У всякой эпохи в жизни государства должен быть официальный ярлык. Вот «оттепель». А вот «застой». Се «перестройки», а се – «реформы», се «суверенная демократия» и стабилинизм иже с нею…
Начинается эпоха Медведева, и ей примеряют то одно сладкое слово, то другое, но пока без особого успеха.
«Смягчение» не прошло. «Либеральный реванш»? Слишком близко к правде факта… И вот, кажется, искомое найдено: «антикоррупция». Через четыре года можно будет написать в учебниках: «В народной памяти этот период остался как эпоха антикоррупции»… А? Звучит? Основательно? В анналы войдет легко.
Указ Президента РФ от 19 мая 2008 г. За номером 815 «О мерах по противодействию коррупции» открыл шлюзы для…
Для чего? Возможно, он всего лишь сыграл роль стартового свистка для информационщиков: антикоррупция набирает обороты, антикоррупция на марше, антикоррупция в действии, в народной памяти останется… и т.д.
Или помимо создания нового официального ярлыка для хронологического отрезка между 2008 и 2012 годами будет сделано нечто ощутимое? В соответствии с Указом в России создается Совет при Президенте РФ по противодействию коррупции, одной из задач которого станет подготовка предложений, касающихся выработки и реализации государственной политики в области антикоррупционных мероприятий. Звучит как похоронный реквием всякому доброму начинанию.
А не создать ли нам новую комиссию, чтобы она заседала…
Недавно в Институте национальной стратегии прошел круглый стол, посвященный российской коррупции.
Власть обозначила свое желание: «Хочу бороться!»
Интеллектуальная оппозиция ответила: «Раз хочешь бороться, спроси меня как».
В сущности, какие формы может принять всё то, что изольется сверху? К сожалению, скорее всего, начнется большая информационная кампания, для современной политической элиты самоценная, а для страны… постольку-поскольку.
Эта кампания – по опыту предыдущих двух царствований -- затопит собой ничтожные реальные усилия хоть что-то поправить. Если, конечно, они будут предприняты. Вспоминаются «оборотни в погонах». Сколько из них отправилось на каторгу? Лишилось званий и должностей? Покинуло «органы»? В СМИ попало лишь несколько особо крупных фигур. Возможно, ими-то реальная работа и ограничилась. До настоящего времени политическая элита России особенно не трогала коррупцию, потому что:
а) Не знала как;
б) Не определила, какой кусок самой себя она может отрезать и зажарить на всеобщее обозрение;
в) Пришлось бы реально сдавать «своих», а тот, кто позволил бы обидеть людишек из собственной команды, мог просто потерять лицо. Что это за серьезный человек, если его парни сидят за коррупцию? Беззубый какой-то…
Поэтому ничтожное количество особо одиозных фигур, особенно тех, кто был «снят с доски» в ходе борьбы различных придворных группировок, было принесено в жертву. Из них сделали жупел, чтобы низовые караси не дремали. Информационщикам дали команду время от времени подбрасывать дровишек в вяленький костерок антикоррупционной кампании…
Всё.
Впрочем, на фоне дикого положения царевоборисовых времен, когда государственные органы в основном-то и работали, чтобы получать от бизнеса коррупционные деньги, и это неплохо. Лучше, чем ничего. И народу понравилось. Народ любит, когда гадов сажают на кол.
Задумаемся на секунду: допустим (только допустим и только на секунду!), что «там наверху» кто-то на самом деле пожелает искоренять коррупцию. Крайне маловероятно, однако… попробуем поработать с идеальной ситуацией. На том же круглом столе ИНС была представлена независимая «Концепция формирования правовых и институциональных основ антикоррупционной политики в Российской Федерации».
Она ведь тоже создавалась для идеальной ситуации – когда что-нибудь в этом роде понадобится власти. Потому что иначе она может служить лишь горьким упреком: «Власть, дура, у тебя ничего подобного нет! Вот позор-то».
Полезное ядро «Концепции…» занимает всего несколько строк: «Институциональные меры противодействия коррупции могли бы выразиться в создании Государственного комитета по противодействию коррупции и в возрождении системы народного контроля в форме Комитета общественного контроля».
Разберемся.
По внешней видимости, речь идет о ведомстве, которое будет подчиняться Совету из Указа № 815, заниматься выжиганием коррупции и при этом широко использовать территориальные комитеты народных мстителей… э-э-э… то есть информаторов, отыскивающих гадов и сигнализирующих госкомитетчикам: гады опять сговорились, готовьте колы.
Если так, судьбу обоих новинок нетрудно предсказать.
Госкомитет начнет снимать свою «ренту» с гадов. С народными информаторами сложнее. Либо они в конце концов пойдут на жалование (своя капелька «ренты»), либо устанут получать по рогам за информацию, которую спустили из Госкомитета «для всесторонней проверки» тому, кто назван в ней главным гадом, да и разбредутся кто куда, либо попробуют заняться самосудом. О! Вспоминаются «шерифы» из Агентства Социальной Безопасности, со вкусом выведенного в романе Олега Дивова «Выбраковка». Как сладостно! Нашел – прищучь на месте.
