Сегодня эксперты наперебой говорят об усилении геополитических позиций Ирана. Действительно, в ходе второй ливанской кампании Тегеран оказался в выигрыше. Начало операции Израиля против “Партии Аллаха” (о войне с Ливаном речь вести не вполне корректно, поскольку в реальности самостоятельным политическим субъектом это de jure государство не является) затмило проблему “иранской бомбы”.
Во-вторых, Иран продемонстрировал умение играть против “Большого сатаны” и его “сионистских союзников” с помощью других сил, а не напрямую. В самом деле, использование террористической сети в борьбе с геополитическими конкурентами для Тегерана выгоднее, чем открытое столкновение в формате “одна регулярная армия против другой”, в ходе которого шансы иранцев на успех были бы невысокими. В этой связи многие специалисты востоковеды пришли к выводу о второй ливанской кампании, как о политическом успехе Тегерана.
По словам президента Института Израиля и Ближнего Востока Евгения Сатановского, “сейчас можно говорить только о том, что закончилось первое столкновение Ирана и Израиля. “Хизболла”, атакуя Израиль, не является частью арабского мира. Арабский мир в лице его государственных мужей, а не в лице террористов и радикалов, больше Израиль не атакует. “Хизболла” является департаментом корпуса стражей исламской революции, она была основана иранцами, ими финансируется, вооружается и тренируется, и, разумеется, ими же управляется. У нее не больше самостоятельности по отношению к Ирану, чем было ее у усташей и четников в годы третьего рейха. Иранское руководство пообещало Израиль уничтожить и последовательно выполняет свое обещание. Оно обещало, что если Запад не оставит в покое иранскую ядерную программу, то он получит ассиметричный ответ, и здесь оно выполняет свое обещание. Поэтому кончилась не война – кончилось первое действие трагедии под названием “Иран снова становится империей” (с одноименным названием в “Известиях” вышла статья Евгения Сатановского- С.М.). И если “Хизболлу” не разоружат, то новые столкновения неизбежны. А разоружать ее не будет ни ливанская армия, ни миротворцы ООН”.
Схожие оценки высказывает и главный научный сотрудник ИМЭМО РАН профессор Георгий Мирский. По его мнению, “Иран, единственное государство в мире, которое может быть полностью довольным возникшей ситуацией”. Действительно, сегодня Иран продемонстрировал миру свою “суверенную волю”.
Этой демонстрации весьма благоприятствует и геополитическая конъюнктура. США, завязнув “всерьез и надолго” в Ираке и в Афганистане, не готовы к масштабному наказанию Тегерана (когда есть еще и Сирия, и Куба, и КНДР, и целая группа латиноамериканских фрондеров типа Уго Чавеса и Эво Моралеса).
Взаимоотношения между Вашингтоном и Анкарой оставляют желать лучшего после иракской кампании 2003 года. На Восток Турцию толкают и проблемы во взаимоотношениях с ЕС (здесь целый блок проблем, от недовольства позицией Брюсселя по “кипрскому вопросу”, до референдумов по Европейской Конституции, имевших, среди прочего, и антитурецкую направленность).
Иракская проблема внесла существенное охлаждение и в отношения таких стратегических партнеров на Ближнем Востоке, как Турция и Израиль, что тоже на руку Ирану.
Россия же до конца не определилась в своем отношении к режиму в Тегеране. С одной стороны, очень хочется чувствовать себя центром силы, альтернативным Западу (даже если нет необходимости в поиске таких альтернатив), а значит дружить с “заклятыми врагами” США, тем же Ахмадинежадом. С другой стороны, есть понимание того, что Иран претендует на роль, гораздо большую, чем лидерство в шиитском мире. Ведь президент Ирана замахнулся, по сути, на роль политического лидера радикального ислама. Но весь фокус в том, что бойцы из “Хизболлы” рассматривают бойцов из Чечни и Дагестана, как своих “братьев по вере”, и соратников по “джихаду против неверных”.
И теперь Иран может себе позволить такие экстравагантные выходки, как открытие выставки, посвященной карикатурам на Холокост. Таким образом, инициаторов подобной выходки (и, прежде всего, президента Махмуда Ахмадинежада) не пугают аналогии с гитлеровской Германией, поставившей Endlosung в практическую повестку дня.
Между тем, подобными аналогиями в сегодняшнем Иране никого не удивишь. Похоже, в Тегеране, даже поймали “драйв” на тему поиска общих корней в “борьбе с сионизмом”. В этом же ряду находится и принятый парламентом этой страны акт, вводящий отличительные знаки для иранских иудеев и христиан. По справедливому замечанию Георгия Мирского, “сам по себе факт, что иранский парламент принял закон, сразу же вызывающий в памяти антисемитскую политику Гитлера, показывает, что за люди стоят у власти в сегодняшнем Иране. И удивительным это может показаться только тем, кто не понимает сущности тегеранского режима и — еще шире — сути того феномена, для характеристики которого некоторые публицисты давно уже ввели термин "исламофашизм". Если нацисты играли только на националистической струне, то иранские мракобесы вдобавок играют еще и на религиозном фанатизме”.
