Необольшевизм как политическая реальность и декоммунизация как необходимость выживания России

Основу нашей политики должна составить идеология, в центре которой — человек…

Относительно недавно многим казалось — и на первый взгляд, вполне обосновано — что антикоммунизм как таковой в сегодняшней России неактуален. Ибо, как и всякое отрицание, имеет смысл только тогда, когда существует предмет, который отрицается. Коммунизм же во второй половине 90-х гг., большевизм — все это начинало многим казаться прошлым. Кто-то оплакивал, кто-то нет, но возможность коммунистического реванша всерьез не обсуждалась. Мол, помилуйте, разве возможно, чтобы большевики вновь взяли власть? Да и зачем это нужно, когда разворовывать Россию и истреблять русский народ можно и без них?

Об истории коммунистической доктрины и исторических попытках ее воплощения написано немало. Для нас главное: христиански понять суть коммунистического сознания, понять, что значит эта «философия» в ее практическом приложении к действительности. То есть выявит ее политическую клинику.

Как говорится, «главное — помни основы». Основы же просты: первичность материи и вторичность духа. Желудок и гениталии — это базис. Сердце и мозги — это надстройка. Всякое благо — это, в конечном счете, материальное благо. Стало быть, цель жизни — стяжание материальных благ. Всякой жизни — и индивидуума, и социума. Именно материальное благо является центром коммунистической системы ценностей. Соответственно, и коммунистическая мораль подчиняется этой идее. Всех, кому кажется, что это не так, и кто хочет начать пустопорожнюю болтовню про мнимое сходство «морального кодекса строителя коммунизма» с христианскими заповедями, отсылаем к «Коммунистическому манифесту».

На вышеозначенных основах формируется соответствующее сознание. Сознание, эмансипированное от традиционной (в основе религиозной) морали, культуры, а также всех форм социальной связи. Всякое социальное единство здесь подчиняется одной цели — материальному стяжанию. Успешность достижения этой цели и определяет в рамках данного сознания критерий истинности. Особенно хорошо это видно на примере марксистского рассмотрения истории: последовательно сменяется «правда» рабовладельцев «правдой» феодалов, потом буржуазии, а потом и рабочего класса. Материальное благо определяет все (принцип детерминизма). Понятие нравственного/безнравственного становится относительным и в итоге фиктивным.

Весьма точно этот тип определил И.Л. Солоневич: «Это тип человека с мозгами барана, челюстями волка и моральным чувством протоплазмы. Это тип человека, ищущего решения плюгавых своих проблем в распоротом животе ближнего своего. И так как никаких решений в этих животах не обнаруживается, то проблемы остаются нерешенными, а животы вспарываются дальше. Это тип человека, участвующего шестнадцатым в очереди в коллективном изнасиловании».

Бытие определяет сознание? Атеистическая чушь, очередная стойка к верху ногами. Сознание определяет бытие. История XX века это ярко подтвердила. Тоталитарные режимы, которые, несомненно, своего высшего развития достигли именно в коммунистических странах, как раз и были воплощением этой безконечной жажды власти, эмансипированной от всего, кроме себя самой.

Кстати сказать, это прекрасно подтверждается и исторически. Э. Саттон в своей работе «Уолл-стрит и большевицкая революция» показывает очень хорошо, что большевики, захватившие власть в России, первоначально прекрасно ладили со своими «классовыми врагами» с Уолл-стрита (которым во многом и были обязаны своим приходом к власти). Кстати, симпатия была взаимной (ибо психология лиц, контролировавших такие картели, очень часто близка к большевицкой — та же жажда богатства и власти). Поначалу их интересы не пересекались. Пересеклись потом — вот тогда и всплыл, откуда ни возьмись, ошельмованный ранее как «буржуазный» патриотизм, и мн. др. А там и вехи кое-кто начал менять. Поскольку Саттон об этом написал весьма хорошо, а книга его известна и в сети есть, то не будем утомлять читателя цитатами оттуда. Намного более свежий исторический пример у нас перед глазами, но об этом ниже.

Что же касается того человеческого материала, с которым нам приходится иметь дело по сей день, то он собой представляет явление в чем-то более жуткое, чем то, что имело место в начале XX века.

