Я очень ценил — и всем советовал ценить — сайт АПН, который несколько лет был площадкой для рационального обсуждения проблем русского национализма. Кажется, сравнимой с ним по уровню площадки в Интернете и не было.
Понятно, что рационально подходить к теме русского национализма можно было только в рамках рационального же отношения к советскому периоду в его как социальном, так и национальном срезе. Русская (советская) революция была движением не столько формационным, сколько цивилизационным, и по этой причине национальным (хотя такого слова в России не употребляли). Эту сторону русской революции хорошо показал Сунь Ятсен, да и практика освободительных революций незападных стран (от китайской до кубинской), которые родственны русской революции.
Но 7 ноября этого года на АПН была выложена статья А. Самоварова «Октябрьский переворот. Власть и народ» с торжественным подзаголовком: «Большевики победили, потому что они не были людьми».
Статья уныло антисоветская, в стиле ретро, уместная для 1991 года. Лучше, видимо, не нашлось, и дело не в содержании статьи, а в дате опубликования. Подобные статьи и в Интернете, и в «Новой газете» можно публиковать весь год напролет. 364 дня! Но выложить ее в день праздника (в том числе праздника для большой части читателей АПН) — значит, иметь для этого очень веские мотивы. Нарочитое оскорбление людей в день их праздника сопряжено с нравственными издержками. Что-то ведь должно их окупить.
Но этот факт не стоил бы замечания, если бы вслед за этой статьей не вышла статья В. Смирнова «Хороший человек из Асбехитахта». Она структурно дополняет статью Самоварова, и вместе они заставляют предположить, что АПН по каким-то причинам производит глубокую перестройку своей идейной, методологической и даже эстетической матрицы.
Если так, то очень жаль. Если не так, то мои замечания могут быть полезны.
Смирнов написал рассказ, доведенный до абстракции учебника по социальной психологии. Сайт АПН — не литературный Интернет-журнал, и рассказ Смирнова не является художественным произведением. Каждый образ в нем — «чистая идея». Художественные детали служат лишь для нагнетания эмоций на виртуальном митинге. К тому же они часто экстравагантны, так что не понять, должны ли они создать ощущение реальности или наоборот, это метафоры в стиле Кафки. Так, о боевиках этнической мафии, шныряющих по Москве, сказано: «у друзей Ашлыха были палки, а к поясам пристёгнуты ножи». Какие палки? Как пристегнуты ножи? Да и трудно поверить, чтобы боевик из мафии, причем далеко не рядовой боевик, воровал в больнице обезболивающие «таблетки» с кодеином, предназначенные для онкологических больных.
Тут, правда, рука редактора поработала. К. Крылов сообщает: «Очень полезное и своевременное литературное произведение. Написал его один мой друг, по событиям, ему известным лично. Я, правда, заменил всю конкретику — она, в общем-то, не важна».
Ничего себе, «заменил всю конкретику»! В этой статье только конкретика и бьет по чувствам (ножи, отрезанный сосок и т.п.). Значит, конкретика в этой публицистике не важна… Это надо заметить, потому что идейная начинка статьи, ее «сверхзадача», сами по себе невысокого качества. Без конкретики, обращенная к разуму, идейная начинка никого не тронула бы. Но последуем совету главного редактора АПН Крылова и обсудим именно модель — с той конкретикой, которую Крылов посчитал адекватной иллюстрацией основных положений этой модели. Вряд ли он старался ухудшить статью слабой конкретикой.
Главная идея статьи, верно ухваченная, на мой взгляд, во многих комментариях, сводится к тому, что даже самые лучшие из «азиатов» («асбехов») культурно несовместимы с русскими настолько, что этого не изменить ни образованием, ни чтением, ни проживанием и работой в России. Более того, эти культурные особенности делает для русских совместную жизнь с ними «на равных» невозможной, потому что «асбехи» предатели. При малейшей трудности они предают своих русских друзей, а затем и своих жен и детей. Они по своей природе предатели по отношению к тому, что не признано авторитетами их «племени» («семьи»).
Какую же «типовую» фигуру выбрал Смирнов как носителя этих недостойных качеств? Вот основные параметры фигуры: «Машид учился в Москве в медицинском институте и закончил его с красным дипломом… Машид и в самом деле был хорошим врачом. Поэтому его повысили и дали комнату».
