Конфликт в Карелии только начался. Еще не все ясно. Но, прежде всего, бросается в глаза неэффективность действий власти. Власть в небольшом городе, где все друг друга знают, оказалась настолько неуважаема кавказцами, что те устроили демонстративное убийство и избиение людей в публичном месте. Затем власть не сумела выйти к людям и взять ситуацию под контроль. Люди провели несанкционированный, нелегитимный «сход», то есть самоорганизовались в обход существующих властных структур, потерявших доверие. Кавказцы, поняв, что надвигается буря, массово сбежали, то есть власть, не приняв сторону славян, не сумела взять под защиту и кавказцев. Погромы прошли успешно, несмотря на попытки милиции им противодействовать. Больше ста человек были задержаны, а затем в основном отпущены. Это – не власть.
ОМОН из Петрозаводска перекрывал подъезды к городу, опасаясь распространения погромов на другие города Карелии. Однако власть не сумела взять под контроль информационную сферу, а ведь главный политический эффект от происходящих в Кондопоге событий для всей России – не сожжение нескольких торговых точек. Главный эффект – интерпретация, восприятие этих событий как успешного опыта наказания и изгнания кавказцев из небольшого города, которому не смогли воспрепятствовать власти. Паралич, или точнее неэффективность действий власти на местах – это проблема местной власти. Наверняка примерно такова же эффективность местных властей по всей глубинной России.
Но провал в информационной сфере, когда информация о событиях разошлась через Интернет по всей стране, минуя необходимые в таких случаях цензурные фильтры – это провал федерального уровня. Глава Карелии делал то, что умел: локализовывал конфликт. Как мог. Про Интернет он вообще, может быть, слышал только по телевизору, о нем он не думал. Большинство руководителей среднего звена сформировались в прежнюю технологическую эпоху и не готовы к политической деятельности в эпоху новую.
Структуры же, отвечающие за контроль над информационной сферой в масштабе РФ, оказались не готовы к действиям в экстремальной ситуации при именно таких событиях, при конфликте славяне-кавказцы. Наверное, в эти дни, они были отвлечены на более важные информационные задачи, занимались ерундой. Интернет развивается бурно, быстрее, чем осваивается финансирование, выделенное на его контроль. Вероятно, по инерции многие в Москве обращают внимание на ТВ и печатные СМИ в ущерб вниманию к мобильной связи и особенно – сети Интернет.
Вероятно, можно констатировать: Российское государство и существующие политические структуры на всех уровнях, похоже, оказались не готовы взять под контроль подобные конфликты в российской глубинке. Почти наверняка теперь стоит ожидать расползания этого типа конфликтов по всей России. Не имеет значения конкретная местная проблематика – передел ли это собственности, конфликт ли это между славянами и кавказцами. Главное – глубинка недовольна присутствием масс неуживающегося с русскими кавказского населения и готова этому активно противостоять, организуясь в обход власти. Возможно, причина появления такой активности русских, ранее не имевшей места – появление на местах критической массы русских, прошедших через опыт войн на Кавказе. Такие конфликты сейчас проходят по всей России. Последний крупный эпизод – в Сальске на юге, где ситуацию с трудом, но удалось удержать под контролем, видимо, в силу близости к Кавказу и готовности властей действовать быстро. Но сейчас, кажется, ситуация стала выходить из-под контроля. Основная масса территории РФ – все-таки более похожа на Кондопогу чем на Сальск и потому происходящее в Кондопоге надо воспринимать очень серьезно.
Каково могло быть иное развитие событий? Какова могла быть иная реакция власти? Есть пример: события 12-летней давности в Беларуси. За полгода до прихода к власти Лукашенко в Беларуси произошли примерно такие же события. В городе Бресте осело несколько тысяч кавказцев с чеченцами в качестве ядра общины и попытались поставить под контроль город. После смерти от руки одного из кавказцев местной девушки начались волнения. Толпа молодежи собралась у горисполкома и потребовала выселения кавказцев из города. На заводах начался сбор подписей такими же требованиями. В сфере бизнеса прошла своя «мобилизация». Город встал перед угрозой начала погромов. Однако до этого не дошло. Горсовет принял решение упразднить временную прописку для жителей южных республик бывшего СССР и кавказских субъектов федерации РФ, расторгнуть все договора об аренде и любой экономической деятельности с хозяйственными структурами, к которым они причастны, кажется. даже расторгли браки с местными девушками, заключенными за год или два до того. Тогда в Беларуси еще не было реальной границы с Россией и действовали примерно те же нормы для легализации проживания, которые действуют сейчас в РФ. Получать вид на жительство в РБ гражданам РФ как иностранным гражданам было не надо. Решение горсовета было реализовано.
