Чтобы лишить русских людей своей национальной идентичности большевики, как известно, создали новый этнополитический конструкт — «советский народ». Новая этнополитическая общность оказалась в итоге нежизнеспособной, но демонстрирующей недюжинные усилия к выживанию: согласно социологическим опросам, в 1986 г. лишь 15% русских осознавали себя как «русские» и еще 7% — не знали, как определиться, между тем как 78% считали себя советскими.
Спустя 16 лет всего лишь 16% русских считали себя «советскими, еще 28% — «россиянами» и уже 45% русских считали себя именно «русскими людьми». Положительный тренд налицо, но живучесть «совка», тем не менее, поразительна!
В отношении булгарского народа (именно таково на самом деле историческое название волжских «татар») подобный эксперимент начался еще во времена Российской империи. Поддержанный в ХIХ веке национал-предателями под руководством «главного татарского историографа» Марджани, он завершился в 1920 году созданием Татарской АССР.
«Советский национализм» как явление практически полностью умер после событий 1993 года уступив место национализму русскому в самых различных его вариациях (от имперского до этнического).
Чего не скажешь о «татарском национализме», который благодаря тому, что на протяжении полутора столетий имперская кличка «татары» усиленно инфильтровывалась в сознание булгарского народа, все еще живет, усиленно подпитываемый идеологам пантюркизма и панисламизма при поддержке соответствующих зарубежных сил.
ЗАПРЕЩЕННЫЙ НАРОД
Мало кто знает, что в Российской империи термином «татары» на самом деле обозначалась вовсе не конкретная этническая общность, а все тюрко-язычное мусульманское население империи.
Еще Карамзин Н.М. писал в 19 веке: «Ни один из нынешних народов татарских не именует себя татарами, но каждый называется особенным именем земли своей». («История государства Российского», СПб,1818,т.3, с.172). Были «татары» литовские, крымские, кавказские… Также термином «татары» обозначали так называемых «служилых татар» — ногайцев, касимовских «татар» и другие тюрко-язычные племена, которые еще со времён Ивана Грозного пошли на воинскую службу Московскому государству и позже составили значительную часть дворянского сословия.
А на Волге, как следует из статьи «Россия» Энциклопедического словаря Брокгауза и Евфрона, жили волжские булгары — потомки булгарских переселенцев из Великой Болгарии, отправившихся в зону Идель-Урал (Волго-уральский регион) после смерти создателя болгарского государства хана Кубрата и завоевания территории проживания булгар хазарами. Как свидетельствует академический труд «История Казани» (Казань,1988г.): «Сами жители Казани и ее края вплоть до Октябрьской революции не прекращали называть себя булгарами».
И Февральская революция и позже Октябрьская были булгарским народом, как и остальными народами империи, в большинстве свое поддержаны. Выдвигаемые большевиками идеи социального равноправия и самоопределения народов были созвучны целям ведущей булгарской национально-освободительной организации «Совет Волжских Булгарских Мусульман» (называемой также по фамилии основателя и лидера «Ваисовским движением»). Лидер булгарского национального движения Сардар Ваисов был личным другом главы Совнаркома Ленина. Именно булгарские мусульмане установили Советскую власть на Волге и Урале. В благодарность за это и в память о погибшем в 1918 г. от рук «татаристских» провокаторов Сардаре Ваисове большевики разрешили украсить башню Суюмбики в Казанском Кремле полумесяцем. Но после смерти Ваисова, которому большевики доверяли всецело, «татаристам» во главе с Султан-Галиевым удалось убедить наркома по делам национальностей И.В. Сталина, что Ваисовское движение таит в себе угрозу для целостности РСФСР. В результате в 1923 году имя «булгары» было запрещено, лидеры Движения расстреляны, а рядовые участники репрессированы и сосланы в лагеря. Была образована Татарская автономия в составе РСФСР, а населению с тех пор стали выдавать паспорта с записями «татарин/татарка».
Обидный парадокс состоит в том, что булгарский народ обозвали именем захватчиков-агрессоров, тех, кто в XIII веке «мечом и огнем» прошелся по Волжской Булгарии, утопив ее в крови, разрушил её столицу Биляр и самый древний город булгарского народа — Булгар.
Разумеется, наиболее гнилая часть национальной интеллигенции была заинтересована в том, чтобы называться «татарами», считая, что, ведя свои корни от монгольских завоевателей и Золотой Орды, они тем самым автоматически станут полноправными владельцами наследия Чингисхана.
