События, которые произошли в Кабардино-Балкарии, вынуждают поставить остро проблему о реальных основах этого очередного антигосударственного вооружённого выступления.
Первый вопрос, который всегда задаётся в таких случаях: каким образом нападавшие оказались вооружены современным стрелковым оружием, включая гранатомёты? Однако сколько-нибудь серьёзного внятного ответа мы не услышали до сих пор.
Выступая относительно недавно в Нальчике, министр обороны России Сергей Иванов заявил по этому поводу: "Никакого вторжения в Нальчик не было. Это полная дурь. Боевики все находились в Нальчике… Это было бандитское подполье".
Однако реальное положение вещей говорит об обратном: костяк боеспособного отряда, численностью до батальона, пришёл именно извне. (Фактов тому предостаточно, и многие уже опубликованы.) А это означает, что наши пограничные рубежи вообще не отвечают принципам безопасности Российской Федерации.
Вникая в слова министра обороны России, начинаешь иначе оценивать наше российское "бандитское подполье", которое в состоянии организовывать нападения на города, демонстрировать всему миру лицо российской демократии с автоматом в одной руке и базукой в другой и показывать населению, кто действительный хозяин в реальной жизни.
Существующей власти надо посмотреть правде в глаза и понять, что Россия находится фактически в состоянии войны (уже не латентной!) с теми силами, которые заинтересованы видеть в ней не самостоятельное и сильное государство, но территорию сырьевых и людских ресурсов. Тогда понятнее станут многие явления, в том числе и "подполье", и "незаконные вооруженные формирования", оснащённые лучше регулярных армейский подразделений и т.п.
Объяснение возможности происшедшего в Кабардино-Балкарии, а также усиления поставок наркотиков, незаконной миграции, торговли оружием и просто обыкновенного шпионажа против нашей страны, следует искать в новых теоретических исследованиях, которые принципиально стали нормативами новой приграничной политики. Один из таких принципов состоит в том, что, как утверждает генерал-лейтенант Н. Рыбалкин, "граница нас сближает" — и его крылатая фраза — "сегодня угрозы носят преимущественно невоенный характер" (Красная Звезда от 13 ноября 2004 года). Такой подход вне всякого сомнения отражает интересы определённых нероссийских сил. Так с каких это пор на российско-грузинской границе и российско-китайской границе угрозы стали носить не военный характер? Понимание безопасности нашей страны только по книгам, изданным за границей, и приводит к западным теориям, которые подсовываются спецслужбами.
Неудивительно поэтому, что 22 октября 2005 г. в Ново-Огарёво В.Путин провел расширенное совещание Совета Безопасности. "Я попросил вас собраться в таком необычном, несколько расширенном составе, для того чтобы обсудить два вопроса, — пояснил собравшимся Путин на расширенном заседании СовБеза, — Первый вопрос — это проблемы безопасности в широком смысле этого слова, но, конечно, применительно прежде всего к Северному Кавказу. Второе — поговорить об основных направлениях нашей внешней политики, главным образом — на направлениях нашего взаимодействия со странами Содружества Независимых Государств."
Следует чётко знать: обеспечение национальной безопасности любой страны, в том числе и России, начинается именно с государственной границы, что прекрасно понимают руководители многих стран, прежде всего западных. Последний яркий тому пример — погоня норвежцев на военных судах за мирным российским траулером, якобы нарушившим их территориальные воды… А вспомним, как Великобритания отстаивала свои границы в тысячах километрах от Лондона и даже повоевала немного с Аргентиной. Об американцах и говорить нечего — те хорошо знают свои интересы и давно уже жестко охраняют даже "линию Шеварнадзе"… Все они не просто защищают свои границы, но стремятся к их расширению в той или иной форме. Это относится даже к миролюбивым норвежцам, которые действуют так же, как и другие наши соседи, пытающиеся расширить свою территорию за счёт России.
Обеспечение национальной безопасности любой страны, в том числе и России, начинается с государственной границы. Российская Федерация имеет самую протяжённую в мире государственную границу. Напомним, что её общая протяжённость составляет 60932.8 км., в том числе на суше — 1459,3 км, по рекам 7141 км; озёрам — 475 км, морская — 388-7, 5 км, а площадь исключительной экономической зоны России — 8,6 млн. кв. км, т.е. 42% от её сухопутной территории.
