ОТ РЕДАКЦИИ. Мы продолжаем знакомить наших читателей с мнениями антироссийских сепаратистов, стремящихся к разрушению Российской Федерации. Уже было опубликовано интервью с татарским националистом и активистом адыгского движения. Теперь мы публикуем статью осетинского националиста. Эта серия публикаций будет продолжена.
Разумеется, мы это делаем не потому, что сочувствуем таким воззрениям. Просто в подобных вопросах честность — лучшая политика.
Антирусский сепаратизм существует, он популярен, его адепты успешно проповедуют свои идеи. Вопрос лишь в том, что может ответить Российская Федерация — словом или делом.
Пока что национальная политика РФ сводится к традиционному прикармливанию нерусских народов за русский счёт, к бесконечным уступкам национальным элитам, опять же за русский счёт, ну и ко всемерному замалчиванию ситуации.
Неудивительно, что стая лоснящихся, раскормленных федеральным центром волков — в основном кавказских кровей — всё с большим интересом смотрит в лес, именуемый Мировым Сообществом.
Теперь читайте.
* * *
Коллега из одной из северокавказских республик вскоре после теракта в бесланской школе в 2004 году завистливо сказала: «Все с кем мне приходится общаться в Осетии, когда я их спрашиваю, уйдет ли президент республики Александр Дзасохов в отставку после событий в школе, говорят, «конечно он уйдет, как он может не уйти», а у нас в республике, — продолжила она, — наоборот, когда спрашиваешь про нашего президента, все говорят — «нет, как он может уйти».
Теракт в Беслане, помимо всего прочего показал, в Северной Осетии люди, включая в это понятие и различные слои элит, не понимают, когда власть не отвечает за свои ошибки. И этого непонимания оказывается достаточно для смены власти.
Действительно, президент Северной Осетии Александр Дзасохов в мае 2005 года подал в отставку под давлением местных элит, а полпред президента РФ Дмитрий Козак срочно приехал в республику, чтобы освятив данное решение, показать, что оно было инициировано федеральными властями. В современной, новой России, ничего подобного нельзя себе представить: глава страны ни за что не отвечает, и народ, судя по всему, совершенно спокойно приемлет такое положение вещей.
Дело не ограничивается одной отставкой Дзасохова. В 1998 году в Северной Осетии власть в результате выборов перешла от действующего президента республики Ахсарбека Галазова, который тоже баллотировался в президенты, к его основному сопернику Александру Дзасохову.
Россия за всю свою долгую историю не может похвастаться ни одним случаем передачи власти от действующего лидера к его конкуренту в результате честных выборов.
В 2001 году несмотря на попытку госпереворота со стороны сил, поддерживавших действующего президента микроскопической республики Южная Осетия, победил новый человек — Эдуард Кокойты.
Конечно, можно возразить, что смены власти в обеих Осетиях были срежиссированы в Москве, но подобная же картина повторилась, когда в 2003 году во время выборов в Госдуму РФ кандидат, которого фактически выдвинул и поддерживал президент Дзасохов, с треском и дымом проиграл альтернативному кандидату.
Разумеется, было и разного рода вмешательство Москвы в выборные дела в Северной Осетии. Например, во время президентских выборов 2002 года в республике, Верховный Суд РФ снял главного конкурента действующего президента Дзасохова с президентской гонки незадолго до окончания предвыборной кампании. Кстати, во время митингов протеста во Владикавказе после бесланского теракта Москве это припомнили, «посадили нам на голову Дзасохова» — можно было услышать в толпе.
В Осетии уже научились самому основополагающему правилу самоуправления: никакая власть не может иметь иммунитета против мнения народа. В республике два последних десятка лет существовали альтернативные центры силы, и никому не удавалось их свести к одной «вертикали власти». Ближе всех к этой цели подошел Александр Дзасохов и то при явной помощи федералов.