Дополнительные данные показывают, что речь идет о человеке из республики СССР (определенно Средней Азии), который юношей приехал в Москву учиться, после чего прожил в Москве вторую половину жизни, честно работая врачом («хорошим врачом»). Это гражданин РФ, который говорит по-русски, читает Набокова, проникся русской культурой и модернизировался настолько, что во время перестройки стал демократом. Если оценивать его с точки зрения русского «имперского» национализма, то лучшего образца «обрусевшего» подданного нельзя придумать.
Это — тот максимум, которого в принципе можно добиться, если сохранить Россию как полиэтническую — даже в рамках доктрины ассимиляции. Но оказалось, что и он — скрытый враг русских и при первой же трудной ситуации «возвращается в племя». Читатель должен прийти к выводу, что непригодные для совместной жизни качества у «асбехов» в крови (присущи им генетически), так что единственная возможность русским нормально устроиться в жизни — это этническая чистка «русского пространства» или апартеид, удаление «асбехов» в гетто. В нашем нынешнем неустойчивом равновесии это — подталкивание хода событий в определенный коридор.
Чтобы убедить читателя в порочности Машида Зарипова, Смирнову (под редакцией Крылова) приходится «читать в сердцах» и приписывать ему тайные мысли, которых не мог знать даже близкий друг. В рассказе нет никаких эмпирических подтверждений наличия в голове Машида таких мыслей. Это уже не «конкретика», а фантастика. Вот, друг Машида Володя пустил его жить к себе в комнату и даже иногда уходил ночевать в другом месте, чтобы Машид побыл наедине с молодой женой. А этот «асбех» с красным дипломом воспринял это так: «Машид был ему благодарен, хотя и недоумевал, почему человек сам уходит из своего дома… С тех пор Машид стал относиться к Володе немножко менее уважительно, чем раньше, но совсем немножко: он ведь был хорошим человеком».
Так началось грехопадение Машида — понемножку, но спровоцированное благородством его русского друга. Автор и далее таким же образом тестирует своего героя, а потом описывает мысли, которые бродили в голове Машида. Такой у него научный подход.
Тем же способом читателю внушается, что этот «асбех» был по природе своей придурком. Вот, на исходе перестройки началась в Средней Азии резня, а Горбачев ее не пресекал. Всем тогда уже были понятны мотивы и Горбачева, и местных мафий, и люди разделились не на дураков и умных, а на тех, кто одобрял это как средство развала СССР (одобрял скрепя сердце из-за невинной крови, которую приходилось лить на алтарь свободы от большевиков), — и на тех, кто это не одобрял. Но Машид этого не понимал, «Машид задумался: может быть, русские ведут себя так униженно потому, что они в чём-то виноваты перед асбехским народом?» Это у него, жителя Москвы, видимо, проснулись асбехские архетипы и примордиальная глупость этого народа.
Другая фантазия еще круче. Вот Машида захватывают бандиты и, угрожая «палками и пристегнутыми ножами», засовывают в джип и везут куда-то к раненому боевику. Какие же мысли и чувства бродят в этот момент в уме и душе этого асбехско-русского интеллигента? «Они ехали в хорошей машине — большой и высокой. Машиду очень понравилась эта машина, и особенно то, что другие машины уступали дорогу». Интересно, эти мысли Смирнов придумал или Крылов? Ну и сюрреализм!
Каков же вывод автора, какой «мессидж» шлет он читателю? Мое понимание этого вывода вполне совпадает с тем, как поняли его читатели, сделавшие массу комментариев к тексту.
Вывод этот, вкратце, таков: главный герой рассказа, Машид, достоин презрения и изгнания из общества русских, потому что он — неблагодарный предатель. Они его приютили, а он…
А какова же «эмпирическая» структура конфликта, заданного в тексте-модели и аргументирующего этот вывод? Конфликт таков: к уроженцу Асбехистана, давно ставшим гражданином России, нагрянули незнакомые ему соплеменники. Они оказались бандитами. Когда это стало ему очевидно, он попытался апеллировать к власти российского государства: «Машид возмутился и сказал, что он всё расскажет следователю. Ашлых засмеялся и сказал, что милиция и люди с ножами договорятся, а он, Машид, окажется виноватым. И сядет в тюрьму, где ему придётся очень-очень плохо. И что будет с Биюль и детьми?»
