Смысл "второй волны приватизации", по задумке российских властей, заключается не только в пополнении бюджета, но и в передаче государственных активов эффективным частным собственникам, способным развивать их за счет своего опыта и финансовых ресурсов. Однако на практике приватизационные сделки редко отличаются прозрачностью и зачастую и переходят под контроль неизвестных компаний с закрытой структурой собственности.
Последний яркий пример - продажа госпакета порта Ванино, который буквально через неделю после завершения "приватизационной" сделки оказался в руках неизвестных "иностранных инвесторов", имена которых под разными предлогами избегают озвучивать все участники процесса.
Победителем аукциона на покупку порта оказался увязший в долгах принадлежащий Игорю Зюзину угольный концерн "Мечел", который заплатил за контроль в Ванино удивившую его соперников сумму 15,5 млрд руб. Мечелу нужен порт для перевалки своего угля на экспорт на Дальнем Востоке, поэтому сделка поначалу не вызывала подозрений ничем, кроме огромной суммы. Однако, через некоторое время "Мечел" объявил о продаже порта неким структурам, в том числе иностранным инвесторам, не заинтересованным в перевалке своих грузов в порту. Российский "Мечел", честно выигравший борьбу за актив, публично заявил о перепродаже, не постеснявшись скрыть конечных собственников. Более того, по данным источников газеты "Коммерсант", акционерами компании стали оффшорные компании, среди которых могут быть, в том числе, структуры государственной железнодорожной монополии РЖД или ее менеджеров. Это произошло на фоне заявлений президента РФ Владимира Путина о деофшоризации российской экономики, а также идеей проводить размещение акций российских компаний на внутренних площадках.
Впрочем, если проследить все случаи продажи компаний ОАО «РЖД» в частные руки, то можно выявить закономерность, что активы госмонополии становятся предметом сделок между приближенными к руководству компании бизнесменами или близкими им структурами.
В 2012 году Россия начала распродавать оставшиеся у нее государственные активы в рамках "второй волны приватизации". Распродажа уже принесла в российский бюджет более 200 млрд. руб. Параллельно в рамках реформы железнодорожного транспорта свои активы распродает госмонополия РЖД, причем масштабы этой распродажи сопоставимы с общероссийскими. Проданная в два этапа в 2011 и в 2012 году Первая грузовая компания принесла в бюджет монополии 175 млрд. руб., однако у участников рынка осталось много вопросов к справедливости цены и прозрачности этой сделки.
Одним из источников пополнения инвестпрограммы постоянно нуждающейся в деньгах РЖД государство определило продажу ее дочерних активов. Предполагалось, что множество частных инвесторов выстроится в очередь за высокомаржинальными активами монополии, и они будут проданы участникам рынка по максимальной цене. В такой ситуации все окажутся в выигрыше – выгодный железнодорожный бизнес будет поделен между несколькими частными игроками, которые будут конкурировать между собой и повышать качество услуг, а РЖД получит деньги на обновление инфраструктуры, которых ей всегда так не хватает.
Но такие простые схемы не в стиле РЖД, а главное – менеджменту госкомпании и его хорошим знакомым пришлось бы в случае открытой сделки безропотно отдать частникам прибыльные активы, не получив ничего взамен.
Образцом открытой и честной приватизации дочек РЖД могла бы служить продажа самого крупного в России железнодорожного актива – Первой грузовой компании, владеющей самым большим в России парком грузовых вагонов (больше 200 тыс.). Однако аукцион, на котором 75% ПГК были проданы структуре UCL Holding Владимира Лисина, вызывает множество вопросов, на которые так и не дан четкий и вразумительный ответ.
Проходивший в октябре 2011 года аукцион сначала предполагалось сделать открытым для прессы, поскольку свои активы продавала государственная компания, обязанная отчитываться о каждом своем шаге, не говоря уже о таких крупных сделках. Однако незадолго до аукциона оказалось, что журналисты на него допущены не будут. Судя по итогам аукциона, организаторы не захотели, чтобы журналисты увидели отсутствие борьбы и полное согласие сторон.
Актив, который был выставлен на аукцион по начальной цене 125,375 млрд. рублей, достался структурам UCL Holding за 125,5 млрд. Второй участник аукциона "Нефтетранссервис" подтвердил стартовую цену, а UCL Holding повысил ее на один шаг, после чего и "Нефтетранссервис", и третий участник - "Трансойл" вышли из игры. Назвать такие торги ожесточенной борьбой было бы очень сложно, из чего можно сделать вывод, что итоги аукциона участникам, возможно, были известны заранее.
Президент РЖД Владимир Якунин тогда на удивление спокойно воспринял итог аукциона, сказав, что цена могла оказаться и выше, но «как известно, лучшее враг хорошего». UCL Holding сразу же заявил, что он сделает оферту на покупку оставшихся 25% акций у РЖД, а менеджеры РЖД ему ответили, что монополия продавать этот пакет не собирается.
Впрочем, дальнейшие события показали, что они лукавили: в конечном итоге осенью 2012 года пакет был продан структурам Лисина через конкурс, поскольку проводить еще один аукцион РЖД не решилась.
Но к «конкурсу», целью которого с самого начала была продажа оставшегося пакета ПГК Лисину, тоже возникло множество вопросов от второго претендента на пакет – АФК "Система". Ее заявка была отклонена из-за убытка по РСБУ, составлявшего 13,6 млрд руб.
В итоге единственным победителем «конкурентных торгов» был признан UCL Holding, предложивший за пакет 50 млрд. руб. (исходя из оценки 200 млрд. руб. за всю компанию), в то время как "Система" внесла задаток на 60 млрд. руб. и готова была предложить, по словам президента компании Михаила Шамолина, «уж точно больше 50 млрд. руб.».