Очень много писалось последние годы про то, что русский народ по природе своей склонен к управлению царем. Я не стал бы с этим спорить, также как и соглашаться. Что я могу сказать с очень большой долей уверенности, так это то, что для осетинской природы управление царем противно.
Вполне возможно, что царская власть или ее современное подобие подходят России и русским, не мне судить. По моему убеждению, она не подходит Осетии и осетинам.
Поэтому Осетия не должна более состоять в составе такой страны, какой является Россия, а развиваться самостоятельно.
ПОСЛЕДСТВИЯ
Если бы все упиралось в то, кто является главой республики/страны и как он/она избирается, то наверное это было бы не очень важно. В конце концов, в футуристических романах, так же как и в современных Великобритании, Таиланде, Нидерландах и др., современность более или менее мирно уживается с монархией. Но нынешняя система организации власти в России имеет самое непосредственное, негативное воздействие на многие важные аспекты развития общества в Осетии.
Общим местом стали высказывания представителей федеральных властей и московских политологов, что де кавказцам изначально присуща некая склонность к клановости, отсюда мол и коррупция на Кавказе и все остальные беды. Но, господа, федеральные власти тратили и тратят уйму энергии и средств на то, чтобы удержать тех или иных лиц у руля власти на Северном Кавказе. Естественно, что несменяемость элит ведет к коррупции и наращиванию силы кланов.
У коррупции на Северном Кавказе, в частности, в Осетии есть, разумеется, и другие источники.
Как заметил в свое время известный армянский политолог Александр Искандарян, из-за того, что кавказские народы, как правило, существовали в составе иностранных империй, на Кавказе государство всегда ассоциировалось с чем-то чужим, пришлым, которое не стоит рассматривать как нечто «свое». Отсюда и соответствующая психология: люди на Северном Кавказе зачастую видят бюджетные средства как некую сумму, которая подлежит нещадному распилу и развозу по домам. Более того, отношение к бюджетным средствам, по всей видимости, благодаря эффекту перенесения, переносится и на другие материальные средства, и само понятие честности и даже верности данному слову деградируют.
Кажется, что Москве должно быть невыгодно поддерживать национальные республики за счет федерального бюджета, держать у власти одних и тех же насквозь коррумпированных людей, терпеть неэффективное использование выделяемых средств и пр.
Но у этого кажущегося маловыгодным предприятия есть и свои несомненные плюсы.
Во-первых, чем менее состоятельна республика экономически, тем выше ее зависимость от центра; во-вторых, чем меньше работы в республике, тем выше отток населения из республики в русские регионы и степень ассимиляции; в-третьих, и это уже элемент «психологической войны», можно создать представление о том, что без России республика обязательно и безвозвратно «пропадет»; в-четвертых, создается слой коррумпированных, прикормленных Москвой элит, на которые очень легко надавить в случае чего, и т.д.
В чем выгода подобного положения для республиканских элит?
Прежде всего в том, что они, не неся практически никакой ответственности, могут оставаться у власти и безнаказанно пожинать материальные плоды своего положения. Выгоды такого положения для широких слоев народа Осетии в среднесрочной и долгосрочной перспективе я не усматриваю.
Превращение в своего рода «народ-рантье» ведет к тому, что осетины имеют ускользающе ничтожные шансы на занятие определенного места на российском и мировом рынке разделения труда, что в сегодняшних реалиях фактически означает постепенную деградацию общества с непредсказуемыми последствиями. Непрекращающаяся миграция в русские регионы усиливает и без того значительную степень русификации осетин и это не может, по меньшей мере, не настораживать, каждого серьезного общественного деятеля Осетии.
Целенаправленное стремление Москвы к изоляции Северного Кавказа от мира сказывается и на Северной Осетии.
Владикавказ в начале ХХ века был намного более международным и развитым городом, чем он является век спустя. Мало того, что границы с Грузией сейчас закрыты с российской стороны: даже когда они функционировали, проезд через границу официально был открыт только для граждан СНГ. Негласно, но эффективно замораживаются программы авторитетных международных организаций по экономическому развитию региона. ФСБ в Северной Осетии уже имеет районные отделы и резво гоняется за редкими приезжими зарубежными журналистами, гуманитарными деятелями и др.
