Не будет преувеличением сказать, что среди всех постсоветских республик именно политические эволюции независимой Грузии вызывали, на первых порах, наибольшее удивление и у широкой российской публики в целом, и особенно у «гуманитарной интеллигенции».
То есть сейчас, когда подходит к концу второй десяток лет после «триумфального конца советской власти», мы, бывшие жители Союза Нерушимого Республик Свободных, привыкли уже ко всему — но по первости именно Грузия вызывала, пожалуй, наиболее тягостное недоумение.
Со «злых чечен», казалось нам, что взять?! Как ползли во время оно на берег, так и сейчас ползут. Но грузины?! Эти утонченные джентльмены гор, эти почти южно-европейские интеллектуалы! А грузинское гостеприимство, радушие, грузинская нега — и вдруг всё это обернулось диким насилием гражданской войны, этническими чистками, почти африканской по жестокости взаимной резней населявших Советскую Грузию племён, благодатная страна гор и мандаринов оказалась «малой империей».
Откуда всё это и почему — было совершенно непонятно.
Потом первое впечатление забылось, погребенное под грудой других обломков Большого Взрыва разваливавшегося Союза — но недоумение всё же осталось в памяти.
Оно проявляется и сейчас — в голосах газетных политических колумнистов и телевизионных политологов, которые никак не могут понять, отчего это «братская Грузия» вдруг так радостно устремилась в НАТО, стала одной из самых проамериканских, вообще прозападных стран бывшего Союза, отчего между русскими и грузинами вдруг образовалась пропасть, и пропасть эта расширяется с каждым годом, почему не действуют более те самые пресловутые связи между русской и грузинской культурами, наконец.
Но недоумение и непонимание это, во многом, следствие другой беды, которой страдает российское общество — отсутствие исторической памяти.
События, происходящие на наших глазах, захватывающие нас — абсолютно всегда имеют глубокие исторические корни, настоящие причины конфликтов кроются в толщах веков. Оттуда проистекают и паттерны поведения — и отдельных людей и больших и малых коллективов и народов в целом.
Чтобы понять происходящее на постсоветском пространстве надо в первую очередь посмотреть на недавнюю и давнюю историю этих мест. Почти всегда мы увидим, что происходящее «сегодня» есть более или менее точное повторение происходившего «вчера».
В событий в постсоветской Грузии это правило проявляется, пожалуй, особенно чётко.
***
Как известно, когда 9 апреля 1991-го года, когда Грузия провозгласила свою независимость, она заявила, что является правопреемницей не Грузинской Советской Социалистической Республики (ГССР), а Грузинской демократической республики (ГДР), — независимого грузинского государства. образованного после большевистского переворота и ликвидированного Красной Армией в феврале 1921-го года.
К истории этой республики и стоит обратиться, если мы хотим понять происходящее в Независимой Грузии сегодня — особенно отношения возрожденного грузинского государства со вчерашней метрополией.
К концу восемнадцатого века Грузия оказалась в крайне трудном положении: зажатой между мусульманскими Ираном и Турцией и православной Россией. Стало ясно, что сохранить независимость не удастся — вопрос только в том, кто проглотит древнее царство. И грузины выбрали единоверцев. В 1783 году Россия и Грузия подписывают Георгиевский трактат, устанавливающий российский протекторат над царством Картл-Кахети (Восточная Грузия), разоренным персидскими и турецкими нашествиями.
22 декабря 1800 г. Павел I, формально выполняя просьбу умирающего грузинского царя Георгия XII, подписывает Манифест о присоединении Грузии (Картли-Кахетии) к России, обнародованный 18 января 1801 г., уже после смерти царя Картли-Кахетии. В 1803 году Мегрельское княжество вошло в подданство России, а в 1810-м последнее независимое грузинское государство — Имеретинское царство (Западная Грузия) присоединяется к Российской империи. К концу XIX столетия в результате войн с Турцией Россия присоединила к Тифлисской и Кутаисской губерниям Батум, Артвин, Ахалцихе, Ахалкалаки, Поти, отвоевала у Турции Карсскую область — населенную до турецкого завоевания армянами и грузинами территорию, подчинила Абхазию.