Именно надёжная охрана границы и других элементов пограничного пространства является непременным условием и важнейшей предпосылкой обеспечения суверенитета и территориальной целостности России.
Бывшему СССР удалось создать беспрецедентную по эффективности систему обеспечения пограничной безопасности страны, обеспечивающую гарантированную охрану государственной границы от незаконного преодоления даже одиночными нарушителями как со стороны сопредельных государств, так и с собственной территории.
Кстати, современная государственная граница России представляет собой более чем великолепный полигон для использования научно-технических и интеллектуальных разработок в сфере безопасности нашей страны.
Конечно, охрана государственной границы СССР была обусловлена в первую очередь идеологической базой, направленной на полную изоляцию населения страны от остального мира. Был сформирован так называемый "железный занавес". Что-то похожее существует в мире и сегодня. Например, незаконная государственная граница между Израилем и так называемой Палестинской Автономией.
Однако наряду с этим государственная граница СССР обеспечивала действительный суверенитет и территориальную целостность страны за счёт создания гибкой системы мер, направленных на отражение различного рода провокаций на государственной границе, в том числе крупномасштабных инцидентов и вооружённых конфликтов.
С распадом СССР Российская Федерация получила в "наследство" наряду с надёжно охраняемыми участками государственной границы (с Норвегией, Финляндией, националистической Польшей, Монголией, КНР, КНДР, Японией и США) и так называемую "головную боль" — националистические страны Прибалтики (длина границы 1025,7 км), а также проамериканскую Украину и антироссийскую Грузию, относительно лояльные по отношению к нам Азербайджан и Казахстан (12331,3 км), граница с которыми фактически открыта.
Так называемые страны Балтии сразу заявили о своей ориентации на Запад. Разведцентры стран Балтии, а также Грузии начали переходить от пассивно-активной к активно-оперативной деятельности, которая зачастую уже стала затрагивать вопросы стратегической безопасности России.
Польша, как наиболее агрессивный член НАТО, используя свою ненависть к русским, обобщённый со странами Прибалтики, весьма активно ведёт разведывательную и враждебную деятельность против России, воздействуя именно на Украину.
Киев в свою очередь после прихода к власти проамериканского руководства, полностью пересмотрел свою военную стратегию и сделал упор на обновление разведывательной оперативной и стратегической работы, затрагивая не просто интересы России, а именно расшатывая существующую власть Кремля в пограничных с нею территориях.
Реализовать систему так называемых двух границ в настоящий момент не представляется возможным. Вообще, говоря, сама идея "безграничности" между странами СНГ была предложена, скорей всего, совершенно безграмотным человеком, не просто оторванным от реальной жизни, но действовавшим в направлении невосполнимого разрушения государственных институтов безопасности. Почему так происходило — уже другой вопрос.
Основным теоретиком и рьяным пропагандистам коренной "перестройки" охраны государственной границы страны считается заместитель руководителя Пограничной службы ФСБ России генерал-лейтенант Н.Н.Рыбалкин, являющийся одновременно секретарем Государственной пограничной комиссии, возглавляемой Председателем Правительства Российской Федерации.
Философские и теоретические основы безопасности вообще и безопасности России в частности подробно изложены в труде Н.Н.Рыбалкина "Философия безопасности" (М.: Олма-Прес, 2002).
В первых трех сугубо философских главах автор исследует сущность феномена безопасности вообще, методологии ее постижения и онтологии. В двух последующих главах труда обосновывается структура теории безопасности, ее парадигма и существующие концепции.
Особый интерес представляет шестая (заключительная) глава анализируемого труда, в которой излагаются своеобразные взгляды Рыбалкина на безопасность России. Именно ее основные положения реализуются, по-видимому, автором в настоящее время при реформировании системы обеспечения пограничной безопасности Российской Федерации.
Остановимся на этой главе более подробно.
В принципе можно согласиться с основными положениями автора, касающимися природы системного кризиса (природы социальной трансформации) России, политического монополизма в ней и неизбежности его крушения.
Хотелось бы лишь подчеркнуть о пагубности появления "социального идеализма" в системе обеспечения национальной безопасности страны вообще и ее составной части — пограничной безопасности, которым, кстати сказать, грешит и автор труда в своей практической деятельности. Вызывает сомнения, что естественное (природное) социальное развитие "составляет объективное основание подлинной безопасности общества и государства". Вне всякого сомнения, можно утверждать, что спеццентры НАТО это произведение изучили и высказали свои мнения, одно из которых может звучать и так — "написано сильнее, чем Фауст у Гёте".
