(Выступление на заседании клуба «Русский Интерес»)
Где пролегают естественные границы России? С моей точки зрения, все очень просто: естественные границы России должны очерчивать районы с преобладающим русским населением.
Не буду вдаваться в понимание термина «русский». Для меня наиболее важны три момента: вера, этническая принадлежность и самосознание. По границам областей, в которых проживает население, русское по крови, вере и самосознанию, проходит граница нации.
В настоящее время государственные границы России несколько меньше естественных границ русской нации. Полагаю, что в естественные границы русской нации входит значительная часть Украины: Донецкая область, Крым, Северная Таврия, возможно, Харьковщина и район Чернигова. Сюда же входит Белоруссия и некоторые части Прибалтики: например, район Нарвы в Эстонии и другие районы, где преобладает русское население.
Подозреваю, что в эти же границы входит и анклав, представляющий собой нынешнюю Приднестровскую республику, хотя здесь требуется более тщательное исследование его этнического и вероисповедного состава.
Здесь все довольно просто. Значительно сложнее и любопытнее то, что происходит сейчас на юге России.
Главная проблема здесь — постепенное уменьшение процента русских на Северном Кавказе и даже в южных областях собственно России, прежде всего, в Астраханской области и Ставрополье. Поэтому никакой естественной границы там на данный момент нет, а есть район приложения усилий: необходимо укреплять положение русской нации в этом районе. Тогда там появится естественная граница. Сейчас же там страшная каша — и боюсь, что нам не избежать в этом регионе тяжелой войны с большими человеческими потерями с обеих сторон.
Другая проблема — граница с Центральной Азией.
Здесь, я полагаю, нужны не столько усилия для закрепления и удержания положения русских, хотя это тоже необходимая работа — сколько создание нормальной границы: с качественной контрольно-следовой полосой, с колючей проволокой, всеми средствами оповещения, техническим оснащением и такими же воинскими силами, какие находятся на более устоявшихся границах.
Думаю, что на границе со среднеазиатскими государствами необходимо иметь, как минимум, такие же укрепленные рубежи, какие были в советское время на границах с Турцией и Ираном. Сейчас там не просто «распахнутая дверь» — там огромные «ворота», сквозь которые на территорию России проникает, по сути, кто угодно и в любых количествах. Открыты эти ворота и для наркотрафика: день и ночь через них в Россию вливаются тонны отравы.
Наконец, последнее. Существует проблема Арктического сектора России. Ни для кого из собравшихся здесь не секрет, что в советское время он был значительно больше. Однако так называемая шельфовая политика установления границ привела к тому, что часть этого сектора нами утрачена.
Районы крайнего севера России редко населены — однако населены в основном русскими, и именно на русских там держится вся промышленность и инфраструктура. В перспективе весь русский Север, вся северная Сибирь, принадлежащие нам острова в Арктике — район более чем перспективный, в силу того, что через несколько десятилетий дефицит пресной воды и экологически чистых районов сделает эти области, несмотря на их суровый климат, просто золотыми. Поэтому любая уступка — даже маленькая, даже уступка тех морских районов, где нет островов — впоследствии скажется очень тяжело. Вот почему я большой сторонник развития инфраструктуры, экономики и активного улучшения демографической ситуации не только на Дальнем Востоке — об этом и говорить нечего, это очевидно — но и в северных, приарктических районах. Если этого не будет, то, боюсь, в ближайшие десятилетия все эти районы будут потеряны. Не по политическим причинам, а просто потому, что у России не хватит с ними связей, чтобы их удержать. Они перейдут под контроль других государств или каких-то международных консорциумов.
Что касается Дальнего Востока, то здесь я скажу только одно: необходимо удержать то, что есть.
Вопрос: Следует ли нам удерживать Курилы — или, может быть, лучше получить за них деньги и использовать их на развитие инфраструктуры Дальнего Востока?
Володихин: Зачем нам деньги? Нам свои девать некуда. Мы сейчас сидим на чудовищных деньгах и не знаем, как ими распорядиться.
Я СЧИТАЮ, ЧТО НИЧЕГО ОТДАВАТЬ НЕЛЬЗЯ. Во-первых, это плохой прецедент для международной политики — внешнее давление после этого лишь усилится. Во-вторых, плохой прецедент для самого населения Дальнего Востока: раз государство так легко отдает территории, то, естественно, на окраинах начнут нарастать центростремительные силы. Чем дожидаться, пока нас «отдадут» — не лучше ли самим уйти? И, наконец, последнее: Курилы — не бросовая территория и никогда такой не была.
Самое большее, что я считаю возможным — отдавать территории, которые государство сейчас освоить не может, в концессию. При этом государство продолжает контролировать территорию административно и политически, но еще и получает от нее ощутимую экономическую выгоду.
Вопрос: Как вы относитесь к идее союзного государства: Россия — Украина — Беларусь — Казахстан, в свое время высказанной «Русской Партией»?
Володихин: Звучит красиво — но нереалистично.
Нужно учитывать, что естественные границы русской нации не вполне совпадают с естественными границами Российского государства. Границы нации проходят сквозь границы России, Украины, Белоруссии и Казахстана. В той же Белоруссии, например, есть районы, населенные другими этносами: я имею в виду, прежде всего, западные, полонизированные территории.
Предположим, что такое объединение произошло. В результате мы получим несколько пылающих «внутренних границ»: в Казахстане, на Украине, даже на территории Белоруссии. Поэтому к такому проекту я отношусь с большим сомнением.
Быть может, какой-то успех на этом направлении возможен; но не раньше, чем внутри страны произойдут очень значительные изменения — и одновременно произойдет резкое ослабление внешних сил, нам противодействующих. Как говорится, «Небо даст нам шанс». Тогда естественнее будет просто отобрать свои районы — решить эту проблему политическим или военно-политическим путем. Но это дело будущего — и отнюдь не ближайшего.