Но все эти территории были включены именно в состав Российской Империи, а не Грузии. Нарушив заключенные с грузинской аристократией договоры и обязательства, Россия постепенно полностью ликвидировала всякую грузинскую автономию. Царская администрация упразднила автокефалию церкви Грузии, преследовала царскую династию Багратионов. Представители династии развернули энергичную борьбу против российского господства, и их еще в начале 19-го века выслали вглубь России.
Это, естественно, вызвало большое недовольство у грузин. К тому же на момент «присоединения к России» грузины являлись древним народом со своей самобытной историей и культурой. Грузия — одна из первых стран, принявших христианство, объявление христианства государственной религией в Картлийском царстве произошло в 326 году.
На русских грузины поэтому смотрели (заслуженно, надо отметить) как на молодую варварскую нацию.
Антироссийские выступления начались почти сразу же. Политическое выступление в Кахети в 1802 году; восстание в горной Картли в 1804 году. Восстание в Кахети в 1812 году. Попытки царевича Давида Георгиевича Багратиони восстановить Картли-Кахетское царства. Восстание в Имерети и Гурии в 1819-1820 годах. Заговор 1832 года, когда представители грузинской аристократии планировали поднять вооруженное восстание и ввести в Грузии конституционную монархию, а программа заговора выдвигала как главное требование — «Грузия для грузин», или освобождение Грузии от российского господства. Список можно продолжить.
Много грузин состояли во всех революционных российских партиях — то есть партиях, боровшихся за разрушение российской политической системы.
Характерно, что после Октябрьского переворота, т.е. при первой же возможности, Грузия моментально отделилась от России. В ноябре-1917 — феврале 1918 грузинские меньшевики совместно с либералами быстро взяли контроль над страной, их вооружённые отряды захватили арсеналы и ключевые пункты и запретили партию большевиков и закрыли их газеты.
Идея о том, что независимая Грузия должна ориентироваться именно и только на Западную Европу — не вызывала сомнения ни у кого из грузинских политиков. 28 мая 1918 г., всего через два дня после провозглашения независимости, грузинское правительство подписывает договор с Германией. В декабре 1918 года, после поражения Германии в войне, грузинское правительство заключило договор с Англией и в страну вошли английские войска.
И, напротив, отношения грузинского правительства с белыми и прочими русскими силами Гражданской войны были не просто напряжёнными — между ними шла ожесточенная война.
В июле 1918 г. грузинские войска заняли Адлер, Сочи, Туапсе — территории Черноморской губернии России.
В «Очерках русской смуты» Деникин писал:
«С первых же дней оккупации Сочинского округа (включая и Гагры), грузинские власти приступили к разорению его, отправляя все, что было возможно, в Грузию. Так была разграблена Туапсинская железная дорога, причем увозились рельсы, крестовины, материалы, даже больничный инвентарь; распродано с аукциона многомиллионное оборудование Гагринской климатической станции, разрушено лесопромышленное дело в Гаграх, уведен племенной скот, разорены культурные имения и т.д».
Добровольческая армия отбила этот район округ у грузинской армии в ходе тяжёлых боёв с сентября 1918 по февраль 1919 г. Военные действия между деникинцами и грузинскими войсками носили очень ожесточённый характер, так, во время боёв за Абхазию в сентябре 1919 года грузинское командование заявило, что не будет брать пленных. А отошедшие в Грузию бойцы воевавшей с Деникиным Кубано-черноморской зелёной советской армии (они боролись за отделение Черноморья от России и установления там власти советов, но без коммунистов) — были арестованы.
Очень показательно положение этнических русских в Грузии после получения независимости. Там не было никаких насильственных акций. Русских не резали, как на Северном Кавказе, не грабили и не выселяли. Но экономические и законодательные меры были, пожалуй, самыми тяжёлыми на всём «построссийском пространстве» — грузинских власти взяли курс на вытеснение русских из Грузии.
«Акт о независимости Грузии» гарантировал, что (Пятая статья Акта):
«Демократическая республика Грузия в пределах своих границ обеспечивает равенство всех граждан в гражданских и политических правах независимо от национальности, вероисповедания, социального положения и пола»
и (Шестая статья Акта):
«Демократическая республика Грузия предоставляет полную возможность свободного развития всем народам, живущим на ее территории».
Формально эти положения не нарушались, однако Правительство приняло закон, фактически лишавший всех «иностранцев» возможности добывать средства к существованию. Но применялся этот закон в основном именно к этническим русским, остальных иностранцев не трогали.