Один из этих «нац-интеллигентов», пролетарский писатель Г. Ибрагимов так и писал: «Мы не только тюрки, но и монголы. Мы люди; мы монголы; мы тюрки; мы татары. Наша зарождающаяся культура будет татарской культурой». В этих словах видна тупая злоба татаризма и игнорирование исторической истины в угоду своим маниакальным амбициям.
И в то же время бесспорное свидетельство того факта, что в начале ХХ века никакого «татарского» народа в природе не существовало. Его только зарождали искусственным способом, как в пробирке.
Но сам народ позорную имперскую кличку принимать не желал — слухи о желании образовать на булгарских землях «татарскую республику» вызывали негодование в душах людей. В итоге это негодование вылилось в широкомасштабное восстание против большевистской власти.
Восстание быстро набрало силу под лозунгом возрождения Булгарского государства и вскоре охватило Мензелинский, Уфимский, Белебеевский, Бирский, Чистопольский и Бугульминский уезды, а численность повстанцев достигла 40 тысяч человек. «Вилочное восстание» бушевало около двух месяцев, но в марте 1920 года было жестоко подавлено частями Красной Армии, не останавливавшимися даже перед орудийным обстрелом деревень.
Затем для окончательного усмирения и подавления воли булгар, советской властью был организован 1921 году жесточайший голод, жертвами которого, по разным оценкам, стало порядка нескольких сотен тысяч людей.
И вот, после насильственной реидентификации, булгарский народ стал стремительно сокращаться. Занимая по численности, в начале советского правления, четвертое место в СССР он, за 70 лет правления коммунистов, скатился на седьмое. Статистика переписей за 1979 и 1989 годы вообще не фиксирует даже количественного прироста — как было около семи миллионов, так и осталось. Хотя при существовавших тогда в СССР темпах рождаемости прирост населения должен был бы составить порядка двух миллионов человек. Куда делись дети, которые родились за это время в «татарских» семьях? Они ассимилировались, «уйдя» в другие народы (в большинстве своем, назвавшись русскими), по той же самой причине — не хотели называть себя имперской кличкой и считаться потомками азиатских завоевателей.
Впрочем, и те, кто остаются «татарами» испытывают на себе угнетающее воздействие навязанной царизмом и большевиками позорной имперской клички. Согласно исследованиями директора Казанского психологического центра Р.Гарифуллина: «Комплексом неполноценности (или заниженной самооценкой) страдают 89% русскоязычных татар и 19%, говорящих на родном языке (в общем, горожане лидируют по сравнению с сельчанами). 74% татар, прошедших службу в армии, испытали на себе унизительные оскорбления, а 20% из них скрывали свою национальность. Несмотря на то, что в республике приняты национальные программы, 29% татарских детей стесняются говорить на родном языке. 91% татар, желающих переименоваться в булгар, имеют этот комплекс. 41% школьников стесняются темы о монголо-татарском нашествии» (газета «Казанские ведомости», 20.03.98).
«ТАТАРЫ»: ЩIРЫЕ И СВIДОМЫЕ
«Татаристы» говорят, что национальное развитие народа невозможно без получения государственного суверенитета и национальной независимости, что только «самостийный татарстан» будет гарантом сохранения национального языка и национальной культуры.
Вся ошибочность данной концепции очевидна, если учесть, что не менее 80% (а с учетом записавшихся «русскими» булгар и того больше) членов нации проживает за пределами Татарстана и плотно интегрировано в русское общество. Не говоря о том, что без выхода к морю, окруженный со всех сторон бывшей «метрополией», независимый Татарстан обречен на экономический коллапс и структурную дезорганизацию. К тому же игнорируется главный факт этнополитической реальности — национальное развитие возможно только при сильном национальном духе, а последний не может появиться, если народ пичкают фальсифицированной историей и именуют позорной кличкой.
Нынешние «татары» (те, кто спокойно мирится или даже гордиться этой имперской кличкой) не брутальные чеченцы — национальные чувства у них в слабом, полузачаточном состоянии и готовности к национально-государственной самостоятельности они в общей массе явно не демонстрируют.
