Всякой стране, для функционирования всякой устойчивой власти, нужны праздники. Система национальных праздников образует каркас любого здорового государственного образования, даёт зримое выражение государственной идеологии, вокруг них строится национальная идентичность, скелет государства. Стоит, например, посмотреть, как Америка, самая здоровое и сильное на сегодня государство, относиться к своим праздникам: трепетно, бережно, и какой всеобщий энтузиазм они вызывают.
Религия — тоже идеология. В общественно-социологическом своем измерении она основана на праздниках.
У новообразованной Российской Республики с идеологией, особенно с национальной идеей, как известно, большая проблема: вместо четких определений в коллективной национальной душе колеблется большой знак вопроса.
Лишь к 2005 году власть, наконец, озаботилась этим ненормальным положением вещей, и в попытке решить проблему создала первый чисто путинский праздник — День народного единства.
16 декабря 2004 года Госдума РФ приняла в трех чтениях поправки в федеральный закон «О днях воинской славы (победных днях) России». Одной из правок было введение нового праздника День народного единства и фактическое перенесение государственного выходного дня с 7 ноября (День Согласия и Примирения) на 4 ноября. В пояснительной записке к проекту закона отмечалось:
«4 ноября 1612 г. войны народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов и продемонстрировав образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе».
Недостатки, даже несуразность, выбранной даты стали проявляться практически сразу.
Первый прокол — выбор самого события и врага, вокруг победы над которым должен сплотиться российский народ.
События Смутного времени до сих пор являются предметом спора среди специалистов — до научного консенсуса тут очень и очень далеко. И историки могут сколь угодно документированно обосновать важность выбранной даты. Однако для «успеха» нового Праздника главное — чтобы он воспринимался народом, причём даже не в качестве «обычного» знакового события, но в качестве события, которое изменило жизнь нации. Поляки же и победа над ними совершенно не воспринимаются как угроза существованию России, ни в прошлом, ни, тем более, в настоящем.
Более того, сами события, положившие, по мнению законодателей, «конец Смутному времени», видятся в сознании не только обычных граждан, но и журналистов, весьма смутно. В прошлом году в репортаже на Первом канале центрального московского ТВ армию которую ополченцы Минина и Пожарского выбили из Кремля назвали вообще «войско польское». Напомню, что «Войским Польским», на самом деле, именовались созданные в конце Великой Отечественной войны вооруженные силы коммунистического правительства Польши.
Такая «путаница в умах» не удивительна: как уточнил вскоре после принятия исторического законодательного акта один из самых авторитетных российских историков начальник Новгородской археологической экспедиции, академик РАН Валентин Янин:
Смута взятием Москвы не кончилась, потому что после этого еще несколько лет половина России — Новгородская земля, Смоленская земля — оставалась во власти поляков и шведов, то есть как раз тех сил, которые способствовали смуте. 4 ноября было выбрано, потому что это праздник Казанской иконы Божьей Матери. Но князя Пожарского в походе сопровождал копейный образ, то есть копия этой иконы. И никто в тот момент большого значения этому факту не придавал. Только спустя несколько десятилетий, уже при царе Алексее Михайловиче, соединили одно с другим и объявили, что икона якобы как-то связана с освобождением Москвы от поляков.
* * *
По идее, ввод нового главного праздника должна предшествовать мощная (а на худой конец, ну хоть какая-то!) разъяснительно-пропагандистская компания на тему «чего празднуем».
В первый год после введения этой даты (2005-й) этого сделано не было.
Казалось бы, во второй праздник власть должна была бы бросить все силы на то, что бы объяснить народу что, собственно, празднуем — и вбить этот день в сознание масс как новую системообразующую символическую дату.
Однако инициативу тут полностью перехватила националистическая оппозиция. 4 ноября было выбрано датой проведения «Русского марша», Казалось бы, все карты находятся на руках у власти, и именно Кремль будет определять информационную повестку этого дня: ведь у официальных организаторов Русского марша — ЕСМ и ДПНИ — не было и тысячной доли финансовых, организационных и медийных ресурсов, коими располагал Кремль.
Получилось же все ровно наоборот (может быть, будущие историки тоже назовут это чудом): инициативу полностью перехватила оппозиция, причем всю работу за неё тут выполнил Кремль.
Вместо того, что бы заняться пропагандой и проведением нововведённого праздника, Власти занялись исключительно борьбой с Русским маршем — число участников которого составляло от силы три тысячи человек. Для противодействия этой слабоорганизованной толпе на улицы вывели целую армию. Её вполне могло бы хватить на отражение иностранной интервенции — у Минина и Пожарского было значительно меньше бойцов.
