В 1991 году я готовил для ТВ передачу о Михаиле Булгакове. Начиная где-то с 1987 года, по всем каналам тогдашнего ТВ шли нескончаемым потоком фильмы о жизни и творчестве этого писателя. Михаил Афанасьевич изображался в них человеком, с психологией «демократа-перестройщика». Это был, пожалуй, один из самых значительных мифов в области идеологической борьбы, если принять во внимание то, какой популярностью пользовался тогда Булгаков среди интеллигентной публики, которая, собственно, и была социальной базой перестройки.
Тогдашние «демократы» и «либералы» приватизировали образ Булгакова, делали его в своих передачах похожим на них самих. Этаким тайным антикоммунистом, с фигами в карманах, остроумно высмеивающим совок. И, разумеется, Булгаков был в их представлении элитарным человеком, который презирал быдло.
Но на самом деле не было большего антагониста советским либералам конца 80-х годов ХХ века, чем Булгаков. Он сам ясно и отчетливо, в том числе, и в письме советскому правительству фактически признавал то, что он «белогвардеец», что он не верит в революцию, а верит в эволюцию. Он единственный из всех тогдашних писателей, включая литераторов Зарубежья, кто любил белых безоговорочно (И это в СССР!). Да, были проблемы из-за цензуры, но сколько любви вложил он в образы офицеров из романа «Белая гвардия», сколько любви в образах генерала Чарноты и даже Хлудова!
Какое отношение дети и внуки «комиссаров в пыльных шлемах» имели к белогвардейцам? Да они их ненавидели не меньше, чем их отцы и деды. Они ненавидели «белых» и среди тогдашних политических деятелей.
Но, тем не менее, они сделали Булгакова «своим», несмотря даже на его известный антисемитизм (были у него и такие настроения) и монархизм.
И когда я работал над этой передачей, основным моим собеседником и консультантом был известный знаток творчества и жизни Булгакова Виктор Лосев. И вот я слышу от него, что Булгаков был рад, начавшимся в 1937 году репрессиям! Он пришел домой и сказал: «Наконец, началось». Он был уверен сначала, что это реальная контрреволюция. Но довольно быстро понял, что ошибся. Отсюда во многом мрак в романе «Мастер и Маргарита», когда Булгаков в итоге сделал дьявола равным по силе Богу, да и даже могущественнее. Но похоже, что «комиссары в пыльных шлемах» - это единственная категория людей, которая, по мнению Булгакова, заслуживала получить по полной программе. Вот сидит товарищ, учит марксизму, травит невинных, а потом – бац! Степа Лиходеев в одно мгновение оказался в Ялте, а эти на Колыме.
И вот такого писателя «перестройщики» сделали «своим». За счет чего? Именно от Лосева тогда я услышал слова о том, что Михаил Афанасьевич был либералом. Я тут, конечно, возмутился. Но Лосев уточнил, о чем собственно шла речь. Либерал – в смысле широко мыслящий человек. Вот за это перестройщики и уцепились. Булгаков не был похож по своему типажу на обозленных лидеров «русской партии», для которых всякий кто не с ними, тот против них. Он тем более не был похож на лидеров «Памяти». Не был похож и на тех коммунистов, который вроде бы начали выступать в поддержку русского дела.
Булгаков уважал человеческое достоинство, он был воспитанным человеком, он был частичкой дореволюционной среды либералов, многие из которых одновременно были и русскими националистами. Михаил Афанасьевич никак не ассоциировался с русскими патриотами 80-х годов (хотя был русским националистом), и его писательский стиль был, конечно, ближе тогдашним «западникам», чем почвенникам. Он был далек от «деревенщиков», от сталинистов и милитаристов, как далек от сегодняшних православных имперцев. В нем была внутренняя свобода, чего были лишены патриоты 80-х годов. Вот перестроечная братия его и «приватизировала».