Понятно, что для такой "самотечной" безопасности, естественно, нет необходимости иметь сильного войскового компонента в составе федерального органа безопасности страны и входящей в него Пограничной службы.
Анализ взглядов руководства Пограничной службы ФСБ России, изложенных в упоминавшихся выше периодических изданиях, на реформирование системы обеспечения пограничной безопасности Российской Федерации на период до 2010 г. проводится по пяти основным позициям:
1) изменение характера (способа) охраны государственной границы на различных участках (направлениях);
2) реформирование пограничных органов ФСБ России по территориальному принципу;
3) обустройство государственной границы пограничной инфраструктурой;
4) децентрализация обеспечения оперативно-служебной (оперативно-боевой) деятельности пограничных органов;
5) потребность существенного дополнительного финансирования проводимых мероприятий по реформированию пограничной безопасности страны.
Практика свидетельствует, что характер (способ) охраны государственной границы любой страны, в том числе и России, всегда формулировался ее военно-политическим руководством, чем в основном и определялся необходимый состав сил и средств пограничного ведомства.
Учитывая это, казалось бы, и в современных условиях, когда коренным образом намечается модернизировать облик государственной границы России, эта функция должна оставаться за общегосударственным, а не ведомственным руководством.
Между тем, судя по материалам периодической печати, именно на ведомственном уровне стали сегодня решаться коренные вопросы обеспечения пограничной безопасности Российской Федерации. Причем, такие решения принимаются, исходя из ошибочной предпосылки, что угрозы безопасности России в пограничной сфере в современных условиях "носят преимущественно не военный характер". (Источник: В.Мохов. Как нам обустроить границу. "Красная звезда" №№ 214,215 от 13 и 16 ноября 2004. В статье делаются неоднократные ссылки на мнение заместителя руководителя Пограничной службы ФСБ России генерал-майора Николая Рыбалкина).
Такой вывод правомерно сделать лишь применительно к угрозам безопасности Российской Федерации в целом. Что же касается угроз в пограничной сфере страны, то их характер стал даже более военным, чем это наблюдалось в последние годы существования СССР. Особенно это стало проявляться в позиции Грузии, а также Молдавии и тем более стран Прибалтики.
Раньше, как известно, нарушители государственной границы действовали в основном в одиночку или небольшими группами и были вооружены лишь личным огнестрельным и холодным оружием, да и то не всегда. Нынешние же трансграничная преступность, международный терроризм со специфической российской окраской бандитско-повстанческого толка, наркотрафик, нелегальная миграция и широкомасштабная контрабанда, противоправно осуществляемые через государственную границу России, тщательно организуются, всесторонне обеспечиваются, а во многих случаях и сопровождаются профессионально подготовленными, до зубов вооруженными всеми видами стрелкового оружия силами прикрытия.
И события в Кабардино-Балкарии реально подтвердили данное положение вещей.
Для противодействия таким угрозам, если к делу обеспечения пограничной безопасности страны относиться серьезно, необходимо иметь в Пограничной службе ФСБ России достаточно сильную войсковую составляющую не только на границе с Грузией, Азербайджаном, Китаем и КНДР, но и с Норвегией, Финляндией, Польшей, государствами Балтии и Монголией.
Крайне проблематично рассчитывать, что охрана государственной границы России с этими странами может осуществляться в обозримом будущем "преимущественно оперативными силами, средствами и методами". Следует отметить вообще такой нагнетающийся отдалённый пограничный "нарыв", как взаимодействие Польши и Украины. Со стороны Польши враждебная деятельность перешла в стадию уже сбора стратегической информации обороноспособности российского государства. И уже давным-давно забыто, как дивизия "Nachtigal" душила, резала и вешала поляков, и как поляки Армии Крайовой "мочили" бандеровцев и их ублюдков-хозяев. Сейчас их интересы полностью совпадают — это усиление разведывательной деятельности против России. И фактов более чем предостаточно.
