Проект "Контрреформация" объективно состоит из двух частей. Одна часть посвящена непосредственно ситуации с реформами в России, в другой, наиболее важной, излагается концепция новых принципов идеологического и административного управления страной. Вторая часть касается более широкой темы, чем просто преодоления непродуктивного реформаторства в России, она претендует на самостоятельную концепцию развития государства, со всеми вытекающими из нее выводами. И, конечно, само название проекта, в связи с его претензией на общенациональную идею, отсылает прежде всего к происхождению и историческому употреблению термина "Контрреформация". Тридентский собор. Новое время. Европа эпохи русского периода "от Ивана Грозного до Петра". Ещё словари отмечают: Контрреформация "осуществлялась в основном с помощью инквизиции, активные ее проводники — монашеские ордена". Итак, Контрреформация в широком смысле — это больше, чем просто политический консерватизм. Это прежде всего — активное восстановительное действие. И данную специфику надо отметить.
Новые российские консерваторы, мыслящие в направлении Контрреформации, — это, пожалуй, единственные подлинные западники и европейцы в России. Потому что идеология и система управления, которая ими предлагается, — и есть те идеология и система, которые созданы и работают на сегодняшнем Западе, и которые на самом деле и сделали Запад сильным, независимым и процветающим. Ведь то что обычно называется российским западничеством представляет собой безвольную раздражённую рефлексию по поводу "ущербной России", тогда как подлинный путь Запада (взятый на вооружение также и Японией с учётом национальной специфики) объективно начинается именно с того, что предлагается в докладе "Контрреформация". Не слишком-то просто это понять "изнутри" России!
Тон и метод мышления, когда-то оригинально и уверенно взятые геополитиком и философом А.Дугиным — первым настоящим "американцем" (поэтому и первым анти-американцем) в современной России — в философско-политологических дебатах, служат добрую службу авторам "Контрреформации". Появление этого доклада — на самом деле целое Событие в потоке современной политической мысли в России. Привычка российских политических философов продумывать свои идеи до конца наконец преодолена. Как говорил Дугин, "Не так трудно просто мыслить, труднее мыслить в определённом направлении..." Воля, вложенная в процесс мышления, даёт желаемый результат. Однако воля к мысли должна требовать дальнейшего, повседневного продвижения этих идей, с опорой на "священный" текст доклада (который "заточен" всё же под одну конкретную тему "реформ", и который поэтому стоит совершенствовать и расширять), как в кругах российской элиты, так и непосредственно в структурах власти. Опыт показывает, что сегодня дискуссия открыта, и влияние на позицию власти пока ещё возможно. Точнее, остро необходимо.
Надо отметить, что западничество известного пошиба начало складываться в Московской Руси-России ещё во времена оные, где-то незадолго до правления Ивана Грозного — как реакция тогдашней элиты на монгольское завоевание и попытка преодоления его последствий в собственном сознании, а затем и в стране. Необходимо понять, что очень трудно оценить, был ли другой идейный выбор у тогдашней элиты страны. Ещё в начале правления Ивана Грозного Россия была слабее окружавших её ханств — Казанского, Крымского, Астраханского. В наказание за взятие Казани, крымский хан Гирей, после нескольких предупреждений "младшему брату", просто напал с армией на страну и разрушил Москву. Свободно пройдя по землям России и уничтожив на пути огромное количество русского населения.
Первый царь беззащитной небольшой страны, Иван Грозный после этого просто сбежал вместе с частью элиты из разрушаемого, насилуемого, сжигаемого города Москвы. Никого это тогда в России не смутило, не удивило. Как видится, истеричное правление Ивана Грозного не было только последствием его личных качеств… Громадное ханство Гирея располагалось, по большому счёту, на землях нынешней Украины, включая многие земли Киевской Руси — этой убитой навсегда, как тогда наверняка виделось русским, почти уже сказочной, ставшей лишь историей, "русской изначальной, западной мечты"… Это было не так давно, как может показаться. Но смешанная элита страны, сама во многом тюркского происхождения, сделала свой выбор, как сумела, в пользу "русского прошлого" — то есть Европы.
Отсюда и "чужелюбы" стали множиться — стоило лишь усилиться России и стать более безопасной от азиатских орд, отсюда и явление Петра народу — этого гиганта варяжского роста с чёрными кудрями и татарским лицом — со всеми его реформами. "Брились бороды" не только русские, но и татарские, трудно было различить, что — откуда… Искали возрождения идентичности на Западе. Но западничество в России умело использовалось самим Западом для утверждения "специфики" России (строго в негативном смысле) и попытки консервации этой "негативной специфики". Запад с нарциссическим удовольствием поддержал рабское "западничество" в России и постарался сделать так, чтобы Россия ни в коем случае сама не стала "Западом" и не поняла сути Запада, на долгие века застряв на этапе слепого поклонения "совершенным" народам, которым исторически больше повезло. Отсюда — перманентное требование "реформ" со стороны Запада, которое (в отличие, например, от требования территориальных уступок) всегда встречает понимание у российской "цивилизованной" — и соответственно оторванной от народа — элиты… "Хотите быть такими, как мы? Вам надо всё менять!" Эту фразу нужно изложить языком улицы, чтобы понять её смысл. Но такого рода "западничество" в России явно слишком затянулось. Только полное преодоление деструктивного западничества и начало восприятия самих себя так же, как воспринимают себя люди Запада, способно поставить Россию на новый (или хорошо забытый старый) путь национального возрождения.
Преодоление разрыва между прекрасной идеей и действительностью, с функционирующей в ней государственно-"неправительственной" машиной, работающей против этой идеи, — вопрос принципиальной важности. Теория тем и отличается от практики, что её "виртуальная действительность" простирается строго до границ прямого физического действия практики. Если же между идеей и практикой существует зазор, то идея рискует остаться абстрактным построением, плывущим в воздухе над миром реальности и достойным лишь пера исследователей "истории идей"… 400 лет назад Контрреформацию осуществили инквизиторы и монашеские ордена. Сегодня тот же Дугин опять говорит об "орденах посвящённых" и мобилизует тинейджеров в гвардию новых "опричников", на возможную физическую защиту хотя бы того, что ещё пока от России осталось… Это можно назвать подготовкой Контрреволюции. Но интересно, что даже такой политический радикализм находит определённое понимание среди некоторых представителей кремлёвской власти. Тема "Контрреформации" выглядит "узкой", посвящённой лишь "реформам". Однако на самом деле методология управления страной, представленная в докладе, — политкорректная, и главное, конкретная, — направлена на существующий и осознанный властью (но пока не олигархатом) общенациональный политический запрос.