Северная Осетия не имеет значительных залежей ресурсов, имеющих большую ценность в глазах инвесторов. Республика не имеет сколь-нибудь значительные запасы дисциплинированной и дешевой рабочей силы. Поэтому долговременные негосударственные инвестиции в регион могут прийти, только если есть железные правовые гарантии для инвесторов и соответствующая инфраструктура.
К сожалению, с гарантиями дела обстоят не очень хорошо.
В прошлом году глава одной из фирм-подрядчиков проекта Газпрома по строительству газопровода из Северной в Южную Осетию обратился с заявлением в МВД о том, что у него вымогают 10 миллионов рублей. Дело не возбудили по причине того, что «не удалось найти вымогателей», а в скором времени глава компании был расстрелян у себя дома во Владикавказе.
Складывается печально безысходная картина. Москва обеспечивает несменяемость коррумпированных элит в Осетии, те, в свою очередь способствуют стагнации экономики, Москва жалуется на то, что повышать уровень вложений в Осетию, (так же как и в другие республики Северного Кавказа) не имеет смысла.
При этом изоляция региона стараниями Москвы ведет в итоге к изоляции Северного Кавказа не только от мира, но и от остальной России.
Есть немало кавказцев, которые переезжают на жительство в российские регионы, но нет обратного потока, этнические русские, если только они не из служивого люда, практически не селятся в регионе.
В итоге мы имеем тупик, прежде всего для народов населяющих Северный Кавказ, но, в определенной степени и для самой России.
ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ
Осетинский народ выиграл бы меньше всех от гипотетического признания и присоединения Южной Осетии к РФ. Гипотетического — потому, что такое возможно, на мой взгляд, только в случае начала Холодной войны между РФ и Западом, что весьма маловероятно.
Очевидно, что Южная Осетия интересует Москву только пока та находится в составе Грузии, хотя бы де-юре. В случае окончательного разрешения ситуации в республике в ту или иную сторону, Южная Осетия теряет всякий смысл для Москвы, так как ее уже нельзя будет использовать в качестве инструмента влияния на Грузию.
Итак, в фантастическом случае признания и присоединения Южной Осетии к РФ, Россия бы в краткосрочной перспективе упрочила свое положение на Северном Кавказе, как страна, которое может двигать границы как пожелает и сохраняет роль главного и определяющего арбитра споров на Кавказе. От этого в определенной степени выиграл бы и Запад, поскольку после такого акта относительно легко можно было бы повесить ярлык страны-агрессора на РФ, а в более отдаленной перспективе, возможно, использовать прецедент изменения постсоветских границ как мерку применимую и к самой РФ. Это было бы выгодно в определенной степени даже Грузии, так как она бы избавилась от груза конфликта, перманентно угрожающего перерасти в полномасштабную войну.
Для Осетии же и осетин, проблемы, описанные выше просто бы распространились и на Южную Осетию. В рамках Российской Федерации, порознь или вместе, судьба осетинского народа была бы одна и та же.
Поэтому я не понимаю эйфорию некоторых деятелей Южной и Северной Осетии по поводу якобы возможного объединения двух территорий в рамках РФ.
Я уже не говорю о том, что, очевидно, для России Южная Осетия, как и Абхазия являются «крючками» для удержания и досаждения Грузии.
Председатель комитета Госдумы по СНГ и делам соотечественников Алексей Островский имел недавно неосторожность заявить во Владикавказе:
«Никто больше, чем Саакашвили, не ставит под сомнение территориальную целостность своего государства. Его навязчивая попытка и желание втянуть Грузию в НАТО ставят в первую очередь под сомнение территориальную целостность этого государства».
Неприятно сознавать, что Россия не только использует Осетию в качестве разменной пешки, но еще и не стесняется об этом открыто говорить в Осетии.