Такой способ охраны границы, и то с большими оговорками, может быть применен на российско-украинском и российско-казахстанском участках. Однако реализовать оперативные данные должны будут, в основном, войсковые силы. Современный прорыв противника на нашу территорию будет осуществляться на глубину не более чем на 20-30 километров. Именно поэтому только пограничные войска и могут сдержать данный прорыв в отличие от общевойсковых соединений, которые по существующим нормам должны находиться в 200-300 километрах от государственной границы.
Думается, что с учетом такого прогноза перспектив совершенствования способов охраны государственной границы Российской Федерации и должно осуществляться реформирование пограничных органов ФСБ России. Кстати, многие из бывших крупных руководителей формирований пограничных войск России придерживаются такой же точки зрения на перспективы совершенствования пограничных структур Российской Федерации.
Следует отметить, что волюнтаристское прожектерство в вопросе реформирования пограничных органов ФСБ России представляет исключительную опасность для страны по целому ряду причин.
К важнейшим из них можно отнести:
-снижение до нулевого уровня присутствия общевойсковых формирований Минобороны России на важнейших приграничных территориях, за исключением Северного Кавказа, в условиях обострения территориальных притязаний к ней и приближения к ее границам государств НАТО не только на западе, но и юге;
-приграничное положение большинства национальных субъектов Российской Федерации, тяготеющих к сепаратизму;
-расширение масштабов противоправной деятельности через государственную границу России, придание ей тщательно организованного международного характера с широким использованием разнообразного оружия и средств диверсии;
- незаинтересованность населения приграничья и зачастую коррумпированных местных властных структур в установлении твердого правопорядка в пограничном пространстве страны.
В этих условиях единственной вооруженной силой, которая оказывала хоть какое-то противодействие непрерывно возрастающим угрозам на приграничной территории России, были "зеленые фуражки". Именно их постоянно видели и опасались различного рода потенциальные нарушители границы. Они являлись также символом обеспечения суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, первыми принимали на себя удары вооруженных вторжений, организованной международной преступности и терроризма.
Что же предлагается современными реформаторами взамен разрушаемой, десятилетиями улучшаемой на практике и оправдавшей себя по критерию эффективность-стоимость структуры пограничных войск бывшей ФПС России, когда руководство ими и самостоятельным пограничным ведомством осуществляли настоящие профессионалы — пограничники?
Коротко напомним, что в состав пограничных войск ФПС России на конец XX века входили 10 региональных пограничных управлений (Арктическое, Северо-Западное, Калининградское, Западное, Северо-Кавказское, Юго-Восточное, Забайкальское, Дальневосточное, Тихоокеанское и Северо- Восточное) и две пограничные группы (в Таджикистане и Армении), в непосредственном подчинении которых, с учетом возложенных на них задач, находилось определенное количество пограничных отрядов, формирований пограничного контроля, соединений и частей пограничных кораблей и катеров, авиации и сил государственной морской инспекции. Региональные пограничные управления (пограничные группы) собственными силами и средствами могли автономно, с высокой результативностью решать в полосах своей ответственности весь круг задач по охране государственной границы внутренних морских вод, территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа страны. В управленческом аппарате всех региональных пограничных управлений и пограничных групп могло быть порядка 50 — 60 генералов с минимально необходимыми управленческими структурами.
Планом реформирования пограничных органов ФСБ России предусматривается создать до 2007 г., кроме уже сформированного запредельно громоздкого Центрального аппарата Пограничной службы, 7 региональных пограничных управлений ФСБ России по федеральным округам (Северо-Западному, Центральному, Южному, Приволжскому, Уральскому, Сибирскому и Дальневосточному) и 30 пограничных управлений ФСБ России по приграничным субъектам Российской Федерации и направлениям береговой охраны.
Во всех этих управленческих структурах, по самым скромным подсчетам, может иметься 100–110 генеральских должностей. Вряд ли от этого укрепится граница, хотя в этом и "убежден генерал Рыбалкин". Правда, убежденностью, конечно, дырки на границе не закроешь, особенно если руководство Пограничной службы существенно увеличит также число нижестоящих управленческих аппаратов — районных и межрайонных отделов (здесь и далее мы будем основываться на работе Игоря Плугаторева "Пограничная служба учится финансовому мышлению". "Независимое военное обозрение", №42, 2004).
На самом деле, только на российско-казахстанской границе, протяженность которой составляет 7986 км., намечается иметь 43 районных и межрайонных отдела (в среднем каждый из них будет охранять 170-180 км границы).
