Второй день уже читаю про Миронова («Информация о том, что я поддерживаю Путина является устаревшей») — просто какой-то вал постов. Частично это, конечно, кампания, но многие пишут и сами.
На самом-то деле из всей этой ситуации можно сделать два вывода, впрочем, лежащих на поверхности. Выводы личностного характера.
1. Принято считать, что два спикера у нас — законченные идиоты.
Это так, да не так.
Если думая про Грызлова, вспоминается лишь советское народное стихотворение про генсеков (помните — тогда ведь интернета не было и такое творчество ходило в списках, но стихотворение обходило всю страну максимум за месяц) и строчка «Здесь — сплошная пустота, Ни заслуг и ни ума».
Будучи по природе своей человеколюбом, я пытался оправдать для себя полную никчемность и серость Грызлова, найдя в нём хоть что-то положительное.
Сначала было остановился на тех вроде бы двух положительных фактах, что он не пьёт и не курит, и что он играет в футбол.
Но потом понял, что не пьёт он и не курит не осмысленно, а просто потому, что у него не то язва, не то рак желудка, и ему просто нельзя.
Ну и футбол, к сожалению, соответственно тоже получается не совсем осмысленным. Просто любому спикеру нужно хоть какое-нибудь занятие. А раз Грызлову курить нельзя, то остаётся только футбол. Умел бы он играть в шахматы или преферанс — занимался бы этим.
А истории типа как с Петриком-Грызловым я просто не обсуждаю, ибо это по ту сторону добра и зла.
Короче, если трепанировать Грызлова, боюсь там не найти даже той пресловутой верёвочки, как у «блондинок», к которой привязаны уши, чтоб они не падали.
С Сергеем Мироновым не совсем так. Разумеется, на посту спикера Совфеда он не стал в полном смысле Умным человеком, ибо есть пределы даже для чуда, но я всегда наблюдал за ним с интересом. Миронов периодически подбирал очень интересных советников (не таких «умных» — как Петрик — а просто умных). Последние выборы в ГД показали даже, что если Миронов и не полностью слушает умных советников — но вообще слушает. Что-то в нём внутри есть народно-мудрое: если сам не понимает, то подсознательно чувствует, кого слушать.
Наконец, про моральные качества. Опять же не сказать, естественно, что Миронов образец принципиальности и честности, но его склонность к правдорубию — в общем и целом производит приятное впечатление. Ну просто получается «хороший советский человек», это я про типаж. Не гений и даже не талант, но просто хороший, в котором «внутренний стержень» крепок и не разъедается агрессивной средой.
Почувствуйте разницу. Когда Грызлов что-то «ляпнет», то это просто глупость, вовсе не смешная, как порой бывают у Черномырдина «черномизмы», а раздражающая глупость. Тупость, произнесённая просто потому, что ему нужно было открыть рот и хоть что-то сказать.
Когда же «ляпнет» что-то Миронов, понимаешь, что он просто не сдержался. Рубил правду-матку как восторженный ребёнок.
Я стопроцентно убеждён, что в этот раз так и было.
Во-первых — Миронов действительно так думает и давно. И в силу указанных выше личных особенностей просто «проболтался». На выборах в ГД в 2007-м так было несколько раз.
Во-вторых, никто в Миронова никогда не «вкладывает» никаких фраз — просто некому. Это ж не Грызлов, который рад, когда ему хотя бы глупость подкинут, иначе сам он просто не понимает, что говорить.
«Конспирологические» выводы что это было специально «дабы отвлечь общественный интерес от «Речника» и Калининграда» и т.п. — это просто глупости. Люди не понимают как на самом деле всё просто сейчас делается почти всегда. Для того, чтоб отвлечь общественное мнение — есть всякие журналистские вши и приравненные к ним «говорящие головы», включая некоторых депутатов Госдумы, а не Миронов. Для «отвлечения внимания» могут Володину сказать явиться в Думу в голом виде или Исаева ущипнуть за грудь Новодворскую, но даже Жириновского не заставить озвучивать чужой текст (ну если только за большие деньги, непропорционально большие).
Иное дело, что из этого выйдет, может и правда пойдёт сильный накат, дабы логично освободить место председателя Совфеда для Шаймиева, но скорее всего ничего этого не будет и уж сильно раскачивать лодку никто не захочет, и, кстати, именно этими-то своими словами, как ни удивительно, Миронов ещё и укрепил своё место, ибо он «угадал». Пытался угадать одно, как вы понимаете, а угадал другое (это я всё про раскачивание лодки).
Ну это один личностный вывод из всей этой истории. А есть другой.
2. Путин.