Объединение Осетии имеет смысл и практическое значение для осетин только в случае создания независимого государства. Мною уже было предложено грузинам признать право Южной Осетии воссоединиться с Северной, но только в случае если Россия готова предоставить такое же право Северной Осетии.
Любопытно, что когда эту идею подхватили общественные деятели Осетии, то сначала последовали заявления президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты и главы Северной Осетии Таймураза Мамсурова о недопустимости появления независимой Осетии (!), а вскоре после этого обострение ситуации в Южной Осетии практически до уровня крупномасштабного конфликта.
Вероятно, определенные и определяющие силы в России настолько боятся идеи свободы, что ради удержания ситуации под своим контролем готовы развязать военную авантюру в Южной Осетии. Впрочем, похоже, что в этом им помогает и грузинская сторона, в данном случае.
БЕСЛАНСКИЙ РУБЕЖ
До событий в Беслане в сентябре 2004 года просвещенный сторонник независимости Осетии мог смотреть на положение республики так. «Тот факт, что Северная Осетия осталась в составе РФ помог ей сохранить определенный уровень жизни, гораздо выше того, что в независимых государствах Южного Кавказа. Северная Осетия может свободно избирать свои органы власти, хоть и не обходится без вмешательства федерального центра. В рамках РФ Северная Осетия имеет почти все возможности для развития».
События в Беслане обнажили многое из того, что раньше было скрыто даже от довольно просвещенных людей.
4 сентября 2004 года на следующий день после штурма школы президент России Путин скрытно прилетел рано утром во Владикавказ, только для того чтобы быстро пробежаться по больнице с раненными и повстречаться с партхозактивом Северной Осетии.
2 сентября 2005 года родственникам погибших в школе он откровенно лгал в лицо о том, что почти ничего не знал ни о том, что происходило в Беслане во время теракта, ни о том, как проходило расследование теракта.
Правда, президент ответил на жалобы бесланцев о предвзятом расследовании. После той встречи в Северную Осетию был командирован замгенпрокурора Владимир Колесников. Замгенпрокурора быстро выяснил, что следствие идет нормально (пожарную экспертизу здания школы по его инициативе провели для проформы спустя год после того как оно сгорело), зато он отличился тем, что завел уголовные дела против ряда высокопоставленных североосетинских чиновников.
Логика действий российской власти была проста: «мы будем выкручивать вам руки до тех пор, пока вы не станете делать то же самое с пострадавшими в Беслане, чтобы они не задавали лишние вопросы президенту России».
Злые языки утверждали, что помимо Колесникова, по всем хлебным организациям республики вроде налоговой службы и др. комиссии из Москвы тогда прошлись несколько раз, собирая жатву. То есть по Северной Осетии фактически прокатилась тогда волна вполне классических сборщиков дани из Москвы.
Надо сказать, что усилия федеральной власти не пропали даром, хотя возможно не имели того эффекта на который те рассчитывали. Организации пострадавших стали испытывать постоянное давление со стороны правоохранительных органов, в одно время они не вылезали из судебных заседаний.
Своеобразным апофеозом этой вакханалии в прошлом году стал призыв организации, близкой к правительству республики о том, чтобы Владимир Путин баллотировался на третий срок. В этом ничего удивительного не было бы, если бы не одно существенное обстоятельство. Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров сам является пострадавшим в бесланском теракте, двое его детей были ранены во время штурма школы. Североосетинская организация же, призвавшая Путина на третий срок, настолько близка правительству республики, что могла эта сделать только по указанию Мамсурова.
Мамсуров не мог не знать о том, о чем знают почти все заинтересованные и более или менее информированные лица в республике. Взрывы в школе спонтанно случились примерно за один час до предполагаемого приезда в школу Аслана Масхадова, лидера чеченских сепаратистов. За два часа до взрывов в школе тогдашний президент республики Александр Дзасохов успокаивал родственников в Беслане, утверждая, что «новые серьезные люди подключены к решению проблемы». В майском интервью гахзете Монд Владимир Путин фактически признал, что штурм бесланской школы был предпринят сознательно, для того чтобы удержать стабильность в стране.