Сами же либерасты ничего общего с русским либерализмом не имели. Они ненавидели СССР, но их русофобия порой намного превосходила их антисоветизм.
Настоящий либерализм – это показатель уровня цивилизации. Это не только политическое течение, ибо политики могут взять любой термин и испохабить его. Просто на каком-то этапе в обществе появляются люди, которые могут уважать себя и уважать традиции. Это консерваторы. Положительные и полезные люди. Но настоящий консерватор – это опять же цивилизованный человек. Константин Леонтьев или Победоносцев, ни при каких условиях, не стали бы строить концлагерь для своего народа. Они его и не строили.
И появляются либералы – это люди, которые уважают не только себя и себе подобных из высшего сословия, но и вообще людей. Защитить человеческую личность от произвола, включая произвол государства – это цель либералов.
Скажем, французский философ Монтень в 16 веке выступает против пыток. Ну, как можно, чтобы государство применяло пытки? Как можно мучить людей? Наказывать – да, но пытать – нет. Монтень безусловный либерал. Либерализм всегда направлен против животного начала в человеке. Хотя, казалось бы, какое дело дворянину и философу до того, что воров на рыночных площадях разрывают лошадьми?
Не презирал простых людей и Булгаков, в отличие от наших либерастов. Ведь он даже Шарикова не презирает. Он понимает – Шариков такой, какой есть. Эволюция его исправила бы, революция превратила в животное.
У него нет никакого презрения к поэту Ивану Бездомному, хотя эта полуинтеллигенщина его страшно доставала в реальной жизни и травила изо всей силы. Иван для него – хороший русский парень. И смысл в том, чтобы бороться за разум этого парня, не отдавать его Берлиозу.
Либеральное начало как широта взглядов - это то, что отличает многих ярких людей, которых к политическим либералам никак не прицепишь. Скажем, Герцен вспоминает, как прогуливался с нянькой, будучи ребенком, и тут в коляске едет царь Александр I. Маленький Саша, как его учили, поклонился и шаркнул ножкой. Царь засмеялся, снял шляпу и поклонился в ответ. Александр I не идеален, но он либерал по воспитанию. Герцен революционер, но и либерал в своей широте. Он ненавидит царизм, но признает воспитанность и демократичность царя, он восхищается им в этом случае.
Можно себе представить это у Ленина? Да никогда. Если гипотетически допустить подобную встречу малыша Ульянова с царем, то он потом бы всю жизнь жалел, что был слишком юным и при нем не было динамита. Хотя, впрочем, он предпочитал, чтобы динамит метали за него другие.
Но вернемся к той передаче о Булгакове, которую я пытался сделать в 1991 году. Я написал правдивый сценарий. Булгаков там представал, кем был: монархист, белогвардеец и патриот России. Но я не нашел ни одного режиссера, который взялся бы сделать фильм по этому сценарию. Приходили, читали и уходили. Не тот это был для них Булгаков.
Когда всякие черные коты – это понятно и весело. Но когда человек в 1937-1939 годах, окруженный сонмом секретных сотрудников НКВД пишет роман, о том, что есть на земле сила, которая не боится этого самого НКВД? Это ведь безумная храбрость, учитывая, что товарищ Сталин с Булгаковым уже "на связь" не выходил.
Кем был Булгаков, который в это время (!) пишет, что подло публиковать заказные статьи, на основании которых с человеком могут расправиться. Подло стучать на полусумасшедшего безвредного интеллигента, с тем, чтобы захватить его жилье. Подло забивать мозги деревенским ребятам марксистским мусором.
К тому же, у Булгакова в романе зло карает зло. Часто пишут, что он сделал Сталину комплимент, вывел его в виде Воланда, но ведь Воланд – зло. Кем надо быть, чтобы все это писать в те времена? Булгаков был невротиком, но вполне адекватным человеком. А ведь советские западники сидели и помалкивали, пока команда от Горбачева не поступила. Суть в том, что Булгаков был настоящим либералом. И он написал правдивый роман в то безумное время!