Реальность тех лет в России была такова, что слова бандита прозвучали для него убедительно (тем более, что бандиты даже получали сведения о прослушанных телефонных разговорах Машида — судя по их «палкам и ножам», прослушивали не они сами, а «компетентные органы», условно говоря, «следователь»). Здесь мы можем сказать, что Машид ошибся, отступив перед бандитами. Лучше было бы рискнуть и остаться с чистой совестью законопослушного гражданина. Допустим, так, но разве эта растерянность перед незнакомым явлением «бандита и милиционера в одном флаконе» — этническое качество «асбехов»? Нет, это было всеобщим социальным качеством ошарашенных советских людей, и у русских оно проявилось в такой же степени, как и у всех других.
Вот эмпирика. Пишет генерал МВД В.С. Овчинский («Огонек». 2007, № 46):
По данным МВД России, [организованная преступная группа] «Общак» контролирует более 300 предприятий Дальнего Востока (причем наиболее прибыльных), в том числе 50 предприятий федерального значения. … По результатам прокурорской проверки, половина школ Комсомольска-на-Амуре находится под контролем «Общака»… В половине городских школ помимо официальных директоров существуют и теневые — так называемые смотрящие. … Члены «Общака» обложили данью одну из воинских частей, расквартированную в Приморье, … вели настоящую охоту на солдат и офицеров за пределами воинской части, избивали их и отбирали деньги, которые потом шли в бюджет «организации».
Вернемся к «асбехам». Машид отступил. Но затем он все-таки взбунтовался, и тогда бандиты устроили расправу над его семьей (автор изобразил расправу очень смачно).
Как это называется, если отбросить «тайные мысли» Машида, а исходить из жесткого содержания модели? Очень просто: российское государство и общество не защитили своего лояльного и, объективно, достойного гражданина от бандитов. Те изуродовали ему и его семье жизнь. По сравнению с этим фактом искусственно навешанные автором на эту сердцевину конфликта порочащие Машида бирюльки (вроде того, что он занялся «общественной деятельностью» — после такой-то трагедии, вот мерзавец!) имеют для модели ничтожное значение. Нисколько не меняет сути и тот факт, что Машид поддерживал эмоциональные связи со своей этнической родней. Из рассказа следует, что если бы он не боялся смычки «следователя с бандитами», он обратился бы за помощью к государству.
Но из всего этого данного в рассказе эмпирического материала делается вывод вовсе не о катастрофической деградации и коррупции государства, не о катастрофическом параличе структур солидарности, необходимых для существования общества. Нет и намека на мысль об исторической вине интеллигенции столичных городов России, которая активно легитимировала развал СССР, породивший этнический бандитизм без берегов. Нет и мысли о трагической неспособности русских самоорганизоваться хотя бы для противостояния низовым, уголовным бандитам. Нет, виновным оказывается простой обыватель, обычный врач, ставший жертвой. В этом, и ни в чем другом, пафос рассказа.
Таких рассказов можно тысячи написать, подставив вместо Машида русского врача. И какой вывод сделал бы из таких рассказов Крылов о русской «ментальности»? Или он бы по-другому «заменил всю конкретику»? Рассказ фокусирует внимание на том, что Машид — «асбех». А на деле никакой этнической спецификой предложенная модель не обладает, это именно бирюльки «ориентализма». Русский врач (учитель, пенсионер и т.д.) среди русских был бы в этой ситуации точно таким же беззащитным — если бы он не имел покровительства более высокого бандита или «следователя». И ранг защитника должен быть очень высоким.
Вот иллюстрация из реальности. А. Хинштейн документально излагает недавний случай («Московский комсомолец». 25.09.2007). Майора Федеральной службы охраны РФ Трофименко, который вступился за незнакомую девушку, избили и искалечили восемь пьяных членов солнцевской группировки во главе с одним из ее «авторитетов». ФСО возмутилась и добилась задержания главаря (на один день). Далее: «Кто только ни звонил милицейско-прокурорским начальникам самого разного уровня, едва только дело об избиении было возбуждено: за Аверу-младшего ходатайствовали депутаты Госдумы (в том числе даже один вице-спикер), сотрудники ФСБ, сами же милицейские и прокурорские чины … Если спецслужба, призванная охранять жизнь и здоровье высшего руководства страны, не в силах защитить своего же собственного офицера, грош ей цена. Собственно, не будь Трофименко сотрудником ФСО, никакого уголовного дела не появилось бы и вовсе».