И это приносит нынешнему режиму в Тегеране большие дивиденды. Борьба с внешним противником сплачивает народ вокруг президента Ирана. По словам Евгения Сатановского, “Иран строит свою империю и борется с соперниками: с другими арабскими государствами, со странами Запада, с США, наконец, Иран борется с Израилем. Борьба с Израилем — главный стержень идеологии, которая сплачивает суннитов и шиитов вокруг Ахмадинежада. Ирану нужно взбаламутить этот котел с неприятностями и выйти из этой заварухи обновленным и с ядерной бомбой. Иран не будет плакать, если расколется Саудовская Аравия и Ирак, для Ирана выгодна напряженность на Ближнем Востоке хотя бы потому, что она отвлекает западный мир от иранской ядерной программы. Ливан не больше, чем одно из маленьких экспериментальных полей, на которых работает инструмент Ирана “Хизболла””.
Однако столь оптимистичный для Тегерана прогноз строится на анализе одного лишь ближневосточного театра иранской политики. При рассмотрении “кавказского измерения” Ирана, станет очевидно, что у этого государства есть своя “ахиллесова пята”. 12 сентября 2006 года в Баку будет проходить международный форум, посвященный проблемам этнических азербайджанцев в Иране. Форум инициирован оппозиционными партиями Азербайджана, но очевидно, что официальный Баку, не заинтересованный в открытой конфронтации с Тегераном, скорее всего, имеет “свою руку” на этом мероприятии.
Сегодня на территории Ирана проживает по разным оценкам от 25 до 35 миллионов этнических азербайджанцев (“азербайджанских тюрок”). Это, между прочим, составляет почти треть населения всего Ирана. Азербайджанское население Ирана в три раза превышает численность населения самой Азербайджанской Республики (и это только по официальной статистике, фактически это может быть и больший перевес). В мае-июне 2006 года иранские азербайджанцы провели массовые акции протеста, которые были спровоцированы “карикатурным скандалом” (впору писать исследования о роли живописи в этнополитическом развитии Ближнего Востока).
Поводом для волнений послужило публикации карикатуры в тегеранской газете "Иран", где азербайджанцы были уподоблены тараканам. И хотя власти извинились перед азербайджанской общиной, волнения пришлось останавливать с помощью военной силы. Официальный Баку заявил о своем невмешательстве во внутрииранские дела. Однако это невмешательство диктовалось отнюдь не проиранскими симпатиями лидеров Азербайджана. В условиях “имперского натиска” Тегерана Баку предпочтительнее проводить осторожную политику. Вместе с тем, многие жители республики пытались выразить свою поддержку собратьям в Иране.
Джахандар Байоглу, председатель Комитета Национального движения Южного Азербайджана (так называется в Баку территория нынешнего Ирана, где находится Тебриз, один из центров этногенеза азербайджанцев) считает: “Сейчас, когда национальное движение тюрков на юге Азербайджана переживает, несмотря на репрессии иранских властей, подъем, особенно важно, чтобы наши проблемы обсуждали братья с севера, равно как и азербайджанцы Европы и США. Необходимость проведения столь представительного форума назрела давно, и я рад, что он, наконец, состоится. Думаю, на нем будут сформулированы и приняты основные положения, объединяющие все политические и общественные организации жителей Южного Азербайджана. Именно их борьба приведет к национально-культурным завоеваниям. Как показывает история, при всех формах правления персидский шовинизм старается подавлять права и свободы других мусульманских народов, живущих в этой стране. Особо эти шовинисты опасаются пробуждения национального сознания азербайджанских тюрков, возродивших несколько столетий назад государственность Ирана”.
Заявление Байоглу интересно с нескольких точек зрения. Лидер Комитета Южного Азербайджана апеллирует не только и не столько к Баку, сколько к тюркскому миру, а также представителям диаспоры в США и в Европе. Отсюда неслучайны и обвинения Байоглу в адрес религиозных лидеров Ирана: “Муллократия старается ассимилировать азербайджанских тюрок Ирана, выдвигая на первый план религию и обезличивая национальную составляющую, и говорит о едином иранском народе, которого, в самом деле, нет”. К слову сказать, за постсоветский период (особенно стараниями Гейдара Алиева) Баку сделал немало для организации азербайджанской диаспоры всего мира. В марте 2006 года в Баку прошел Второй Всемирный съезд азербайджанцев, на котором было представлено 350 зарубежных гостей, представляющих политическую, деловую, медиаэлиту своих государств.