Коммунистическая номенклатура второй половины XX столетия — это люди, воспитанные почти исключительно в атеистических семьях и атеистической среде. Большевики предыдущих поколений часто все же становились носителями неких идеалистических тенденций, которые достались им в «нагрузку» от христианского общества и семьи. Их наследники впитывали безбожие, идеалы стяжательства материальных благ и власти, что называется, с молоком матери. Это было уже 100% коммунистическое поколение.

И в конце 80-х эти монстрики подросли, и пришли в политику полноценными чудовищами, перещеголявшими своих чудовищных отцов.

Ленин отличался гораздо более развитым (и больным) воображением, и на пару с Троцким вполне мог выдвинуть идиотский проект устроения революции в Индии, или в одиночку дать команду на оснащение деревень электротракторами (замысел также вполне идиотический). ЕБН такого рода широтой мысли не обладал, зато был непревзойденным практиком. В каком-то смысле гением. Понятно, что глядя на фото ЕБНа, которое невольно навевает воспоминания о свиноферме, слово «гений» как-то с ним не вяжется. Но, тем не менее, и тактик, и стратег он оказался блестящий. И не надо задавать неуместные вопросы, почему нам всем при его власти было так паскудно жить. Это-то как раз и подтверждает то, что способности у него были незаурядные. Ибо обезпечение нам хорошей жизни в его планы не входило. Как он сам в свое время вспоминал, зашел в кабинет и подумал: не что-нибудь, а всю Россию отхватили. Не для нас же с вами он ее «отхватывал», а для себя. И для своих близких (та самая Семья во всех отношениях).

ЕБН, казалось бы, был ярым антикоммунистом. Хотя и странным казалось, что на лозе свердловского обкома и в лоне ЦК вызрел столь чуждый им плод, но либеральные диссиденты протирали глаза, и с удивлением отмечали: точно! Антикоммунист! За это ему готовы были прощать многое — и развал Великой России, и изуверскую расправу над защитниками Белого Дома в 1993 г., и вымирание народа.

И для поддержания имиджа ЕБН кое-что сделал. Тут и декоративные гонения на компартию, и даже «добро» на возвращение ряду городов их старых названий, и очень много разного рода трескотни про права и свободы…

Первый характерный пункт: география мавзолеев в мире. По типу ленинского мавзолея (т.е. с мумией на всеобщем обозрении) мавзолеи были созданы во многих странах соцлагеря. В настоящий момент их в мире осталось всего четыре. Мавзолеи в Болгарии, Чехии и Албании ликвидированы. Действующие находятся в Северной Корее, Китае, Вьетнаме и России. Что примечательно: из всех «мавзолейных» стран единственная, которая официально отказалась от коммунистической идеологии в качестве государственной — это РФ. Все остальные номинально (а Северная Корея и де-факто) остаются коммунистическими.

То, что «это ж-ж-ж неспроста», понятно и из того, что поднявшуюся — что важно, поднявшуюся снизу, из самой толщи русского общества — волну изгнания советских топонимов с российской карты, вскоре погасили. В начале 90-х вернули старые названия нескольким городам, кое-где восстановили прежние названия улиц, скинули несколько памятников — и все. Начавшаяся культурно-символическая декоммунизация была остановлена. Большинство ленинских памятников стоят там же, где и раньше. А Россия превратилась в страну уникальной географии, где Санкт-Петербург находится в Ленинградской области, а Екатеринбург — в Свердловской. При этом количество памятников участникам Белого Движения просто ничтожно в сравнении с количеством разного рода монументов в честь красных. И практически всегда, когда власть соглашалась их воздвигнуть, обязательной идеологической приправой к этому были заявления о «примирении» и «правде каждой из сторон».

И на эти особенности «некоммунистической» РФ давно уже обращали внимание последовательные сторонники декоммунизации, прежде всего — Священноначалие Русской Православной Церкви Заграницей (при Митрополите Виталии).

Весьма примечателен текст «Обращения к русскому православному народу Архиерейского Синода РПЦЗ» 2000 г., в котором мы читаем о «…посткоммунистической власти РФ, которая считает себя преемницей не столько исторической России (это заявляется лишь иногда и на словах), сколько преемницей режима большевиков. Все нынешнее законодательство РФ основано на советском, а не на дореволюционном корпусе законов. Нынешние демократически избранные власти России сохранили большинство большевицких богоборческих символов (пятиконечная звезда и т.п)., памятников, названий улиц и городов, угашая первоначально проявившееся стремление народа к преодолению коммунистического наследия, к осмыслению национальной трагедии России XX века и к покаянию (курсив мой — Д.С)»..