И рядом с ним доживали свой век еще другие русские либералы.
Сейчас многие постепенно начинают сознавать, что не только русский консерватизм до 1917 года, но и русский либерализм – безусловная ценность. Все мы презирали жалкого Керенского с его масонской компанией. Надо же, мог ведь прихлопнуть Ленина, как муху, но не стал этого делать. Слабак!
Но постепенно выясняется подлинный облик этих людей, русских либералов, которые пришли к власти в 1917 году. Они физически не могли отнять у людей свободу, т.к. целью всей их жизни было дать эту свободу русскому народу. Как политики они оказались банкротами. Но как личности они вызывают безусловное уважение. Оказывается, что могут быть такие русские политики, которые искренне посвящают жизнь служению русскому народу. Согласитесь, что по нашим временам – это практически фантастика.
Вот Керенский и компания пришли к власти и вместо того, чтобы перебить конкурентов, прибрать к рукам казенные заводы и прочее, замутить дело с царскими долгами и под шумок стырить половину этих долгов, вся эта публика всеми силами пытается построить демократическое русское государство, основанное на уважении к человеческой личности.
Помилуй Бог, да они блаженненькие были все? Или они были все-таки нормальные? А вот после них пришли больные на голову садисты?
В развитие этой темы обнаружил тут недавно книгу Алексея Лубкова о князе Шаховском.(Ирина Кузьмина, Алексей Лубков. «Князь Шаховской». М. Молодая гвардия, 2008) Я давно знаю Алексея Лубкова и могу сказать, что политическим либералом он никогда не был, скорее наоборот. Он историк, и всегда был человеком скорее консервативных убеждений. И тут, когда либерализм не в моде, он издает книгу о Шаховском. Почему? Не знаю. Но думаю, что все мы подсознательно рассуждаем на тему: как мы попали в эту яму и как из нее выбираться?
Итак, князь Шаховской - министр Временного правительства. Либерал. Кто он – монстр, который с помощью страшного масонства хотел придти к власти в России? Лубков на основании изучения источников делает совершенно иной вывод: «Фактически он (т.е. Шаховской) был первым крупным профессиональным общественным деятелем, считавшим своим жизненным кредо служение ближнему и Отечеству… Д.И. Шаховской пытался органично соединить свободу с патриотизмом, творчество личности со всемерным развитием народной самодеятельности и самоуправления».
В книге Лубкова и Кузьминой рассказывается, как на протяжении всей своей жизни с юных лет до глубокой старости князь служил русскому народу, как мог.
Господа, вы можете назвать хоть одного нынешнего политика, жизненное кредо которого - служение ближнему и Отечеству? Я не говорю о любви к России, возможно, это чувство доступно еще некоторым из политических воротил, хотя бы в силу инерции, я о служении.
Все сейчас говорят о желательности превращения России в нормальное общество, в котором человек был бы защищен. Но для появления такого общества есть все, кроме политиков, цель жизни которых в служении ближнему и Отечеству. А по-другому не бывает. Без «отцов-основателей», которые искренне верят в то, что основывают, ничего не возникает в человеческом обществе само по себе.
Таких политиков нет, но ведь, что поразительно, и заказ в обществе на таких людей вызревает медленно. А на Ивана Грозного заказ есть, во всяком случае, иногда такие выводы напрашиваются.
Все-таки трагедия русских в ХХ веке изживается очень медленно.
Как закончил свою жизнь либерал Шаховской? В отличие от Булгакова, умер он не своей смертью. В 1938 году старого князя, которому было уже под 80 (!), арестовали. Жил он в нищете, честно работал на гуманитарной ниве, был законопослушным, но его забрали, пытали, выбивали из него имена «сообщников». А потом три инородца: Кобулов, Рогинский и Ульрих подвели дело к расстрелу, и князь был расстрелян.