До "реорганизации" один пограничный отряд мог охранять границу трех и более приграничных районов или даже в целом приграничного субъекта Российской Федерации. После же реорганизации этим должны заниматься 2-3 районных (межрайонных) отдела и соответствующее пограничное управление.
Непосредственную охрану границы, пропуск через нее лиц, транспортных средств, грузов, товаров и животных будут осуществлять подчиненные районным (межрайонным) отделам линейные отделения, оперативно-розыскные отделения (группы), оперативно-технические подразделения, отделения и посты
пограничного контроля.
Например, на российско-казахстанской границе планируется развернуть 176 линейных отделений, каждое из которых может охранять государственную границу на участке ответственности 40-45 км и более. Допустим, что в составе линейного отделения предусмотрено иметь по штату 20-25 военнослужащих. Постоянно 2-3 человека могут находиться в отпусках и отсутствовать по другим причинам. Кроме того, 4-6 человек, входящие в аппараты участковых пограничных уполномоченных линейного отделения, очевидно, будут работать с населением в приграничных населенных пунктах и местах проведения хозяйственных работ. Всего, таким образом, в строю линейного отделения останется лишь 14–16 человека. Практика свидетельствует, что в состав дежурной службы линейного отделения необходимо выделить на сутки 6 человек (из расчета их 8-ми часового рабочего дня) и хотя бы одного ответственного офицера. С учетом этого в линейном отделении для несения пограничной службы на охраняемом участке останется лишь 7–9 человек. При 8-ми часовом рабочем дне в течение суток в каждой из трех смен фактически может быть задействовано всего 2–3 военнослужащих, а если учесть необходимость выделения каждому из них хотя бы одного выходного дня в неделю, то и того меньше.
Учитывая изложенное, возникает естественный вопрос, за счет чего же генерал-лейтенант Рыбалкин Н.Н. рассчитывает повысить боевой потенциал и результативность охраны государственной границы с переходом на территориальную систему комплектования пограничных органов ФСБ России, если для этих целей практически не используются "зеленые фуражки"?
"Мы пытаемся сделать охрану госграницы цивилизованной и эффективной, — не скрывает генерал Рыбалкин. — Для этого необходимо перейти от войсковой составляющей к оперативной".
Скажем прямо, первая часть перехода к "эффективной охране" границы руководству Пограничной службы ФСБ России, кажется, удалась. Войсковая охрана государственной границы успешно разрушается со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для пограничной безопасности России.
Что же касается второй (оперативной) части "повышения эффективности" охраны границы, то здесь у реформаторов — полнейший провал. (Вообще очень интересный момент. Кто же все-таки возглавляет Пограничную службу? Судя по частоте интервью в СМИ, стратегическому размаху заявлений получается, что генерал-лейтенант Рыбалкин. А что тогда там делает генерал армии Проничев?).
Дело в том, что и генерал-лейтенант Рыбалкин, и крупные оперативные работники в Центральном аппарате Пограничной службы и нижестоящих пограничных органах пока смутно представляют, как может охраняться государственная граница оперативным способом, особенно как будет практически реализовываться полученная оперативная и другая информация.
Предварительные проработки показывают, что для этого необходимо иметь, во-первых, намного больше оперативных сил и средств, чем это предусматривается при осуществляемом реформировании пограничных органов. Во-вторых, эти силы должны включать в себя весьма существенную компоненту формирований специального назначения, целенаправленно реализующих оперативную и другую информацию в режиме "пожарной команды". В-третьих, оперативная работа на приграничной территории, впрочем, как и охрана границы в целом, должна опираться на помощь лояльно настроенного местного приграничного населения. В-четвертых, для ведения оперативной работы необходимо иметь в достаточном количестве современные специальные технические средства, а также многое и многое другое.
Учитывая все это, стоимость оперативного способа охраны границы может оказаться даже намного выше, чем войскового, а его эффективность будет незначительной.
В связи с вышеизложенным, вряд ли можно считать достоверным, что, будто бы, 5 процентов оперативно-аналитической деятельности в пограничных органах ФСБ России обеспечивает получение "до 80 процентов результативности".
Скорее всего, это пропагандистский трюк в угоду проталкивания идеи о необходимости быстрейшего сокращения войсковой компоненты Пограничной службы. Кстати, ее руководитель генерал армии Проничев В.Е. в интервью корреспонденту "Аргументы и факты" 1 июня 2005 г. подчеркивает, что в ходе осуществляемой реорганизации пограничных органов можно будет "сократить количество пограничных отрядов с 79 до 51". Следовательно, войсковая компонента пограничной службы сократится лишь примерно на 35 процентов, а не уничтожается полностью.