Нет, речь не идет об убийстве. Речь идет всего лишь о скором и беспощадном правосудии. Попался на деле – сейчас же, без тьмочисленных бумажек, арест и отправка на каторгу. И это еще мягкий вариант.
Много лет, как в коллективном сознании народа витает мечта о новой опричнине. Иными словами, о ситуации, когда позволял кончать гадов на месте с нанесением особо тяжких увечий. Не глядя на чин, пол и возраст. Потому что -- гады! А государь -- чтобы выходил к народу и благодарил его за службу: «Верные мои слуги! Сколько же вы изменных бояр повывели, сколько воров, которые мне, царю-батюшке, не прямят, на колы посажали! Молодцы!»
Ну и, как водится во всех редакциях опричнины, в том числе и в нашей, родимой, сначала «старшие» начнут использовать эту силу для… получения той же «ренты» -- под страхом конечного разорения, а потом начнется «перебор людишек». Иными словами, новая опричнина примется кушать себя с особым аппетитом.
Наша цивилизация без конца возвращается к самодержавному устройству власти (и хорошо). Сейчас оно именно таково. Но сочетание черт монархического авторитаризма и современной парламентарной демократии в российском самодержавии наших дней создает забавную ситуацию, когда и от первого и от второго в рабочем режиме остаются в основном недостатки, а не достоинства.
Демократия неэффективна, зато у нее имидж «цивилизованного европеизма». Авторитаризм эффективен, только с имиджем у него – беда. Наше новое самодержавие пытается работать демократическими методами, а выглядеть авторитарно. В результате – ни Богу свечка, ни бесу кочерга.
Реально действующий, эффективный абсолютизм давно нашел адекватный способ борьбы с коррупцией.
Не какое-нибудь артистичное бешенство царя Ивана Грозного, когда лихие опричники сносили головы правым и виноватым без особого разбора, а произведение тишайшего и умнейшего царя Алексея Михайловича. Приказ тайных дел.
Он представлял собой ведомство, жестко отделенное ото всех прочих, привилегированное в смысле властных полномочий, жалования и близости к правящей особе, и наделенное правом по распоряжению царя влезать в работу любого должностного лица – даже самого высокого уровня.
Какой-нибудь простой подьячий является к городскому воеводе и спрашивает отчета по налогам и сборам. Или задает вопрос: «А ведомо великому государю, что гноил ты купца такого-то в яме и серебро у него вымогал. Хочешь ли в Сибирь?» Или просто проверяет, выполнен ли царский приказ от такого-то числа. И если да, то как выполнен. Воевода, пусть он князь-Рюрикович, владеет двумя десятками деревень и поседел на государевой службе, обязан дать молодому подьячему самый полный отчет, поскольку этот подьячий отправлен с бумагой из Приказа тайных дел.
Такое ведомство стоит выше суда, милиции, прокуратуры и спецслужб.
С помощью такого учреждения верховная власть вырывалась с верхнего этажа и становилась вездесущей.
Первого лица, разумеется, на все эти проверки и наказания не хватало. Но небольшая команда помощников, которые подбирали себе небольшие команды таких же верных и надежных помощников, оказалась достаточным инструментом «грозы».
В более позднее время возникали подобные учреждения, и они неизменно оказывались очень эффективным орудием власти. Например, знаменитая Его Императорского Величества канцелярия, давшая Николаю I возможность решать столь серьезные задачи, о которых его предшественники и не мечтали. Подобным конторам всегда давались чрезвычайные полномочия. Собственно, Госкомитет тайных дел, выстроенный в такой конфигурации и с такими полномочиями, да еще усиленный штатными «эскадронами смерти», пожалуй, мог бы хорошенько почистить Авгиевы конюшни…
В художественной литературе уже высказывались идеи, как наделить парней из подобного ведомства особой честностью и работоспособностью. Кто-то советовал изначально проводить всех через тест, выявляющий искомый уровень бессеребренничества, кто-то предлагал использовать тех, кто тяжко пострадал от коррупции, кто-то говорил о необходимости задействовать Церковь, и пусть монахи, у коих ничего в частной собственности быть не должно, руководят аналитиками и бойцами. Вариантов много. Суть одна: личный состав набирается не из нынешней политической элиты и не из нынешних органов юстиции. Чистильщики не должны быть из тех, кого им надлежит вычищать.
А вычищать надо. Если не сверху, то, в конце концов, чистка начнется снизу. Очень хотелось бы, чтобы «там наверху» четко понимали, какую ненависть вызывают гады.
Но, повторюсь, мы говорим об идеальной – очень жаль! – ситуации.