Впрочем, чтобы понять всю полноту позиции «татаристов» в текущих политических раскладах, достаточно прочитать хотя бы вот эту цитату:
«Татарские ученые должны высказать свое компетентное мнение в отношении татарской истории. Так как идет процесс «раздачи» наших исторических земель, простирающихся от Кавказа до Татарского пролива, индоиранцам, славянам и прочим народностям, никогда не проживавшим на этих территориях. А татарские ученые молчат! А ведь пришло время открыто заявить всему миру, что Евразия — это древняя Татария, что во главе тюркских каганатов стояли татарские вожди, что Чингисхан был татарином, а не монголом, а Золотая Орда — татарским государством! Любой другой народ, имеющий такую великую историю, как татары, кричал бы об этом на весь мир. А мы, татары, до сих пор не можем во всеуслышание заявить о своих правах на историю. Только постоянно напоминая народу о его великом прошлом, исторических корнях, можно пробудить в нем национальное самосознание и поднять на борьбу за независимость. Эта работа ложится в первую очередь на плечи татарских ученых». («Татарские ученые и нация», «Звезда Поволжья» №48, 2007 год.)
Автор этих строк — Фаузия Байрамова, ученый-историк, член Исполкома Всемирного конгресса татар, председатель партии национальной независимости «Иттифак».
В процитированных строках уважаемой женщиной-ученым Байрамовой была изложена вся квинтэссенция «татарского национализма», вся его глубинная, «щiрая и свiдомая» сущность. Гордо называя себя «татарами» эти деятели сознательно идентифицируют себя в качестве потомков тех, кто «огнем и мечом» прошел по русской земле, неся разрушение и смерть русскому народу. А ведь для русских «татаро-монгольское иго» и борьба с ним значат гораздо больше, чем просто факт истории. Поэтому, объявляя булгар «татарами», прямыми потомками ордынских завоевателей, «татаристы» делают русский и булгарский народ врагами, сознательно разжигая межнациональную рознь.
Неудивительно, что подавляющее большинство булгар («татар») не поддерживают подобные «свiдомые» националистические устремления.
Даже в эпоху Перестройки и бурных 90-х национальное движение в Татарстане выступало не под этнонационационалистическими, а под экологическими и социально-экономическими лозунгами, мало отличимыми от лозунгов «народных фронтов» в других регионах России. Местной спецификой выступала тут только языковая и культурная проблематика — «татарское» национальные движения пытались реанимировать этническую культуру путем восстановления ее лингвистического инструмента. «Национального вопроса» как такового не существовало, в декабре 1991 г. лишь 5% жителей Татарстана считали, что межэтнические отношения — главная проблема республики (так гласит исследование «Общественное мнение в 1991 году» Центра социологических исследований при ВС Татарстана. Казань, 1992, с. 13.)
Весь «татарский национализм» того периода концентрировался в основном в «колыбели» так и не свершившейся «татарской национальной революции» — городе Набережные Челны, основой населения которого были агрессивные переселенцы из сельской местности, и был представлен кучкой горлопанов-маргиналов из Татарского общественного центра (ТОЦ) во главе сначала с Зиннуром Аглиуллиным, потом Дамиром Шайхразиевым и братьями Кашаповыми, которыми татарстанская этнономенклатура сумела ловко напугать Кремль, поставив альтернативу: либо Москва поддерживает клику Шаймиева, предоставив ей максимальные преференции и самостоятельность в составе федерации, либо власть в республике возьмут «эти» и тогда «вторая Чечня» не за горами.
Москва испугалась (или сделала вид, что испугалась) и Шаймиев, как полноправный, хоть и вассальный бай, прочно окопался в республике.
Использовав в начале своего президентского пути немногочисленных, но шумных «татаристских» радикальных националистов как жупел для федерального центра, хитрый номенклатурный лис Шаймиев все же не забывал и потом время от времени попугивать Кремль «призраком сепаратизма», якобы обусловленном дремлющим в булгарском («татарском») народе подспудном желании свободы от России и русских и суверенного национального государства.
Для Шаймиева «игра в суверенитет» всегда была лишь тактическим приемом с целью увековечивания существующей в республике еще с советских времен системы власти этнономенклатуры.