В ходе реформирования пограничных органов ФСБ России реформаторы большие надежны возлагают на повышение эффективности охраны государственной границы за счет массового внедрения новых технических средств охраны границы, постоянно работающих на участках ответственности линейных отделений в автоматизированном режиме, как правило, без использования личного состава.
Вот какие технологические новшества произойдут скоро на безлюдной границе: "На смену колючей проволоке приходят высокие технологии — видеокамеры, тепловизоры, новейшие радиолокационные системы, сейсмические датчики и другие технические новшества, объединенные в единые автоматизированные системы поиска, обнаружения, распознавания и отображения целей". (Мы цитируем статью Владимира Мохова "Как нам обустроить границу". "Красная звезда" № 215 от 16 ноября 2004 г.)
Скажем прямо, для несведущего человека это — картина, захватывающая воображение, но, к сожалению, практически неосуществимая. Похоже, что всё это рассчитано для небольшой группы зрителей — Президента России и его администрации.
Во-первых, потому, что приемлемых по техническим параметрам новых технических средств охраны государственной границы пока нет и в обозримом будущем не ожидается. Во-вторых, стоить они будут страшно дорого. В-третьих, для их обслуживания, ремонта и охраны потребуются в большом количестве люди. Наконец, в-четвертых, учитывая негативное отношение по различным причинам большинства приграничного населения к наведению порядка на границе и запредельно низкий уровень его жизни, установленные на приграничной территории новые технические средства, если они не будут непрерывно охраняться "зелеными фуражками", немедленно будут "приватизированы" местными жителями. Таких примеров предостаточно.
Дальше больше. Как пишет тот же автор, "Теперь же в пограничных управлениях появятся единые информационно-телекоммуникационные системы, что-то вроде "пограничного Интернета". Для этого в регионе будет развернуто необходимое количество станций и узлов космической связи. Благодаря им видеокамеры непосредственно с линии границы смогут передать картинку в реальном времени в пограничное управление и даже в специальный технический центр на Лубянке".
Спрашивается, зачем нужны такие "картинки", стоящие громадных народных денежек, пограничным управленческим структурам, отстоящих от места событий на сотни и десятки тысяч километров? Ведь реализовывать эти данные должны линейные отделения, в худшем случае районные и межрайонные отделы, реально не имеющие необходимого количества войсковых сил.
При реформировании пограничных органов ФСБ России бездоказательно полагается, что их комплектование на контрактной основе приведет к резкому возрастанию профессионализма личного состава и, следовательно, повышению эффективности охраны государственной границы. При этом главный аргумент реформаторов состоит в том, что за дорогостоящую новую технику и приборы для охраны границы "не посадишь солдата-срочника. Доверить сложную технику можно только специалисту. С призывниками, в этом плане сложно: только его обучишь, как уже пора увольнять…".
С этим можно было бы согласиться если бы не несколько "но"….
Первое "но" состоит в том, что новой техники, к сожалению, на границе нет и в ближайшее время не будет. Причины известны. Второе "но" кроется в непродолжительности реальной службы контрактников. Например, на российско-казахстанской границе из-за бытовой неустроенности и невыполнения командованием условий контракта ежегодно увольняются до 30-35 процентов из них, прослужив всего 2-3 года. Третье "но" исходит из того, что "сидеть" за предполагаемой техникой для охраны границы собственно нет необходимости, так как она планируется использоваться в автоматизированном режиме, т.е. без личного состава. Наконец, четвертое "но" (наверняка не последнее) — профессионализм в охране государственной границы всегда проявлялся и должен проявляться в будущем не в профессиональном "сидении за техникой", а в профессиональных действиях по охране государственной границы, в умении эффективно противодействовать различного рода нарушителям государственной границы, пограничного режима, режима в пунктах пропуска через границу, режима внутренних морских вод, территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации, в том числе при необходимости и с применением оружия.