РЖД, если бы она хотела извлечь из продажи максимальную прибыль, должна была бы всеми руками и ногами ухватиться за предложение "Системы", убыток которой по РСБУ носил бумажный характер (по US GAAP в 2011 году она заработала прибыль в размере $218 млн.) и хотя бы попытаться признать прибыльность компании.
Однако, она не пошла навстречу "Системе" даже после того, как та оспорила решение монополии в суде. Действия РЖД противоречили здравому смыслу: после наложения на акции обеспечительных мер она, стремясь, видимо, продать пакет как можно дешевле, подала в суд иск о снятии этих мер. Судья Московского арбитражного суда Елена Золотова, которая вела дело, даже пожаловалась в Следственный комитет на давление со стороны руководства суда, которое требовало от нее снять обеспечительные меры. Намечалась война, но запутанное и скандальное дело в суде закончилось неожиданно быстро: "Система" сама отозвала свой иск, заявив о том, что больше на 25% ПГК она не претендует.
Нелогичные поступки РЖД с продажей пакета и ее настойчивое нежелание заработать лишние несколько миллиардов рублей на продаже акций "Системе" наводят на мысль о предварительной договоренности Лисина с менеджерами РЖД, причем Якунин еще до назначения конкурса открыто заявлял о том, что не видит смысла участия "Системы" в конкурсе.
Может быть, секрет такого «аттракциона неслыханной щедрости» кроется в другой сделке, в которой «щедрость» проявил уже UCL Holding?
Перед самым Новым годом ПГК объявила о продаже принадлежавшего ей пакета 45,7% акций крупнейшего в России оператора вагонов-зерновозов ЗАО «Русагротранс» всего лишь за 4,16 млрд. руб., то есть по цене около 380 тыс. руб. за вагон при рыночной цене нового зерновоза около 3 млн. руб.
Покупателем такого выгодного актива по цене, близкой к балансовой стоимости, стал контролирующий акционер "Русагротранса" холдинг "Рустранском". Считается, что эта компания принадлежит бизнесменам Юрию Григорьеву, Константину Синцову и Дмитрию Амелину. Их же, в свою очередь, называют близкими к первому вице-президенту РЖД Вадиму Морозову и советнику Якунина Андрею Крапивину.
История создания "Русагротранса", в результате которой эти бизнесмены стали владеть самым крупным железнодорожным перевозчиком зерна на рынке, также очень интересна и имеет много белых пятен.
Компания была создана в 2008 году с одобрения совета директоров РЖД. Ее учредителями стали ПГК, передавшая в новую компанию непрофильные для нее зерновозы, и "Рустранском", получивший миноритарную долю 49%. В чем заключался вклад "Рустранскома", до сих пор непонятно.
Сейчас, по мнению экспертов, "Русагротранс" занимает на рынке железнодорожных перевозок зерна почти монопольное положение, которое позволяет ему диктовать свои правила и тарифы на перевозки конкурентам. Кроме того, компания в 2010 году пользовалась преференциями РЖД, которая пролоббировала для нее скидки на перевозки зерна, позволившие ей на время оставить без работы конкурентов.
В 2011 году совет директоров ПГК поступил и вовсе нелогично, неожиданно одобрив решение о размытии своей доли в "Русагротрансе" до 45,7%. Этот никем так и не объясненный шаг сделал невозможным получение премии за контроль, а также облегчил процедуру получения "Рустранскомом" разрешения на выкуп оставшегося пакета от Федеральной антимонопольной службы. ФАС оправдался тем, что Рустранском и до сделки контролировал Русагротранс.
Выходящие за рамки бизнес-логики действия РЖД, как будто избегающей собственной выгоды, а также добровольная продажа акций "Русагротранса" по бросовой цене Первой грузовой компанией Лисина наводят экспертов на мысль о том, что последняя сделка была негласным условием продажи ПГК. Тогда необъяснимое желание РЖД продать ПГК именно Лисину и удивительная сговорчивость Якунина в отношении цены становится понятными.
Но если это так, то бенефициаром этой сделки с государственным имуществом стала не сама РЖД, а близкий к ее менеджменту "Рустранском", получивший большинство российских зерновозов в свое безраздельное владение немногим больше, чем за 4 млрд. руб. Возможно, это заниженная сумма, но тогда "Рустранском" и РЖД должны были озвучить и расшифровать итоговую сумму, которую частный оператор заплатил за принадлежащий государству вагонный парк, необходимый для перевозки стратегически важного для России сырья.
Впрочем, менеджмент РЖД никогда не стеснялся привлекать в качестве подрядчиков, а также заключать сделки с компаниями, в той или иной степени близкими с руководством госкомпании, а иногда и непосредственно с родственниками. Как написала газета "Коммерсант", в 2012 году РЖД арендовала 10 тыс. полувагонов у компании РТ Оператор, контролируемой племянником Якунина Кириллом Амосовым, причем эта же компания в конце года купила у РЖД 10 тыс. полувагонов, требующих капитального ремонта.
Бизнес-интересы сына Якунина Виктора, возглавляющего инвестфонд Venture Investments & Yield Management LLP (VIYM), также пересекаются с РЖД: по данным Reuters, его $500-миллионый проект по строительству гостиниц в России Региональная гостиничная сеть (РГС) частично будет реализован с использованием земли, выкупленной у "Желдорипотеки", дочерней компании РЖД.
Можно ли такие случаи назвать коррупцией? Формально вряд ли – ведь все стороны соблюдают российское законодательство, а доказать предварительную договоренность практически невозможно. Однако результатом подобных сделок слишком часто становится продажа стратегически важных государственных активов в руки «своих» людей по заранее оговоренной цене.