Самая невеселая судьба — у румынского коммунистического лидера, Чаушеску. Его без лишних проволочек расстреляли. Хонеккеру повезло чуть больше, однако и он вынужден был скрываться от ареста, ордер на который выдали германские власти; его спасло от суда лишь плохое состояние здоровья. Наследник албанского вурдалака Энвера Ходжи, Алия, после падения социализма загремел в тюрьму. Хоть и в 2007 г., но добрались-таки поляки до Ярузельского (притом, что в его защиту выступают сейчас даже и его былые политические противники — что свидетельствует о нем как о политике относительно мягком). Болгарский Живков также был осужден, после чего отбывал свой срок в довольно экзотической форме «домашнего ареста».

В пределах СССР и особенно РСФСР коммунистические репрессии были столь масштабны и изуверски жестоки, что с ними не могут сравниться зверства коммунистов ни в одной стране Восточной Европы (по крайней мере, по продолжительности). По логике вещей, в случае декоммунизации — которую официально вроде как начал ЕБН — должен был состояться грандиозный судебный процесс, который бы затмил Нюрнбергский и Токийский трибуналы вместе взятые. Должны были быть подвергнуты правовой оценке действия большевиков с 1917-го по 1991 гг. Понятно, что Ленина, Троцкого или Сталина в тюрьму уже не посадишь. Однако признание их, вместе со всеми подельниками, преступниками имело бы огромное нравственное значение. Кроме того, череда большевицких палачей Сталиным далеко не заканчивалась. И было бы логичным и справедливым, если бы за решетку отправились те, кто был ответственен за существование политзон и наполнение их людьми за 70-ю и 190-ю (да и иные) статьи. Естественным было бы и признание ряда большевицких организаций (компартии, ЧК и т.д). преступными, с введением соответствующих законов, запрещающих как минимум активным коммунистам и заметным партийным функционерам работу в госаппарате. Но ничего такого сделано не было.

ЕБН сохранил главное: большевицкие кадры, тем самым на корню похерив начавшуюся в самой толще народа, по сути стихийную декоммунизацию России. Именно это отразилось в сохранении властью большевицкой символики. В свое время Ленин, чтобы не напороться в Восточной Сибири на японские и белогвардейские штыки, пошел на создание Дальневосточной республики — номинально демократического государства, контролировавшегося большевиками. ЕБНу удалось повторить этот опыт в масштабе всей России (хотя сам он, вероятно, в таких категориях это и не осознавал). Что же касается некоторых его антикоммунистических демаршей, то тут уместно вспомнить выражение, бытующее в среде русских националистов: если бочку дерьма смешать с бочкой меда, то мы не получим двух бочек медово-дерьмовой смеси или, паче того, двух бочек меда. Мы получим две бочки дерьма. Именно последнее мы и получим, поручив коммунистическому партийно-комсомольскому активу строить «демократию» и «правовое общество». Точнее, уже получили (тем более пропорции были далеко не равными).

Тактические ходы ЕБНа были в своем роде блестящи. Он прекрасно понимал, что для существования его антирусского паразитического режима ему необходима поддержка Западной Европы и США. Ради этого им был предпринят ряд мер имиджевого плана, дабы обезпечить себе репутацию демократа. Практические интересы ЕБНа и его окружения были троглодитски (большевицки) просты: удержание власти за собой и обезпечение себе максимального материального процветания. Объектом паразитической эксплуатации была Россия. Все, что этому не мешало, было допустимо. Местом сбыта наворованного стал все тот же Запад, что его вполне устраивало, тем более что паразитический россиянский режим, как и всякое ворье, за копейку продавал то, чему цена была куда больше рубля. Как стайка подросших поросяток, ЕБН и К° все 90-е гг. исправно жевали. Пережевывали Россию под благосклонным (в общем и целом) взглядом западного сообщества.

