эшелона в первый разряд в качестве аппаратного противовеса митрополиту Кириллу, который в этот момент истории нашей Церкви приобрел заметное влияние и выглядел весьма внушительно в публичной сфере даже на фоне Святейшего Патриарха Алексия II. Роль противовеса в качестве управделами Патриархии митрополит Климент успешно выполнял. Однако, то, что ему удавалось внутри отлаженной административной системы под руководством доминирующего Предстоятеля, уже невозможно в новой ситуации. Следует заметить, что митрополит Климент и не идет на публичное состязание с ярким и харизматичным Кириллом, предпочитая хранить образ созерцательного и строго архиерея.
В чем сходятся все, так это в оценке предсказуемости Климента как политического игрока. По сравнению с Кириллом он выглядит гораздо более сговорчивым и пассивным фигурантом по отношению к светской власти. По выражению одного из зарубежных аналитиков, выступивших в немецкой газете Tagesspiegel, «Климента считают более управляемым и способным приноровиться к обстоятельствам, что довольно точно отвечает представлениям Кремля о предстоятеле РПЦ». C блеском доказавшие свою эффективность в ходе светских выборов верные государству политтехнологи, говорится в той же статье, смогут применить свои методы и в Церкви.
Поэтому, если ставка в Кремле сделана на Климента, его скорее всего изберут. Конечно, аналитики могут переоценивать тотальность власти Кремля по отношению к Церкви, но и недооценивать эти возможности было бы неверным.
Что может получить Россия и Церковь, избрав Святейшим Патиархом митрополита Кирилла?
Надо признать, что митрополит Кирилл, в отличие от других возможных кандидатов, эффективно разворачивает «предвыборную программу». Неполные два месяца перед Собором — краткий период своего местоблюстительства — он использует как время для активного раскрытия собственной пастырской и гражданской позиции. И хотя митрополит Кирилл озвучивает ее постоянно (в передаче «Слово пастыря» и многочисленных интервью), именно теперь, говоря о сегодняшней жизни Церкви, ему удалось добиться предельной ясности и концентрации мысли и духа в изложении своих взглядов.
Во-первых, митрополит развернуто исповедал свой образ веры в речи в Сретенском монастыре, солидаризуясь со святителем Иларионом (Троицким) в сложнейшем вопросе взаимоотношений с инославием. (По существу упреждающим ударом Кирилл отвел возможные обвинения «ревнителей», дезавуировав их). В другом своем выступлении на примере библейского царя Ирода он развернул зажигательную проповедь о нравственной чистоте и при этом сдержанно дал понять, что подозрительность и клевета, с которыми ему не раз приходилось встречаться в жизни, и на этот раз не достигнут своей цели.
Во-вторых, он четко обозначил вектор на активизацию Церкви, ее миссионерской и просветительской составляющих, в частности, на вовлечение в православную жизнь молодого поколения и на формирование корпуса близкой Церкви интеллигенции (задача, которую не удалось решить 100 лет назад, в чем митрополит видит ключевую причину духовного кризиса и последовавшей за ним революции). Этим ходом Местоблюститель подтвердил опасения либералов, видящих в нем угрозу существующей политике «мягкого отсечения» Церкви от реальной власти и от возможностей инициировать в государстве реальные перемены.
В-третьих, в рождественской речи перед президентом страны и миллионами телезрителей он раскрыл свое видение глобальной неправды, экономической и финансовой язвы, поразившей мировую экономику, а чрез это предъявил претензию от лица Церкви на нравственное водительство не только российского общества, но и власти.
