Андрей Окара, политолог:
Все мероприятия, имевшие место по поводу 75-й годовщины Голодомора в Украине, могли бы послужить взаимопониманию и укреплению отношений — как между официальными Киевом и Москвой, так и между простыми россиянами и украинцами.
Однако никакого внятного российско-украинского диалога сейчас нет, есть только два монолога, в каждом из которых нередко слышатся параноидальные ноты.
Лично мне как россиянину крайне неприятно, что в России на официальном уровне не почтена память погибших в РСФСР в 1932–1933 годах. А ведь речь идет о миллионах россиян — великорусов (включая донских казаков), украинцев (включая кубанских казаков), казахов (тогда Казахстан входил в РСФСР), угро-финнов и других.
В свое время, в конце 1980-х — начале 1990-х, чтили память убиенных в ходе репрессий 1934–1937 годов, но тогда речь шла прежде всего о кадровых чистках — у репрессированных партбоссов выжили дети, которые и раскрутили эту тему при Горбачеве. У жертв 1932–1933 годов таких «адвокатов» не нашлось.
Реакция российской политической корпорации и провластных СМИ на мемориальные мероприятия в Киеве мне кажется, во-первых, не вполне адекватной — она вызвала только раздражение многих даже пророссийски ориентированных украинцев, во-вторых, неэффективной и, в-третьих, не всегда моральной, потому что, когда речь идёт о миллионах погубленных душ, политический и геоэкономический торг вместо скорби мне представляется неуместным.
Политика же официального Киева мне также представляется не вполне дальновидной, потому что любая национально-культурная идентичность, в которой доминантой являются скорбь, смерть, трагедии и черепа с костями, изначально ущербна. Неущербные идентичности строятся на победах, достижениях, позитиве, героизме, на образе светлого будущего, а не темного прошлого. Идентичность с доминантными темами Голодомора и Чернобыля — это не то, что может мобилизовать нацию, особенно перед лицом мирового кризиса.
Некоторые российские политики опасаются, что Украина может выдвинуть Российской Федерации как правопреемнице СССР какие-то требования о компенсации. Однако, во-первых, это полный бред, а, во-вторых, Украина и другие бывшие советские республики являются такими же правопреемниками СССР, как и РФ.
Организатором трагедии 1932–1933 годов были не Россия и не русский народ (кстати, никто из известных мне украинских политиков и историков об этом и не заявлял!), а сталинский политический режим. Но теперь же считается, что Сталин — эффективный менеджер. Впрочем, число жертв 75-летней давности убеждает, что даже сверхэффективный.
Дискуссия, ведущаяся как политиками, так и историкам на тему — был ли 1933-й год геноцидом украинцев, кажется мне абсолютно схоластичной и бесперспективной — хотя бы потому, что сама концепция «геноцида» была выведена после войны польским юристом Рафаэлем Лемкиным из «естественного права». А любые естественно-правовые концепции зависят прежде всего от произвола их интерпретаторов. Можно доказать, что геноцида не было, можно — что геноцид был только против украинцев, можно — что против всех народов, потерявших более полумиллиона человек. Увы, темпы уменьшения населения в последние годы и в России, и в Украине наводят на крайне неприятные параллели.