Последняя фраза — самая главная в нашем вопросе.
Арестованный «авторитет» возмущался тем, что он за избиение «отдал миллион двести тысяч» (по словам Хинштейна, «не рублей»), а к нему предъявляют претензии. На допросе он искренне поражался следователю: «Ну откуда в тебе столько негатива?» Так расстроился, что схватил принтер и разбил его об пол. Находясь в федеральном розыске и с подпиской о невыезде, он спокойно уезжает в Турцию на свою виллу. Это — искалечили майора ФСО. А кто кинулся бы защитить Машида? Где русский закон и порядок, ради которого «асбехи» присягали русскому царю?
Ведь страны на этом держатся, а если этого нет, люди сбиваются обратно в племена, иначе и быть не может. Поэтому перейдем к более важному и даже практическому вопросу, для которого и оказывается важной связка статей Самоварова и Смирнова. Вместе они последовательно и принципиально отвергают выбор национально-государственного устройства России, сделанный Российской империей и подтвержденный Советским Союзом. Это устройство — межнациональное общежитие, то есть сосуществование в одной стране разных народов, соединившихся вокруг русского ядра без апартеида и этнических чисток. При таком устройстве происходила добровольная ассимиляция (обрусение) части нерусских народов — при возможности сохранять свою этническую идентичность у другой части.
Самоваров отвергает это устройство в советских формах (эти формы учредили «не люди»), а Смирнов — даже и в формах Российской империи, ибо множество «асбехов» уже тогда учились и работали в городах и столицах России.
Скажу одну простую вещь, которую не приемлют наши русские этнонационалисты. Они ее просто игнорируют, и дискуссии по ее поводу никогда не могли и возникнуть.
Она заключается в том, что нынешнее поколение пришло в мир, где очень многие структуры бытия являются данными. Они возникли давно, их создали наши предки, эти структуры столь массивны, что устранить их сейчас уже практически невозможно или неприемлемо трудно. Такой данностью является и полиэтнический характер России. Сейчас бесполезно проклинать Ивана Грозного, Ермака, Ермолова или Александра II. Дело сделано, много всяческих «асбехов» включено в Россию, и никуда они отсюда не денутся.
Выбор у нас один — устраиваться или для совместной жизни, или для холодно-горячей войны.
Надо ли было расширять границы России, завоевывая Среднюю Азию? Надо ли было сохранять Среднюю Азию в составе СССР? Доводы известны, но нет смысла их обсуждать и о них спорить, для нас гораздо важнее существующая неустранимая реальность. Она — факт, из которого надо исходить.
Фактом является и то, что царские генералы и губернаторы, а затем советские наркомы и секретари ЦК умели устраивать совместную жизнь русских и «асбехов». И это умение и знание должно было бы храниться и изучаться, как наше национальное достояние. А его сегодня грубо и тупо отвергают и порочат. Логика и риторика мыслителей и писателей нынешнего националистического мэйнстрима настраивает на войну.
Это прекрасно видно из логики и риторики тех читателей на форумах, которые отбрасывают бирюльки с моделей мыслителей и писателей, обнажают их суть. Почитайте огромное количество комментариев на статью Смирнова. Какова рефлексия интеллектуального актива и редакторов сайта АПН на эти комментарии? Они делают вид, что не знают о том, какую матрицу для мысли и чувства читателей дала эта статья. Возникла дееспособная система: один пишет рассказ о взволновавшем его случае; другой «меняет всю конкретику» и заостряет рассказ под «идею»; третий его публикует на популярном сайте и ставит «знак качества»; четвертый на форуме, под псевдонимом, излагает идею на «языке народных масс» и предлагает всех «асбехов» отправить в их племена, а Кавказ и Среднюю Азию окружить колючей проволокой. Допустим, все это делается искренно, тогда дело еще хуже.