Кавказцы стали селиться в гостиницах и деревнях за пределами городской черты, тогда районные органы власти продублировали решение Брестского горсовета. Затем к тому же перешли другие области, потом это поддержал сильный тогда парламент. С разной скоростью и эффективностью это решение было исполнено поповсюду. Кавказцы как заметная община исчезли. Базары и иной их бизнес перешли, как говорят на слэнге в руки «ментов». Сгоряча оказались выселены даже те трудяги – азербайджанцы, которые торговали своими мандаринами лет по 30 до того. Позднее кавказцам разрешили оседать в РБ, но не массово. Своих кавказских кварталов тут нет. Своих демонстративно бравирующих своим «джигитством» группировок практически нет. Кавказцы могут иметь бизнес или заниматься иной деятельностью, но так, чтобы не возникало крупных общин, а их деньги создавали рабочие местах для белорусов. Упс… для местных жителей. Я много лет езжу в Брест и бываю там на базаре – обычно кавказцев там 2-11 человек на несколько сотен продавцов и проблем они не создают практически никаких.
Но полностью ситуация с кавказцами была решена только после отстраивания всех институтов власти и укрепления государства. До сих пор время от времени проходят какие-то акции в этом направлении, когда опять кавказцев становится немного больше, чем допустимо, проверяется режим их прописки и нарушителей этого режима из страны высылают. Всего в РБ по данным МВД на почти 10 млн. человек населения и открытой границе с Россией обычно насчитывается всего лишь около 30 тысяч кавказцев. Они в целом как правило поддерживают белорусские реалии, стремятся интегрироваться тут в спорте или бизнесе. Есть даже очень уважаемый министр по чрезвычайным ситуациям - азербайджанец.
Скорее всего, это образец решения проблем типа тех, которые возникли в Кондопоге: власть взяла на себя улаживание конфликта. В критический момент снизили напряженность выселениями, а потом разрешили вернуться тем, кто занят крупным бизнесом и готов подчиняться местным правилам, не создавая параллельную власть в виде кланов и общин. Важно также уважительно относиться и к самим кавказцам. Они очень благодарны, когда видят силу, надо это их качество не обсуждать, а признать как данность. В критический момент, когда у чеченцев сложилась сложная ситуация во время войны, чеченцы-беженцы даже публично просили у Лукашенко разрешения назвать его именем кого-то из своих детей, родившихся тут, только бы им дали переждать войну. В рамках их ценностей – такие жесты, видимо, им важны.
Конечно, Россия не может в чистом виде повторить белорусский путь. Кавказцы часто граждане РФ. Но нельзя не повторить главное: только государство, только легитимные органы власти должны защищать людей от насилия. Если государство этого не делает, оно должно быть быстро усовершенствовано, в государстве должны пройти чистки аппарата, законодательная база развита быстрыми решениями главы государства или местных лидеров. Но ни в коем случае нельзя, чтобы межнациональный конфликт разрушал государственные институты. А именно эта угроза, кажется, нависла сейчас над Россией, если по России пойдет волна событий типа тех, которые произошли в Кондопоге. Решение межнационального конфликта – возможно. Кавказцы – так же хотят спокойно жить, как и русские. Но для этого необходимо, чтобы институты власти стали реально сильнее, а их связь с народом – крепче. Безусловно, решение кавказской проблемы потребует инвестиций на самом Кавказе, чтобы уменьшить миграционное давление оттуда. Газпрому надо будет поделиться своими сверхдоходами и задуматься о стране, а не только о долларах и евро. Но в нынешней конкретной очень тревожной российской ситуации после Кондопоги необходимо канализировать неизбежный всплеск справедливых требований русского населения относительно агрессивной части кавказских общин в правовое русло, государство не должно отсиживаться в темном углу, нельзя, чтобы кто-то опять растерянно сказал, что «Кондопога утонула». В предстоящие два предвыборных года при очень сложной ситуации на Кавказе это не менее опасно, чем было в 90-х годах.