На самом деле булгары («татары») всегда считали Россию своим родным государством и даже присоединение Казани не являлось завоеванием в полном смысле этого слова, как не являлось собственно завоеванием и покорение Москвой Новгородской республики. Это было пусть и насильственное, но присоединение, пусть и аукнувшееся насильственной христианизацией и разорением булгарских сел и городов. Без участия самих булгар Казанское царство никогда бы не стала частью России! Поэтому вопли «щiрых и свiдомых» «татаристов» о «трагически потерянной в 1552 году независимости» выглядят крайне смешно, если вспомнить тот факт, что все руководители «казанского похода» были Иваном Грозным казнены, а булгарский бек Саин-Булат был в 1575 году объявлен временным правителем России («Великим князем всея Руси»).
Можем ли мы представить, скажем, какого-нибудь шотландского дворянина возглавляющего Британию (пусть и с приставкой «и.о».) спустя пару десятилетий после покорения Шотландии англичанами? Вряд ли.
Крупнейший булгарский идеолог и поэт XIX в. Гали Чокрый Булгари писал, выражая заветные чувства своего народа: «Седьмая часть света, которая называется Россией — это Булгария…» Гали Чокрыя мы называем «булгарским Державиным», хотя и сам Державин — далёкий потомок храброго булгарского бека Багрима. Современник Гали Чокрыя — Лев Николаевич Толстой — восхищался булгарским народом, а лидера волжских болгар Сардара Гайнана Ваисова называл своим дорогим братом и лично встретился с ним в Ясной Поляне…
ТРИ ПУТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ
На сегодняшний момент, когда режим Шаймиева (особенно после вынужденной отставки с поста советника президента главного «татаристского» идеолога Хакимова) становится все более шатким, а на пост нового президента активно «сватают» булгара-кряшена Рашида Нургалиева перед булгарским («татарским») народом, как в самом Татарстане, так и зонах компактного проживания булгар («татар») по всей России все более активно вырисовывается новая этнополитическая конфигурация, которая в зависимости от конкретики выбора «магистральной линии» определит дальнейшую судьбу нации.
Сейчас у национального движения волжско-булгарского («татарской») народа три идеологические альтернативы:
Первая. Пантюркизм + панисламизм
Данный националистический проект очень широко распространен в «татаристской» среде.
Основой такого национализма служит языковое родство и общая религиозная база с большинством тюрко-язычных народов. Источником финансирования и идеологической подпитки тут выступает Турция — признанный лидер пантюркистского движения и «троянский конь» глобализации американского типа в исламском мире.
К преимуществам такой концепции относятся: достаточная детальная проработка идеологии, очевидность ценностей, хорошая материальная база, налаженные при помощи турецких спецслужб каналы транспортировки денег и литературы.
Минусы этой версии «татаристского» национализма: неочевидность положительного образа пантюркизма и панисламизма у значительной части булгар («татар»). Это обстоятельство имеет на самом деле очень глубокое основание, скрывающееся в глубинных генетических пластах национального духа. Дело в том, что ментальность тюрок-огузов, являющихся основой турецкого этноса, и ментальность волжских булгар («татар») значительно отличаются. Более того, отличие по духу между тюрками-огузами и казанскими булгарами («татарами») больше, чем между русскими и булгарами («татарами»). И это духовное родство, ощущаемое бессознательно, способно перевесить даже языковое и религиозное родство турок и булгар («татар»).
Вторая. Булгарский национализм ревизионистского типа
Основой такого национализма является возрождение культуры и национальной идентичности волжских булгар.
К преимуществам такой концепции относятся: реальная историческая основа государственности и высокая национальная и расовая уникальность (избранность) волжских булгар, прародина которых находится на Алтае. Алтайские тюрки, на которых даже внешне похожи многие волжские булгары («татары»), были выраженными европеоидами с загадочным прошлым (как народ салаши в Индии). Народ с такой самобытной и древней культурой стремится к последовательной и высокой самоидентификации. И эта идентификация только не в первую очередь может быть религиозной. Именно это обстоятельство очень важно в постиндустриальную информационную эпоху, т.к. будет иметь большую перспективу, в то время как религиозная мотивация, несмотря на кажущуюся очевидность, будет все больше терять свое значение. Это обстоятельство, если оно будет учтено, может перевесить все достоинства первого пути.
К недостаткам этой концепции относятся: отсутствие реальной экономической базы и последовательное дистанцирование от прочих тюрок по принципу «особой судьбы», что снижает идеологическую поддержку со стороны значимых политических игроков.
Третья. «Ичкерийский вариант».
Модель поведения, основывающаяся на объединении для борьбы — но не столько за идею национального возрождения, сколько против врага, препятствующего ему, которым является Россия, лишившая «татарский» (булгарский) народ государственного суверенитета и национальной самостоятельности при взятии Казани и ликвидации Булгарского царства Иваном Грозным.