Булгаков умер, Шаховского расстреляли, Бахтина сослали, но на их место не пришли новые либералы, неоткуда им было взяться. Пришли другие в 1991 году, которые стали переделывать Россию на западный манер, но очень скоро поняли, что при демократии, либерализме, да и при истинном консерватизме не поживешь и не погуляешь, как хочется.
Когда Егора Тимуровича Гайдара называют либералом, то это удивительно. Егор Тимурович проводил курс экономического либерализма (этот курс и сейчас проводят). Это предполагает, что власть защищает интересы крупного капитала (она к нему «либеральна»), но гнобит все социальные сферы.
Противоречия нынешней «либеральной оппозиции» и власти сводятся, по-моему, к тому, что либералы в 90-е годы сели на все хлебные места, жили за счет власти, но на власть эту поплевывали. Учили ее, издевались над ней. Власти это надоело, и «либералов» немного построили. Хочешь хорошо жить – хвали власть. Берешь корм с руки – служи и не вякай. Это по понятиям правильно.
Но честно сказать, я совершенно не знаю нынешний «либеральный» лагерь. Никогда не был дружен с этими людьми. Может быть, среди них есть честные люди, вполне допускаю теоретически. Если они откажутся от русофобии и покаются, то это будет хорошо. Но почему-то в это не верится.
Вот того же Лубкова пригласили на «Эхо Москвы» поговорить о князе Шаховском. Слушал я эту передачу. Так ведущая сходу потребовала от историка отчитаться, почему, по его мнению, «либералы» перестройщики подвергли Россию в 90-х года «безжалостным и бесчеловечным экспериментам»? Почему он не ставит их в один ряд с Шаховским? Сама бы подумала хоть минуту трезво на эту тему и поняла бы, почему так, а не иначе. При этом она орала, как биндюжница на привозе. Не знаю, кто такие биндюжницы, не знаю, что такое привоз, но почему-то уверен, что именно так там и орут. И при этом она наверняка считает себя либерально мыслящим человеком. И наверняка не понимает, почему народ в массе своей предпочел Путина ее любимым «либералам» 90-х годов.
Вот так вы и орали, господа «либералы» на русский народ со всех трибун, которые вам тогда без ограничения предоставили. Учили нас жить.
Ставить людей мобилизованных КПСС и «органами» в качестве либералов для перехода страны к «рынку» в один ряд с Шаховским, это знаете ли, извращение.
Но вернемся к идеологии либерализма. Сегодня многие начинают понимать, что без него ничего путного не выйдет. И первыми прозрели историки, которые изучали русский либерализм, а не просто смотрели на него глазами консерваторов и черносотенцев начала ХХ века. Давно пишет на эти темы историк и публицист Сергей Сергеев. Он, может быть, одним из первых понял, что идеи либерализма и демократии вполне совместимы с идеями русского национализма. В своей статье «Нация и демократия» он даже ссылается на отдельных современных либералов, которым в свою очередь понятно значение русского национализма.
А некоторые русские либералы уже после 1917 года в эмиграции проклинали себя за то, что слишком в малой степени были националистами, а потому и проиграли.
В целом, либерализм вечен и востребован по одной причине. Он порожден глубинными потребностями человеческой природы. Все мы хотим, чтобы нас уважали и поступали по отношению к нам справедливо.
Уважение к человеческой личности – это и есть суть либерализма. Уважения к себе хотят все: фанаты Ивана Грозного, сторонники Сталина и те, которые любят Егора Тимуровича Гайдара, путинцы и жириновцы, рыбаки и пахари, и даже братки. И ведущая с «Эха Москвы» тоже хочет, чтобы ее уважали.
Политический либерализм дает формулы, соблюдая которые, вполне можно добиться того, чтобы в любом террариуме сносно жить всем. Не стоит пренебрегать этими формулами. Это все-таки лучше, чем постоянное взаимное пожирание.