В 1918 году этническими русскими Закавказья был организован Русский Национальный Совет (в Азербайджане он даже вошёл в парламент). В его докладе за июль 1918 г. отмечалось, что
«с апреля 1918 г. учителям русской национальности не выплачивают содержание, грузинское духовенство захватывает вооруженной силой помещения и инвентарь православных учебных духовных заведений, намеченные для преобразования в светские. Представители Русского Национального Совета не допущены в комиссию по подготовке законопроекта о переходе духовных учебных заведений в светские, образованную при учебном округе. По настоянию Совета отменены приказы об увольнении русских рабочих с предприятий, преследовании русских крестьян».
Военное нападение Советской России на Грузию ликвидация её независимости рассматривалось грузинским обществои именно как русская агрессия. После присоединения Грузии к Советской России в феврале 1921-го года было расстреляно 24 тыс. человек, и это тоже было добавлено в копилку русско-грузинских отношений.
***
Стремление к независимости от России, осознание России как чуждой Грузии силы, а вхождение в её состав как вынужденную и нежелательное положение — было характерно для грузинского общества на протяжении всего XIX — XX веков.
Так, основатель грузинской социал-демократии (был лидером социал-демократической группы «Месаме Даси» («Третья группа») и один из отцов грузинской независимости, председатель правительства Грузинской Демократической Республики Ной (Ноэ) Жордания вообще считал ошибкой ориентацию грузинских царей на Россию. По его мнению это вызвало усиление недовольства и обострение вражды со стороны Ирана и Турции, а у России и Грузии разные пути развития. Участие Грузии в российских социальных экспериментах неоправданно и опасно, и Грузия должна независимо войти в европейскую семью.
В советское время такие взгляды не высказывались громко — но всегда как бы само собой подразумевались, разделялись большей частью грузинской интеллигенции. Как только это стало возможно — они снова стали высказываться открыто, фактически став консенсусом.
Так, еще более чем за год до распада СССР, в ноябре 1990 г. депутаты Верховного Совета Грузинской ССР признали советизацию Грузии актом насильственной ликвидации суверенного грузинского государства.
Но все эти обиды, стремление к восстановлению политической независимости, недовольство ликвидацией грузинской церкви, культурные движения — оставались совершенно неизвестными широкой русской публике, и, что ещё хуже, слабо осознавались администрацией, и царской и Временного правительства.
Вплоть до конца советских времен широкие круги русского общества воспринимали грузин лишь как милых мандариновых усачей в потешных кепках, оставаясь в полном неведении относительно обид, драм и трагедий недавней грузинской истории и того, как эти обиды отразились в коллективной грузинской душе.
Но незнание истории не освобождает от исторической ответственности.
Провозглашение — то есть восстановление — независимости после развала Российской Империи самые широкие слои грузинского общества восприняли как время долгожданного реванша.
Так же восприняли они и обретение Грузией независимости и после развала Союза.
Поэтому те особенности грузинской политики, что оказались наиболее шокирующими для русской дипломатии — быстрая переориентация Грузии на НАТО и заключение военного союза именно с США, антирусские настроения неожиданно для политиков России вдруг охватившие самые широкие слои грузинского общества — всё это можно было бы предугадать.
Однако российские власти дипломатия, российское общество действовали так, будто этого векового напряжения не существует — точнее, все эти проблематичные моменты русско-грузинских отношений осталась абсолютно неизвестной для русских.
То, что в отношениях двух стран возникнут трения, что политика Грузии начнет переориентироваться на Запад и примет антироссийскую направленность — есть — было вполне предсказуемо.
Но то, что эти трения проистекают из истории — не значит, что они неизбежны.
Эти, негативные для России тенденции, в принципе можно было бы нейтрализовать и даже обратить в свою противоположность. Но для достижения этого русская дипломатия с самого начала должна была бы понимать исторические причины происходящего и тогда тактичной, тонкой, умной и деликатной политикой можно было бы переломить отрицательные тенденции. Надо ли говорить, что действия российских властей были прямо противоположны.
Для того, что бы внешняя политика была успешной — надо, как минимум, знать прошлое — своё и своих соседей.
Ибо будущее принадлежит тому, кто хорошо знаком с прошлым.