Итак, Путин фактически говорит, что штурм школы в Беслане был предпринят для того, чтобы удержать Российскую Федерацию от распада. Большинство населения страны с ним, по всей видимости, согласно.
Вывод из этого следует такой: осетины совершенно точно не могут и не должны входить в состав такой страны, осетины не должны и не будут приносить своих детей в жертву величия, территориальной целостности, восстания с колен и т.д. России.
Если русские больны империализмом или имперскостью, то пусть болеют на здоровье, осетины не должны позволить втягивать себя в чужой мир, тем более ценой детских жизней и других мирных граждан.
Вышеупомянутый просвещенный сторонник независимости Осетии подумает теперь так: «Хорошо жить богаче, чем Грузия или Армения, но если у тебя отнимают жизнь, да еще потом устраивают ритуальные пляски на твоей могиле и могиле твоих детей, то какое значение имеет все это богатство? Ведь если нет жизни, то все остальное перестает иметь значение».
КАК
Независимость нередко дарят.
Если посмотреть на то, что случилось с бывшими советскими республиками в 1991, то независимость большинству из них была подарена просто так.
Отсюда, возможно, и многие проблемы тех из них, которые получили свой подарок совсем уж легко. Поэтому даже если осетинам когда-то подарят свободу, лучше за нее уметь бороться, так или иначе, чтобы знать цену свободе.
Самый лучший и благодарный вид борьбы это перерастание федерации через развитие, подобно известной поговорке: «самая лучшая месть кому-то — это твой успех». Это медленно и скучно, зато эффективно и лучше для всех заинтересованных сторон.
Необходимым условием для обретения независимости Осетии является упрочение отношений с соседними северокавказскими республиками и с Грузией.
Хотя Москва и старается держать на минимуме региональные связи, она не может все контролировать в этом отношении, поэтому пока есть куда развиваться. Прочные горизонтальные связи с республиками Северного Кавказа это практически половина стоимости билета Осетии на свободу, поэтому проект «Независимая Осетия» скорее всего должна стать частью проекта «Независимый Северный Кавказ».
Очевидно, в то время как действовать надо локально, мыслить уже давно пора регионально. Если Осетия до сих пор не является независимым государством, то это означает в значительной степени то, что осетины об этом мало думали и надо думать больше.
Другим важнейшим необходимым условием является сохранение мира в регионе, поскольку иначе мы будем все время ходить по кругу насилия без всяких перспектив развития и свободы.
Для Москвы конфликт давно стал способом управления на Кавказе.
Закономерность склонности Москвы к использованию конфликтов на Кавказе очень проста и прозрачна. Чем менее уверенно Россия себя чувствует в регионе, чем менее она контролирует ситуацию, тем большая вероятность того, что она будет стимулировать существующие противоречия и наоборот. Поэтому складывается впечатление, что якобы, «сильная» (читай — авторитарная) Россия это синоним отсутствия войны и всеобщий мир. На самом деле зависимость другая: чем слабее Россия, тем меньше у нее возможностей использовать грубую силу и большая склонность к размораживанию конфликтов с их последующим вечным урегулированием.
ИСПРАВЛЕНИЕ ИМЕН
Побочным и неожиданным результатом авторитарного режима, сложившегося в России стало то обстоятельство, что слово снова приобрело значение и вес.
Мне трудно судить, что именно придает вес всякому независимому слову сегодня, то ли его суть, то ли та реакция, которую неизменно оно вызывает у российских властей.
Так или иначе, даже самое маленькое слово о свободе, тихо произнесенное малоизвестным человеком, имеет громогласный потенциал сегодня.
Валерий Дзуцев, студент политических программ в университете Мэриленда