Вся история и вся политика всегда очень литературны.
Кому-то может это нравиться, а кому-то нет, но история и политика России — это всегда ВЫСОКАЯ литература, полная драматизма, огромного накала страстей. Это в Европе сейчас политика и история сравнимы с детективами или любовными романами в мягких обложках, Россия же ещё сохранилась в этом плане как «большая литература». Повторяю — это на любителя, круг чтения, но лично я горд тем, что моя Россия именно такова.
Предвижу аргументы против и постараюсь их тут же, заранее опровергнуть.
Вы скажете, не подумав, «ну какая может быть Высокая литература и драма на таком убогом человеческом материале, ведь нами управляют пигмеи?». Ерунда. Повторяю — это вы сказали не подумав.
Почему вы считаете, что Высокая драма состоит лишь из героев-титанов и аристократов духа?! Вы забыли, что все мы выросли из гоголевской «Шинели»?! А Гоголь ли, Достоевский и Чехов — не высочайшая литература, но где герои все «средненькие» или «маленькие»?!
Ну так вот.
Конечно, Путин в человеческо-политическо-историческом смысле — это Акакий Акакиевич.
И я предвижу здесь исключительно сильный сюжет. Какая жалость, что мы не имеем сейчас в России ни одного по-настоящему мощного литературного дарования, кроме гениального Владимира Голышева с его «Натаризом», но Владимир слишком презрительно относится к Путину — и писать о нём ничего не будет...
Тут ведь что. Наш Акакий — не просто Акакий. Это Акакий десять лет сидевший на троне в Кремле, а Кремль — это ещё какое «намоленное» место, полное драматизма и наполняющее особым, свойственным лишь Кремлю драматизмом всех в нём находящихся.
Поэтому когда не только Миронов, но и ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ (не из умников и журналистов — а из чиновников) заговорят о том, что «наш отец оказался не отцом, а сукою», то Путин вовсе не превратится в привидение, которое будет шастать по питерским улицам, срывая со всех шинели, пугая прохожих и страшно-идиотически хохоча.
Нет, будет Шекспир. Правда, не Король Лир, ибо дабы сойти с ума при схожих обстоятельствах и стать Таким Великим Сумашедшим, как Лир, нужно было при здравом уме быть Великим Лиром, а не просто Акакием на троне.
Но я вот отлично вижу аналогию с другим шекспировским сюжетом. С «Ричардом Вторым».
Два главных персонажа пьесы в ходе событий заметно меняются. В первой половине действия Ричард со всей очевидностью обнаруживает, что он плохой король, крайне себялюбивый человек, творящий несправедливости и вообще ничего не делающий в смысле государственного управления, кроме глупостей, которые выдаются за что-то умное. Просто тупой болванчик.
Но когда он утрачивает власть, в нём пробуждается человеческое. Он уже не король, а страдающая личностью Шекспир наделяет его прекрасными поэтическими речами, выражающими глубокое страдание человека, утратившего все блага, которыми он раньше обладал, — могущество, угодливость и покорность всех подвластных ему. Его страдания усиливаются оттого, что падать ему приходится с самой большой высоты.
Его противник, наоборот, сначала вызывает сочувствие, так как он обижен королём-тираном. Его восстание даже кажется оправданным, ведь он борется за попранные права и против короля-тирана. Но стоит Болинброку захватить власть, и в нём явно обозначается перемена. Теперь его заботой его заботой становится упрочение своего положения и он действует как политик, которому нужно устранить прежнего государя. Он это и делает, потом лицемерно оправдываясь, будто вовсе не желал убивать свергнутого Ричарда.
Здесь ведь, правда, вдобавок ещё и переживания низложенного с престола Ричарда раскрывают внутренний мир человека, осознавшего тщету власти. Он думал, что превосходит всех, а без власти стал таким же человеком, как все.
Но Ричард — Король, до кончиков ногтей король. А в новой драме придётся совмещать Шекспира и «Шинель» — в силу объективных (точнее — именно что субъективных) обстоятельств.
Как из уст Акакия на сцене прозвучит
«Не смыть всем водам яростного моря
С монаршего чела святое мИро»
и что-нибудь типа «Я король ещё!» — не знаю, но на то и существует развитие литературы, чтобы авторы учились совмещать несовместимое — при этом не переходя в низкопробный фарс.
Мы хотим не смеяться над Акакием с его ричардовскими фразами, а жалеть его, ибо мы все произросли из гоголевской «Шинели», это наше, это у нас в крови. Раз уж жалели «маленького человека» до той степени, что возвели на престол, то будем последовательны хотя бы в своих действиях и пожалеем падшего.
