В 1983 году я служил командиром 4-ого отделения 5-ой пограничной заставы 23-его пограничного отряда. В службе мне нравилось все, кроме двух вещей: чудного начальника и отсутствия увольнений.
Застава, на которую меня распределили после школы сержантского состава, была названа именем И.С. Кибартаса. На ее территории стоял соответствующий монумент, который пограничники называли: «Е…учая голова», и каждый день в 19:00, во время боевого расчета, начальник провозглашал: «На службу назначен Иосиф Станиславович Кибартас», профланговый делал шаг вперед и докладывал: «Иосиф Станиславович Кибартас отдал свою жизнь за свободу и независимость нашей родины». Так что бронзово-каменный Кибаратас был неким тотемным символом моего боевого подразделения, называвшегося «Гидрон» — словом, не существующим ни в одном словаре мира, и рожденным воспаленным воображением КГБэшных выдумщиков.
С начальником заставы майором Витковским Станиславом Вацлавовичем у меня отношения не складывались, а уж если у меня с кем-то не сложатся отношения, то я, как выражались в то время пограничники, «зае…у, замучаю, как Пол Пот Кампучию».
Орудием для терроризирования начальника я, как призванный со второго курса юридического института, выбрал Устав ВС СССР, точно так же, как сейчас использую Конституцию и законы этой власти для борьбы с ней самой.
Среди всех уставных изысков, которые я использовал, самым любимым издевательством над майором Витковским было пение гимна Советского Союза хором всем подразделением во главе с ним самим по любому незначительному поводу. До моего прибытия на заставу гимн там не пели, и даже начальник не знал слов, но я немедленно это исправил и претворил статью Устава в жизнь.
Еще, как мне казалось, невероятно веселым уставным пунктом было требование в именном подразделении иметь кровать и тумбочку героя. Поэтому, отслужив несколько месяцев, я стал настойчиво бороться за установление кровати, тумбочки и табуретки Кибартаса в моем кубрике. Надо сказать, что еще до меня на этой заставе служил прапорщик Стакутис, по отзывам очень приличный человек, давший начальнику такую же кличку, как у нашей служебной собаки — Граф.
После увольнения в запас Стакутис стал заведовать санаторием ЦК КПСС. В санатории происходила частая замена мебели, и списанную, но вполне пригодную и дефицитную в то время импортную мебель, старый пограничник не крал (как сделали бы нынешние жлобы), а раздавал, в том числе, и на родную заставу. Таким образом, каждый боец заставы им. И.С. Кибартаса спал на двуспальной финской кровати. Возможно, поэтому начальство не могло выполнить требование Устава и поставить почетному чекисту двуспальную финскую кровать, а оставить ему скрипучую металлическую шконку было еще забавнее, Кибартас выглядел бы как какой-то опущенный.
Прекрасно это понимая, я усиленно требовал соблюдения Устава и даже время от времени пугал начальника заявлениями о неминуемой голодовке, если героя не уважат.
С тех пор минуло много лет и маразм той эпохи, тысячекратно усилившись перестройкой, реформами и нацпроектами, нахлобучил нас с невероятной силой. Становится страшно оттого, что планы и действия власти, являющиеся абсолютно абсурдными, противоречивыми и откровенно бездарными, «находят широкий отклик в сердцах трудящихся».
В эти дни Саратовская областная Дума на полном серьезе решает вопрос о выделении 16,5 млн. рублей для организации приемной Президента РФ Д.А.Медведева. Такие приемные будут созданы в каждом субъекте РФ (за счет собственных средств субъекта) и обойдутся в десятки миллионов долларов. В Саратове каких только приемных нет: Путина, Володина, Третьяка, Слиски, Завадникова, Гусева и еще, как минимум, трех десятков человек, появляющихся в области не чаще четырех-пяти раз в год или не появляющихся вообще. И каждая такая «койка героя» значительно дороже финской кровати почетного чекиста. Для приемной необходимо, как минимум, отремонтированное помещение, а это сразу еще и коммунальные расходы, налоги и т.д. Нужны дорогостоящие средства связи и оргтехника, канцелярские принадлежности и расходные материалы и т.д. Но главные затраты — это зарплата и премии обслуживающего персонала, т.е. толпы, не нашедших себе применения на нормальном месте работы бездарных, но прихваченных «помощников». Эти «помощники» (часто с зарплатой министров) призваны следить за приемной, как жрецы за храмом живого бога, и чем реже они видят этого самого бога, тем трепетней относятся, хотя в любом случае после обеда, если не пьют на рабочем месте, их трудно найти.
Зачем Медведеву приемная в Саратове (в Питере понятно, он там хоть бывает), а про Саратов, наверное, слышал-то только однажды, когда переназначал Ипатова. У него здесь есть губернатор П.Л.Ипатов и у Ипатова есть приемная, у него есть Главный федеральный инспектор П.Н.Гришин, и у Гришина тоже есть приемная, есть и просто федеральный инспектор и прочая, прочая, прочая… И у всех есть приемные.
В РФ укрепилась такая практика: когда снижается количество избирателей, поддерживающих власть, режим к себе на службу набирает дополнительную армию чиновников, чтобы заткнуть брешь, тогда и появляются новые рабочие места в новых приемных.
Хотя со мной многие могут и не согласиться, и справедливо заметить, что у Господа Бога тоже в каждом городе есть приемные в виде церквей, кирх, костелов, мечетей и синагог, и люди туда ходят и получают благодать. И если уже некоторые начали считать Медведева, Путина и прочих богоподобными, то тогда бесспорно: без приемных, как без рук…
Между двумя темами, затронутыми в статье, есть тонкая связующая нить моего сознания. И это сознание говорит мне, что Россия сейчас такой «Гидрон», где одни «койки героев» и «почетных чекистов», а пограничникам места не осталось…