Речь Кирилла произвела сильное впечатление, в том числе и на тех, кого трудно заподозрить в безоговорочных симпатиях к церковным иерархам. Так, например, А. Проханов на радиостанции «Эхо Москвы» не удержался от эмоций:
«У Кирилла огромный приход, вся Россия, и во время этой пасхальной своей речи он тронул насущное. И он интерпретировал сегодняшний кризис почти как суд Божий, это абсолютно религиозное, онтологическое отношение ко всему происшедшему, — что Господь-Бог вмешался в мир, который погряз в деньгах, алчности, бездуховности, насилии, бездумии, несправедливости. (…) И мне кажется, это такая богословско-политическая часть речи — нечто новое в обращении наших иерархов во время такого рода праздников. Скажем, покойный патриарх позволял себе политические пассажи, но гораздо более мягкие и менее определенные. Я полагаю, что политизация Церкви, которую продемонстрировал в данном случае Кирилл, это положительный знак. (…) Если бы патриарх, будущий патриарх, или нынешний местоблюститель своим посохом ударил о каменный пол храма Христа-Спасителя, и крикнул на них — «вы, ехидны» — как это делал Христос в свое время — «ехидны, верните народу достояние, перестаньте лицемерить со своими яйцами Фаберже, верните награбленное народу» — я думаю, что они вынуждены были бы просто послушаться Церкви».
Излишне восторженная позиция А. Проханова тем не менее содержит вполне объективную констатацию — ведь нельзя не заметить того, что именно митрополит Кирилл стоял у истоков таких явлений в российской жизни как Всемирный Русский Народный Собор (ВРНС) и возрождение земского движения. И хотя эти начинания не могли развернуться на полную мощность в ельцинскую эпоху, сами по себе как «резервные институты» они являются знаковыми и значимыми. ВРНС был обращен митрополитом и его единомышленниками в рупор традиционных ценностей и, хотя Собор в СМИ замалчивали, полностью игнорировать его было невозможно.
Митрополит Кирилл — единственный политический тяжеловес, кто внимательно изучил Русскую доктрину и признал, что она явилась событием в нашей общественной мысли. Читатель может упрекнуть меня как одного из инициаторов и разработчиков Доктрины в прельщенности этим фактом. Но дело здесь не в прельщенности. Доктрина, которая (и сейчас, спустя четыре года после начала ее разработки, можно уже уверенно об этом говорить) была беспрецедентным опытом коллективного творчества, веской альтернативой либеральному и псевдо-консервативному засилью, в 2005 — начале 2006 года легла на столы очень многим ведущим политикам: и президенту страны, и целому ряду министров и администраторов, и духовным лидерам. Но из всего верхнего слоя нашей элиты откликнулся на нее столь живо и неравнодушно один митрополит Кирилл [1].
Такие институты как Всемирный Русский Народный Собор и земство действительно являются стратегически ценными путями в будущее.
В своем интервью журналу «Смоленск» митрополит на сей счет высказался следующим образом: «С учреждением Общественной палаты значение Соборного движения не умаляется и не отменяется. Напротив, по мере усложнения задач национально-государственного развития России роль широкой коалиции здоровых сил общества, озабоченных будущим страны и объединенных на платформе Соборного движения будет, на мой взгляд, только возрастать».
Собор и земства могли бы стать столпами будущего государства Российского, его несущими конструкциями в деле возвращения консервативных начал и преображения России в духе традиционных ценностей. А на сегодняшний день они представляют собой готовую альтернативу либеральным попыткам сформировать институты «гражданского общества», которые, в сущности провалились. Через эти инициативы митрополит Кирилл четко обозначил себя как сторонник той точки зрения, что православный человек в современной России не должен быть замкнут на приход, он должен занимать активную наступательную позицию в обществе. Отсюда задача оцерковления общества и в первую очередь молодежи.
Его кандидатура на Поместном соборе предоставляет всем нам шанс получить во главе Церкви не просто умного и стратегически мыслящего архиерея, но своего рода «центр силы», в котором наряду с непреходящими ценностями будут аккумулироваться и новые идеи. Такое сочетание качеств, наряду со сдержанностью и выработанной за многие годы дипломатичностью, уже сами по себе способны приостановить нарастающую в настоящий момент в России политическую энтропию и найти нетривиальные ходы и решения многих не только церковных проблем.
ВЫВОД
Как бы мы ни относились к Местоблюстителю, его лидерство в Церкви постепенно приведет к явно необходимому России структурированию духовно-политического пространства.
И это на сегодня, пожалуй, главное.
[1] Справедливости ради нужно сказать, что еще несколько православных архиереев также высказали слова одобрения и передали авторам Доктрины свои замечания.