В полицейской операции 4 ноября 2006 года, в День народного единства в Москве было задействовано 22,5 тыс. сотрудников милиции. Только в районе Девичьего Поля было сконцентрировано 6 500 ОМОНовцев. В течении нескольких суток милиция находилась на казарменном положении. На центральные улицы Москвы было выведено 450 патрулей собак — немецкие овчарки и ротвейлеры, задействованы вертолеты. В Петербурге «для поддержания порядка» в город были введены даже несколько БТРов. В столицу, помимо Московского ОМОНа и ОМОНа Московской области, были стянуты силы Отдельной Дивизии Особого Назначения ВВ МВД (бывшая им. Дзержинского), ОМОНы из Казани, Тамбова, Башкирии, Нижнего Новгорода, Орла, Тулы, Владимира, Твери, Рязани. Зеркальное отражение ТОГО ополчения.
Однако в двадцать первом веке собранную рать Кремль использовал не против интервентов, но против русских людей, граждан России, москвичей, против тех, кто пытался отметить праздник. А ведь именно с москвичами воевали поляки, потопив в крови выступления жителей Москвы против оккупантов. Получилась очень и очень скользкая аналогия — не в пользу Власти.
К «работе» были изготовлено 15 спецавтомашин с водомётами — но никто не озаботился изготовлением идеологического объяснения вроде бы главного праздника страны, созданием и внедрением в массовое сознание модели его проведения. Так, в новостях НТВ пляски и народные гуляния присутствовали только в репортаже из Чечни — региона, который, мягко говоря, к событиям 1612 года имел не самое прямое отношение. В репортажах из Москвы – ОМОН и водометы.
Что касается разъяснительной компании по сути праздника на ТВ — она велась, правда, чуть-чуть, но зато очень уж своеобразно. В показанном по каналу «Культура» 4 ноября фильме «Александр Невский» был изъят музыкальный фрагмент «Вставайте, люди русские!» на музыку Прокофьева.
(Для тех, кто хочет удостовериться с в этом невероятном событии — здесь можно получить запись http://eriklobakh.livejournal.com/24676.html).
В результате получился не праздник, а гротеск. Вместо показа кадров массовых гуляний ТВ весь день рассказывало про то, как и где пресечены несанкционированные митинги. И именно в таком качестве День народного единства запечатлелся в памяти всех россиян.
За прошедший год ситуацию можно было бы исправить — но абсолютно ничего в этом направлении предпринято не было
То есть власти показали, что они не контролируют ни прошлое, ни настоящее, ни даже настоящую ситуацию на улицах — ведь в прошлом году несмотря на запрет Марш все же был проведен.
Но и националистическая (как и любая иная) оппозиция также не взяла в свои руки инициативу. Была почти создана традиция мощной националистической акции 4-е ноября — но за истекший год она была похоронена во взаимных склоках и расколах. Тем более, что и со стороны русских националистов никакой четкой идеологии, замещающей официальную, НАРОДУ предложено не было.
Между тем, и Оппозицией и Властью, каждой со своей стороны, события Смутного времени могли бы быть трансформированы в очень актуальную идеологию.
Ведь Смутное время стало «смутным» потому, что тогдашняя правящая олигархия полностью разложилась, потеряла последние остатки чувства национальной ответственности, в массовом порядке стала сотрудничать с иностранными оккупантами. И пришедшее из русской провинции в столицу почти 4 столетия назад народное ополчение во главе с мясником Мининым и воеводой Пожарским изгнало из Москвы иностранных интервентов вопреки желанию или, в лучшем случае, при полной пассивности тогдашней правящей элиты, которая пошла на службу к захватчикам.
Именно народ взял тогда историю в свои руки — изгнал интервентов, обеспечил возможность продолжения существования своей родины, жизнь своих детей, заложил основы великой империи.
Казалось бы, власть могла взять на вооружение этот аспект исторического прошлого: он очень хорошо мог бы лечь на официально провозглашенный Путиным курс на построение в стране гражданского общества и демократических институтов. Оппозиция тоже могла бы использовать этот аспект событий — слишком многое роднит тогдашних и нынешних чиновников и олигархов.
Но достойно внимания, что власти, и либеральная и националистическая оппозиция не стала использовать этот мощный смысловой пласт, ограничившись общими и лозунгами и призывами, которые трудно использовать для конкретного политического действия.
Пожалуй, единственным кто уловил настоящую суть событий четырехсотлетней давности, оказалось независимое Приднестровье, в столице которого Тирасполе 4 ноября был проведен свой, независимый от Московских властей и московской оппозиции «Русский Марш». В заявлении главного организатора Тираспольского Русского марша. Движения «Прорыв» отмечалось: «Ополчение Минина и Пожарского уникально тем, что это единственный пример в русской истории, когда судьбу страны и государства решил сам народ, без участия власти как таковой. Она тогда оказалась конкретным банкротом».
Но в Российской Федерации эту идеологию обновления не подхватила пока ни Власть, ни Оппозиция, ни Общество.
Да, власти (ещё?) не контролируют прошлое. Но его (ещё?) не контролируют ни общество, ни оппозиция.
Возможно, как и на исходе Смутного Времени, импульс национального оздоровления придет с окраины русского мира. В любом случае идеологические бои за прошлое (а, значит, и за настоящее и будущее), еще предстоят.
