На прошедшем недавно IV Всероссийском конгрессе политологов, в рамках международной программы Института общественного проектирования «Русские чтения», состоялась лекция профессора социологии университета штата Техас (Остин, США) Джона Хигли на тему «Демократия и элиты».
Профессор Хигли является международным авторитетом в сфере сравнительной политологии и политической социологии. Джон Хигли — председатель Исследовательского комитета «Политические элиты» Международной ассоциации политической науки (МАПН). Его научные интересы сконцентрированы в области сравнительного исследования политических элит и политических режимов. Техасского профессора нельзя назвать кабинетным учёным. Его анализ — результат «полевых» исследований элит. Хигли — известный путешественник, объехавший практически все страны мира, политические режимы которых он подверг всестороннему изучению. Среди этих стран — государства Скандинавии, Латинской Америки, Восточной Европы. В Москву, кстати говоря, профессор Хигли приехал прямо из Киева.
В своей московской лекции Хигли рассказал о своей теории демократического элитизма. Вкратце эта теория базируется на концепциях трех светил мировой политологии — Йозефа Шумпетера, Роберта Даля и Джованни Сартори. Шумпетер говорил о том, что демократия — это «институциональное установление для принятия политических решений, при которых отдельные лица получают власть путём конкурентной борьбы за голоса народа». Роберт Даль выдвинул в противовес несколько идеалистически понимаемой «демократии» теорию «полиархии» как политического режима «в значительной степени демократизированного и либерализованного, с высокой степенью участия и широким возможностями для общественной конкуренции». Джованни Сартори объединил эти формулировки в определение демократического элитизма, звучащего следующим образом: «крупномасштабная демократия — это процесс или механизм, который (1) порождает свободную полиархию, посредством соперничества на выборах (2) приписывает власть народу и (3) усиливает отзывчивость (отклик) ведущих к ведомым».
Джон Хигли утверждает, что демократии — это творения элит, которые он называет «консенсуально объединенными элитами». Они более сложны, чем партийные элиты, на которых обычно фокусируется научный анализ. Эти элиты, способные реально влиять на политическую жизнь страны, крайне немногочисленны. Так, для Соединённых Штатов была названа цифра в 10 000 человек, для Франции, Австралии и Германии в 5 000, а для Дании и Норвегии — в 2 000 человек.
Профессор Хигли делит элиты по степени структурной интеграции и степени сложности на разобщенные, идеологически объединенные и согласованные. Разобщенные — это элиты, не придерживающиеся единого принципа политического поведения, которых разделяет фундаментальное несогласие по вопросу политических норм и институтов.
Идеологически объединённые, соответственно, объединены системой политических либо религиозных воззрений. Классическим примером в этом случае являются элиты СССР до 80-х годов прошлого века, современная политическая элита КНР и элиты Ирана после революции 1978 года.
Третий тип, наиболее симпатичный самому профессору Хигли, — это согласованные элиты. Это тот случай, когда «главы правительств, политические партии, менеджмент, государственное управление, средства массовой информации, военные силы находятся в тесном взаимодействии и соблюдают негласное соглашение по вопросам норм и правил политического поведения, которые можно определить как «кодекс сдержанной приверженности»». Элиты какой страны наиболее близки к идеалам Хигли, догадаться нетрудно. Притом что профессор Хигли является одним из самых яростных и последовательных критиков администрации Джорджа Буша. Честно говоря, остается большим вопросом сам этот переход элит от «идеологического объединения» к «сдержанной приверженности». Полное ощущение, что речь идет о разных степенях одного и того же явления, которое, следуя евразийской терминологии, можно было бы обозначить как «идеократический консенсус», явный и откровенный в одном случае, скрытый и негласный в другом. Если бы американские элиты не исповедовали хоть какие-то общие ценности, они бы никогда в жизни не договорились по поводу «норм» и «правил», чтобы нам не говорила по этому поводу позитивистская политология.
Но вернемся к докладу.