Между тем, режим, чей костяк составили воспитанники КПСС и ВЛКСМ, окреп. Россию поделили и прожевали — к началу XXI века. Добровольная отставка ЕБНа также явилась прекрасным тактическим ходом, укрепившим систему паразитизма. Через некоторое время после того, как состоялись выборы Путина в президенты, режим решил осторожно попробовать скорректировать правила игры…

Все идейные новации периода путинского правления можно оценить как грандиозную шоу-программу в патриотическом стиле, ориентированную на весьма невзыскательную в интеллектуальном отношении публику. Началось все с миротворчества в Чечне. Творили мир, творили, и в итоге натворили так, что Чечня стала независимым в своей внутренней жизни криминальным анклавом, собирающим в виде «помощи» дань со всей России, а вчерашние боевики получили амнистию, причем некоторые из них расселись по чиновничьим креслам (начиная с самого чеченского президента, Рамзана Кадырова). Бывший сотрудник КГБ и член КПСС, В.В. Путин развлекал российскую и мировую общественность своим безхитростным солдатским юморком, вроде шуток про «замоченных» в сортире террористов, «уши от дохлого осла» и т.п. Настоящая смехопанорама, наконец, состоялась в Мюнхене.

Смешно, впрочем, было только стороннему наблюдателю; для русского человека это был смех сквозь слезы. На внешнеполитическом фронте Путин в основном продолжал политику своего предшественника — новым здесь было лишь сопровождение ее разного рода «мюнхенскими речами». Вместе с ушами от дохлого осла, обещанными, кажется, прибалтам, Путин отдал базы на Кубе и во Вьетнаме, наделил Китай огромными кусками русской земли, сдал Украину и ничего не противопоставил НАТО, которое обложило Россию с юга и запада. И т.д. и т.п.! Но вот перемены во внутренней политике были действительно серьезными.

О новых тенденциях в политике режиме и новых примерах для политического подражания мне довелось писать осенью прошлого года, незадолго до так называемых «выборов» в Государственную Думу (см. статью «План Путина: китайский вариант с еврейским акцентом?» на «Русской Идее»), и повторяться лишний раз мне бы не хотелось. Вкратце, суть этих тенденций такова:

1) Ясно виден отказ от тех элементов демократии (пусть незначительных и пародийных, но все-таки), которые вынужден был в 90-е гг. допустить и даже прямо создать ЕБН. Что означает, что демократическая мимикрия была признана уже ненужной.

2) Усиление, причем афишируемое, силовых институтов (так называемое «укрепление вертикали власти»), свертывание остатков парламентаризма с прицелом на установление по сути однопартийной системы, наподобие той, что существует в КНР.

3) Откровенные репрессии противников режима, принимающие все более масштабный характер.

4) И столь же откровенное, демонстративное обращение советско-большевицкому идейному наследию.

Клиника налицо. Большевицкие кадры, сохраненные благодарю «демократу» ЕБНу, окрепли и укоренились. Теперь же они собираются изменить систему владения «отхваченной» страной, вернувшись к более привычным для них методам. Кроме того, их поджимают и объективные обстоятельства: нарастание сопротивления со стороны мыслящей и дееспособной части русского народа неизбежно. И режим остро нуждается в эффективном аппарате подавления. Понятно, что необольшевицкий стиль a-la КНР для этого куда лучше подходит, чем пародийная демократия эпохи ЕБНа.

Немалую роль здесь играет, конечно, психологический аспект: многие великовозрастные комсомольцы, осевшие во властных сферах, сильно возбуждаются при воспоминаниях о своей чудной молодости: БАМ, песни у костра, Первомай с неизменными сто граммами, проглоченными за углом под плавленый сырок… И так или иначе, но «что-то в этом роде» они всегда хотят вернуть в нынешнюю реальность. Это естественно: «пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи» (2 Петр. 2:22). Но все же это не главное.

Главная же причина такого явного и даже демонстративного обращения в «светлое прошлое» заключается в том, что нынешнему режиму необходим идеологический фундамент. Свертывание остатков демократии, и установление режима партийно-номенклатурной диктатуры (обслуживающей интересы финансовой олигархии) надо как-то идейно обосновывать. Конечно, теоретически можно было бы обратиться к идеям Империи, опыту консервативных, националистических военных диктатур (от Испании до Республики Кореи), однако для нынешнего режима это крайне рискованно. Ибо всякий официальный, пусть и небольшой, крен в сторону традиционализма и русского национализма, опасен для Кремля усилением собственно националистических сил. Чего кремлевским обитателям не хотелось бы. Некоторые заигрывания в этом роде они себе позволяют, но в гомеопатических дозах, причем с теми, кто готов им служить и слушать их во всем (вроде «государыни» Марии с ее сыном Г. Гогенцоллерном). Такого рода «державным» элементам отводится лишь роль некой «приправы» к главному политическому блюду: необольшевизму. Объемы этой «приправы» могут меняться, но это всегда лишь дополнение — по схеме вышеупомянутых двух бочек.