Особая статья — азербайджанская диаспора Ирана. Проблема Южного (Иранского) Азербайджана является главной "болевой точкой" во взаимоотношениях постсоветского Азербайджана и Исламской Республики Иран. С момента обретения независимости в официальной идеологии и историографии Азербайджанской республики доминирует взгляд на Азербайджан как на единую историческую территорию, искусственно разделенную на две части. Азербайджанцев же принято рассматривать как "разделенный народ" между Южным Азербайджаном (в составе Ирана) и Азербайджанской Республикой. В 1945 г. Советский Союз пытался создать на территории Южного Азербайджана советскую республику во главе с Сеидом Джафаром Пишевари (1897–1947). Более того, автономия Южного Азербайджана была признана иранским правительством. Однако после вывода с территории Ирана советского воинского контингента эта республика была иранскими властями ликвидирована. Около 30 тысяч иранских азербайджанцев обосновались в Азербайджанской ССР. Сегодняшняя численность этой группы оценивается в 7 тыс. чел.
В начале 1990–х годов многие политические и общественные деятели Азербайджана высказывались за необходимость объединения Южного и Северного Азербайджана. Эта цель была включена в политическую программу Народного Фронта Азербайджана. Наиболее последовательным сторонником идеи "объединения" был ныне покойный Абульфаз Эльчибей. Власти Ирана неоднократно выражали недовольство покровительством со стороны Баку организациям иранских азербайджанцев (Национально-освободительному движению южных азербайджанцев). В 1999 г. Гейдар Алиев подписал указ о предоставлении азербайджанского гражданства Пирузу Дилянчи, одному из лидеров ирредентистской организации иранских азербайджанцев. Со стороны же азербайджанских политиков власти Ирана обвиняются в поддержке радикальных исламистов внутри Азербайджана.
Однако политических ресурсов для превращения "объединительных" планов азербайджанских национал-радикалов в практику у сегодняшней элиты Азербайджана нет. В проекте “демократизации” Южного Азербайджана (а их можно реализовывать и с опорой на исторические прецеденты) были бы заинтересованы, во-первых, США, которые заинтересованы в более тесной привязке независимого Азербайджана и борьбе с Ираном косвенно, а не напрямую.
В данном случае иранским же опытом (неконтактной борьбой) можно воспользоваться. В США проживает лидер “Движения национального пробуждения Южного Азербайджана” М. Чехранганлы. В борьбе за самоопределение азербайджанцев Ирана был бы заинтересован и Израиль. Тем самым, создавался бы симметричный ответ Ирану. Тегеран прибегает к борьбе против своего врага к ассиметричному оружию, и Тель-Авив будет отвечать тем же.
В этой связи не случайной представляется то внимание, которое израильские гуманитарные организации уделили в последнее время трагедии в Ходжалы (гибель азербайджанского мирного населения в ходе конфликта в Нагорном Карабахе в 1992 г. — С.М.). В музеях Холокоста по всему миру будут установлены стенды, посвященные “геноциду азербайджанцев” в Ходжалы. Об этом недавно сообщил руководитель отдела пропаганды, информации и аналитики Госкомитета по работе с азербайджанцами, проживающими за рубежом, Джаваншир Велиев. По его словам, “после разработки окончательного плана-проекта совместных действий азербайджанской и еврейской диаспор начнется процесс установки стендов. Это отвечает интересам не только азербайджанских, но и еврейских диаспорских организаций, о чем они неоднократно заявляли”. Такой интерес со стороны Израиля вызвало гневную отповедь армянских экспертов и политиков, заявивших о невозможности параллелей между геноцидом евреев и трагедией в Ходжалы.
Имеет свой интерес в Южном Азербайджане и Турция. При этом ее интерес — это не следование в фарватере американской политики. Турция и Иран (Персия) — исторические соперники за доминирование на Ближнем Востоке и на Кавказе. По мнению журналиста Петра Крымского, “Анкара ведет себя в данном случае достаточно самостоятельно по отношению к США, играя свою собственную партию, которая в случае ирано-американской войны может принести Турции значительные дивиденды — от создания на севере Ирана тюркской автономии до создания полноценного независимого государства”.
Вопрос, насколько сойдутся интересы США, Израиля и Турции в одной точке, насколько их действия и акции южных азербайджанцев окажутся слаженными, мы увидим уже в ближайшее время. В любом случае, ситуация вокруг Южного Азербайджана показывает, что Иран, чувствующий себя неуязвимым со стороны США и Израиля, имеет серьезные “дыры” в своей обороне.