Один из главных постулатов теории демократического элитизма профессора Хигли заключается в том, что демократия — творение элит, а либеральная демократия — продукт элит согласованного типа. Состояние разобщенности элит — войны «всех против всех», по мнению Хигли, аналогично отсутствию конкуренции в рядах элит, которое приводит к прекращению полноценного функционирования государственных институтов. События последнего времени привели профессора Хигли к выводу, что во всем мире наблюдается приход к власти элит более жёстких и брутальных. Примером тому служат США, Россия, Великобритания, а также страны, в которых недавно сменился руководитель: Германия и Япония. Личность главы государства час от часа становится более авторитарной, чем это было после второй мировой войны. Зачастую политический курс страны является строго персонифицированным, «заточенным» под политическую харизму лидера. Эту тревожную особенность современных элит Хигли не стал объяснять торжеством «однополярного мира» и «крахом демократии».
После своего часового выступления профессор Хигли, еще сорок минут, отвечал на вопросы аудитории, состоящей отнюдь не из студентов, но по большей из ученых мужей и дам отечественной политологии. Задававших вопросы, прежде всего, интересовало отношение Хигли к элите российской. Профессор техасского университета старался быть беспристрастным. На вопрос, как Хигли расценивает слова Джульетто Кьеза о том, что российская «элита некультурна, нерадива и неспособна отвечать за последствие своих действий», техасский профессор ответил, что не считает российскую элиту некультурной. Однако в результате того, что «половину их карьеры они провели в изоляции, у них не было возможности контактировать с внешним миром. И поэтому на этот уровень интеллекта во взаимодействии с западными странами выходят слишком поздно». Политический класс современной России нельзя назвать «некультурным», скорее его можно назвать «менее космополитичным» по сравнению с их коллегами в Париже или Лондоне.
На вопрос: «Считаете ли вы, что российская элита действует в своих интересах, а не в интересах народа?» Профессор Хигли ответил: «Думаю, что все элиты поддерживают интересы народа, в той мере насколько им нужна поддержка народа. Я не считаю, что элита может править без публичной поддержки. Так, что любая элита в той или иной степени действует в интересах народа».
Когда Хигли спросили — к какому типу он может отнести российскую элиту, он ответил: «Российская элита, несомненно, является разобщенной. Происходит внутренняя борьба между различными фракциями. Это продолжается с момента развала СССР. Очень трудно надеяться на какую-либо консолидацию. Но радует, что конфликт не настолько ужасен, как допустим в Либерии или Сьерра-Леоне». Характеризуя нынешнее состояние политического класса, Хигли отметил наличие здесь «доминирующего лагеря, помимо которого существуют и другие элитные фракции, которые фундаментально не в состоянии с ним конкурировать».
На вопрос, не заменит ли совершенствующаяся бюрократия политическую элиту, Хигли ответил, что часть бюрократии может войти в элиту, но никак её не заменить. На вопрос, как он относится к отмеченной им тенденции усиления политического лидерства, Хигли ответил, что надо усиливать критику элит, так как без таковой критики «они становятся неспособными принимать эффективные решения, позволяющие избегать катастрофических последствий. Мы не должны выпускать из своего внимания провалы деятельности элит. Это неотъемлемая часть нашего бизнеса». На вопрос, «существует какая-нибудь связь между типами элит и степенью неравенства в обществе?», Хигли ответил: «Можно подозревать, что такая корреляция существует. То есть слои населения, поддерживающие победившую фракцию, получают какие-то блага. Но вот у нас в Штатах существует согласованная элита, а неравенство всё равно есть».
На просьбу спрогнозировать политическое будущее России Хигли отреагировал следующим образом: «Я только что вернулся из Киева. И мне очень интересно, чем кончится сделка, к которой пришли украинские элиты в начале августа. Мне представляется, что в Украине существует компромисс по фундаментальным вопросам между ключевыми лагерями. Тимошенко не пришлась ко двору ни в одном лагере, поэтому она вышла из состава элиты. Но Ющенко и Янукович вроде приходят к консенсусу. Они там выпили ночью водки и договорились. То есть намечается сделка. Не знаю, насколько они смогли преодолеть оранжевую конфронтацию. Может ли в России произойти подобное тому, что случилось на Украине? Вполне, если возникнут кризисные условия, аналогичные украинским».
Участники встречи разошлись после встречи с профессором, задумавшись над тем, посредством чего же все-таки можно обеспечить согласованность так безнадежно «разобщенных» российских элит и каким же образом удалось добиться этого вожделенного «консенсуального объединения» западным демократиям. Причем — без всяких общих «политических» и, не дай Бог, «религиозных воззрений». Вряд ли все дело только в «водке». Но тогда на что же так хитро намекал профессор Хигли?