Предложения отбросить наработанный за века в России способ межэтнического общежития — это формулировка определенного исторического выбора. Так надо говорить о нем открыто и рационально. Нет, говорить не желают, а публикуют рассказы, которые служат лишь средством отвести нас от проблемы.
В рассказе выведена типическая фигура Машида — «асбех», приехавший учиться и ставший врачом. Он в рассказе — фигура отрицательная. А почитаем донесения Ермолова с Кавказа или Кауфмана из Бухары — они призывали создать самые благоприятные условия для возникновения интеллигенции из молодежи Чечни и Туркестана, для постепенной модернизации культуры и быта населения. Для них Машид — желанный образец.
Представьте себе социальный и культурный уклад тех окраин 150 лет назад. Да, господство родо-племенных отношений. Интеграция этих культур в цивилизационное пространство России требовала медленной кропотливой работы, специальных социальных и культурных ресурсов, множества сложных компромиссов. Если бы этого не делалось в течение веков на всех уровнях государства и общества России и была бы сохранена исходная глубина цивилизационного разрыва, сегодня Россия была бы моментально уничтожена молекулярной этнической войной. Франция не может закрыться от арабов даже за морями, а в России на всей территории существует этническая чересполосица. Но к чему это говорить, всё это знают наши этнонационалисты, и я искренне поражаюсь — с какой целью они настраивают людей на конфликт?
В СССР была создана гибкая система непрерывного поиска компромиссов при постоянном модернизационном давлении (через образование, армию, идеологию, культуру, уклад общественного производства). Были рамочные соглашения, ниши для клановых (в том числе теневых и криминальных) структур были оговорены и постепенно сужались. Даже после тяжелейших срывов (таких, как басмачество или депортации) удавалось восстановить мир и сотрудничество. И тут выходит писатель и приветствует уничтожение всей этой системы от имени русского национализма. А другой националист счастлив оттого, что теперь «белые воины сидят в Кремле». Какие белые воины! Полковник КГБ и доморощенный неолиберал из КПСС — «белые воины»? Цветок реформы Сурков или губернатор Абрамович — «белые воины»? Окститесь, господа! Можно ли считать все это разумными и практичными установками?
Если говорить о катастрофе перестройки и ликвидации СССР, то они заваривались в Москве, Ленинграде и «вашингтонском обкоме», «асбехи» не были в авангарде этих проектов. «Асбехов» столкнули в кипящий котел, и оттуда вырвались раненные и контуженные люди. Многие из них не нашли для себя иных солидарных сообществ, кроме преступных.
Самое простое объяснение происходящего, которое людям нашептывают мыслители — прирожденные особенности этнических культур. Это ошибочный взгляд, простота — его единственное достоинство. Удар по атому разогнанной в ускорителе частицей приводит к выбросу протонов и нейтронов. И мы думаем, что протоны и нейтроны болтались в ядре, как в мешке. А они порождаются ядром в момент удара. Да, таковы особенности данного ядра, но для их реализации требуется удар. А об ударе по массам людей мы не только стараемся не говорить, но даже этот удар часто оправдываем — «зато белые воины в Кремле сидят».
Выброшенные из этносов при ударе губительные частицы в виде этнической преступности — еще один груз на нашу шею, из особо страшных. Но еще страшнее, когда преступная этничность к тому же еще политизируется и огосударствляется, получая и международное измерение. Такой выброс организовала перестройка и реформа в Чечне. Большой кровью и большими деньгами залили и притушили огонь в Чечне. Но как странно — к тем чеченским интеллигентам, которые служат агентами умиротворения и восстановления Чечни как части России, у ряда русских интеллектуалов-националистов отношение недоброжелательное. Это абсурдно и может очень дорого обойтись всем русским.
В целом, на мой взгляд, русское националистическое движение опять впадает в кризис, даже не достигнув юности. Все предложения подойти к реальным проблемам хладнокровно и сначала взвесить все их элементы, выявить непреодолимые ограничения, сформулировать критерии и сравнить возможные альтернативы действий — отводятся с искренним возмущением и даже обидой. «Трясти надо!» — а тут о каких-то альтернативах и критериях.
Против национал-терпилизма: Анатолий Моркин. Имперство как оно есть