Сейчас уже очевидно, что идеологический поход «назад в будущее» был инициирован сверху. Первыми ласточками стали красное знамя, вернувшееся в армию, и мелодия советского гимна (к тому же и автор остался прежний — преемственность налицо). Много интересного я наблюдал и в своем родном Забайкалье, где за реставрацию памятников красным бандитам («партизанам») бралось местное отделение «Единой России». Из событий, совершившихся недавно, самой значимой вехой на пути утверждения идеологии необольшевизма стало масштабное празднование 90-летнего юбилея ВЛКСМ.

Собравшимся в кремлевском Дворце съездов вечно молодым комсомольцам свое приветствие, по имеющимся данным, прислал г-н Медведев, президент РФ. Однако даже если бы этого и не было, одного факта проведения такого мероприятия в Кремле достаточно для того, чтобы сделать однозначный вывод: власть данному делу определенно благоволит. Тем, кто в Патриотическом движении занимался практической работой, не нужно объяснять, как бывает, когда власть какому-либо сбору не благоволит: если даже прямо не откажут, то обязательно в намеченном помещении «прорвет канализацию» или «электричество выключится», а все окрестные закоулки будут забиты автобусами с ОМОНом. О Кремлевском Дворце съездов, понятно, вообще речь не идет.

На местном уровне власти также активно участвовали в праздновании юбилея. Вот что пишет газета администрации Калининского района Санкт-Петербурга «Гражданские вести» о комсомольской тусовке в своем районе (статья «Буду вечно молодым! Комсомолу — 90!»): «…в концертном зале «У Финляндского» прошел праздничный вечер, на который собрались комсомольцы Калининского района разных лет. Со словами поздравления выступили вице-губернатор Михаил ОСЕЕВСКИЙ, глава администрации Михаил САФОНОВ, от имени первых секретарей комсомола (тут уже начинается полный «сюр», — Д.С). выступил председатель Комитета экономического развития, промышленной политики и торговли Алексей СЕРГЕЕВ, а также секретари Комитета комсомола политехнического института, ОАО «ЛОМО» и ЛМЗ и крупных предприятий района». Кстати, стиль и содержание данной статьи, опубликованной газетой Калининской районной администрации, также примечательны: «29 октября 2008 года исполнилось 90 лет со дня создания комсомола, сыгравшего важную роль в экономическом развитии нашей страны… Для всех, собравшихся в тот вечер в концертном зале, комсомол — это гораздо больше, чем просто уже далекая жизнь (? — Д.С).. Он стал хорошей школой жизни, помог реализоваться в профессии и почувствовать себя частью общего дела… Можно по-разному относиться к комсомолу… Но очевидно одно — комсомол — это уникальное явление отечественной истории и нельзя отказываться от положительного опыта, накопленного этой организацией. Тем более что достойной альтернативы в новой России пока не придумали». Так-то, г-н Сурков! Совсем мышей не ловите! «Достойную альтернативу» КПСС придумали, в виде «Единой России», а что с комсомолом?!

Кроме шуток, интересно то, что режимная пресса заговорила языком «Советской России». Впечатляет и логика: достойной альтернативы — какая жалость! — до сих пор не придумали. В том, что она нужна, у них сомнений нет. Хотя вполне естественно задаться вопросом: а с какого перепугу нам потребовалась эта самая «достойная альтернатива»? Вот и ГУЛАГу пока еще «достойную альтернативу» не придумали. А он, кстати, тоже сыграл «важную роль в экономическом развитии нашей страны». Впрочем, скоро, возможно, прочтем и об этом.

Девяностолетие ВЛКСМ, отмеченное с вышеназванными особенностями, указывает на то, что партийно-комсомольское сообщество пришло к выводу: теперь можно не скрываться. (Подобно Штирлицу, вечером 23 февраля за закрытыми дверями запекавшему картошку в камине, и вспоминавшему свою красноармейскую юность, снявши мундир СС). Теперь комсомольский коллективный «Штирлиц», все 90-е вынужденный работать под демократа, празднует свое возвращение домой — в родную Совковию!