Это наиболее «злокачественное» проявление национализма, способное использовать даже идею демократии и свободы под маской национальной самоидентификации. Развитие ситуации по этому сценарию неизбежно приведет к силовому противостоянию к федеральным центром по «чеченскому варианту» и многочисленным человеческим жертвам.
СОЛИДАРНОСТЬ РУССКИХ НАРОДОВ
Болезнь «татаризма» вот уже почти на протяжении второго столетия истощает душу и тело булгарского народа, грозя ему полным исчезновением из-за ассимиляции.
А ведь ещё в 1903 г. выдающийся писатель Гаяз Исхаки написал первую в булгарской литературе фантастическую повесть — «Ике йоз елдансонг инкыраз» («Смерть через двести лет»). В этой книге предсказывается, что страшная болезнь «татаризм», которой булгарский народ заразился во второй половине XIX века, приведёт его к полному исчезновению через двести лет. Тогда Гаяз Исхаки чутко уловил тенденцию, правда, ошибся в сроках.
Мы видим, что процесс пошёл гораздо быстрее и может завершиться гибелью народа раньше, чем через два века. Нет, люди никуда не денутся, просто будут называть себя русскими. Будучи по духу русскими людьми этнически они останутся все теми же булгарами («татарами») и от этих полутатар-полурусских не станет сильнее и русский этнос. Никто не становится сильнее от включения слабой крови.
Это проблема не только булгарского, но и русского этноса. И решать ее надо совместными усилиями. Путь решения этой проблемы есть!
Как «советский народ» практически исчез после распада Советского Союза, так и «татарский» имеет все шансы исчезнуть в скором времени после того, как неуместное национально-территориальное образование «татарстан» будет переименовано в «Идель-Урал край», а волжским булгарам будет возвращено их историческое имя вместо уничижительной имперско-совковой клички.
Ведь в случае принятия этнонима «булгары» за очень короткое время, возможно, в течение жизни одного поколения, будут разрушены многие ложные стереотипы восприятия волжско-уральского этноса русскими и самими булгарами.
Естественно, что одними только переименованиями проблему полностью не решить, надо будет сделать еще массу других дел: переписать учебники истории, внести изменения во все официальные документы, провести широкую разъяснительную работу в массах, вложить крупные инвестиции в проекты по возрождения булгарской истории и культуры. Рассказать людям правду. Только так можно будет преодолеть возможный раскол русского общества.
* * *
Давно подмечено, еще Гумилевым, что все этнические общности, контактирующие с русским этническим большинством делятся на две категории — это русские народы, комплиментарные этническому большинству и имеющие общую с ним историю, язык общения и культурные ценности и нерусские народы, не уважающие русскую культуру и обычаи и глядящие на русских как на источник обогащения.
Так вот, исторически булгары — это русский народ, так же как русским народом являются казаки, марийцы, украинцы, белорусы, чалдоны и прочие этнические общности России.
«Татаристы», со времен «султангалиеевщины» много времени и сил потратили на то, чтобы превратить булгар в нерусский народ, но этом им так и не удалось. Сепаратистские стремления к «национальной независимости» — это для них последний шанс хоть как-то изменить крайне невыгодное для них положение вещей.
Поэтому долг всех русских людей, всех русских народов России — это помочь волжским булгарам вернуть их исторической имя, не дать «татаристам» возможности расколоть страну и разжечь межнациональную вражду.
Нынешние глобалистские тенденции направлены на унифицикацию, «размывание» этнического самосознания и самоощущения европейских народов, когда и русские не совсем русские, и булгары не очень булгары — эдакое «российское население вообще».
Противопоставить этому можно только солидарность русских народов, развитие русской цивилизации, русского мiра, когда булгары, марийцы, чалдоны, да те же буряты с якутами не будут осознаваться русскими в общей массе как нечто отдельное, чуждое (не родное, не близкое).
Русская цивилизация должна быть шире «советского» шаблона, только тогда появится возможность осознать родство и культурную общность с булгарами без насильственной ассимиляции и, со стороны булгар, без боязни «обрусения».
Задача ключевых игроков русского национального движения — понять этот неоспоримый факт, чтобы избежать «узкоэтнических» соблазнов в стратегической ретроспективе.