Следует подчеркнуть, что для превращения военнослужащего-контрактника в действительного, а не липового профессионала Пограничной службы ФСБ России необходимо тщательно его подготовить по занимаемой должности. В свое время сержантский состав упраздненных ныне пограничных войск готовился в учебных частях в течение 6 месяцев, а молодых воинов — пограничников 3 месяца целенаправленно готовили в учебных центрах. Оттачивалось же их пограничное мастерство в период несения ежедневной, очень напряженной службы по охране государственной границе и в ходе, как правило, регулярно проводимых на заставах и в других подразделениях занятий по боевой подготовке.
В последние же годы, как свидетельствует практика, на новых участках государственной границы ни настоящей пограничной службы, ни регулярно проводимых занятий по боевой подготовке с военнослужащими, проходящими службу по контракту, фактически нет.
Считается, что в свободное от охраны границы время они будут самостоятельно совершенствовать свое профессиональное мастерство. Спрашивается, разве это можно осуществить, не имея соответствующей учебной материально-технической базы и опытных наставников? Конечно же, нет.
Важным направлением совершенствования пограничной безопасности Российской Федерации, справедливо считает генерал-лейтенант Рыбалкин Н.Н., является быстрейшее обустройство государственной границы страны современной пограничной инфраструктурой, особенно на новых участках.
В рамках обустройства государственной границы России, на первый взгляд, все возможное сделано в организационно-правовом плане: сформирована соответствующая концепция, принято по ней решение Совета безопасности
Российской Федерации от 30 сентября 2003 г., доработаны Комплексный план усиления охраны и обустройства государственной границы Российской Федерации в Северо-Кавказском регионе на период до 2007 года и Федеральная целевая программа "Государственная граница Российской Федерации (2003-2010г.г.)". Этой программой, в числе прочего, предусматривается: "Построить более 400 городков для погранзастав и погранотрядов, пограничных управлений…. Условия службы и жизни пограничников принципиально изменятся. Казармы останутся в прошлом. На новых заставах построят общежития с проживанием по 2-3, максимум 4 человека в комнате. На каждые две комнаты предусматривается душ и туалет, на каждую — телевизор. Для офицеров и прапорщиков, естественно, построят квартиры". На самом деле, в 2007 г. на казахстанском направлении предусматривается уже завершить (!) развертывание пограничных органов ФСБ России в новой организационно-штатной структуре.
К середине же 2005 года никакого серьезного строительства для них объектов пограничной инфраструктуры практически не было начато. Более того, как свидетельствует изучение обстановки в некоторых приграничных районах Приволжского, Уральского и Сибирского федеральных округов Российской Федерации, точно пока не известно, в том числе и генерал-лейтенанту Рыбалкину Н.Н., где на местности будут строиться городки районных (межрайонных) отделов и линейных отделений. Отсутствует также их точное описание и ориентировочные затраты на возведение. Не определены подрядчики и, следовательно, не заключены договора на строительство. А ведь еще в октябре 2004 г. руководством Пограничной службы ФСБ России на специальном совещании было заявлено: "Обустройство рубежей Отечества в первую очередь идет на границе с Казахстаном… — Мы не случайно собираемся в Челябинской области, — рассказал "РГ" заместитель руководителя Пограничной службы ФСБ генерал-майор Николай Рыбалкин. — В проекте федеральной целевой программы обустройства государственной границы до 2010 года российско-казахстанский участок…отнесен к приоритетным. В целом программа предусматривает строительство и реконструкцию 216 объектов, 21 из них начнут возводить в будущем году".
Лишь одно "достижение" можно отметить за истекшее время: основной перестройщик Николай Рыбалкин с генерал-майора вырос до генерал-лейтенанта, а руководитель Пограничной службы Владимир Проничев — до генерала армии и Героя России. С чем их и поздравляем!
Что же касается обустройства российско-казахстанской границы то, как говорится, "воз и ныне там". Более того, как опасаются многие практические работники, большинство финансовых средств, выделенных на обустройство государственной границы России, пойдет на строительство объектов многочисленных новых управленческих структур. Пограничные же подразделения, непосредственно охраняющие границу, могут оказаться опять "у разбитого корыта".
Важным достоинством проводимой реорганизации пограничных органов ФСБ России, которая может существенно повысить результативность охраны государственной границы, как считают руководители Пограничной службы, является децентрализация обеспечения их оперативно-служебной (оперативно-боевой) деятельности. Считается, что вопросами обеспечения должны заниматься не пограничные отряды и районные (межрайонные) отделы, а пограничные упр
