Не можешь задушить так — задуши в объятиях. Не можешь скрыть и замолчать — бешенно тиражируй, затирай до дыр.
На удешевление образа Че вот уже много лет изо всех сил работает целая индустрия. Что только ни делается, чтобы вырвать жало у этой коммунистической змеи. Чтобы превратить образ Че в банальность, с которой как-либо связывать себя — «неприкольно».
Замолчать было бы, конечно, надёжнее, но то ли шанс был упущен, то ли средства всеобщего оповещения действительно бессильны перед настоящим содержанием.
Знаменитая фотография Альберто Корды, например, семь лет вообще была неизвестна миру, никто её не публиковал. Но уже через год после прорыва к публике в 1967-м, она появилась в американской рекламе.
Тут же последовало глумление уорхолловской «школы».
С тех пор в каких только «комических сценках» ни участвовал этот образ, чего только ни продавал.
«Репортёры без границ» даже использовали его для кампании против туристических поездок на Кубу. Что характерно, при этом «борцы за права», подобно водочным и прочим рекламодателям до них, пренебрегли даже «священным авторским правом», не заплатив ни копейки за использование Кордовского фото. Дочь фотографа отсудила причитающееся, назвав «борцов» «репортёрами без совести».
Всё-таки идеалисты эти Гевара — ну какая может быть совесть, когда идёт такая борьба! В «борьбе за права» первой жертвой становятся именно эти самые «права».
Чего же так боятся? Какую опасность представляет образ Че?
Ребёнку ясно, что Че олицетворяет собой коммунистическую идеологию. Точнее — он является её воплощением.
Жизненность всякой идеологии как раз и измеряется тем, насколько она воплотима. Если на её основе, строго её придерживаясь, можно прожить целую жизнь (не какой-то отрезок, а всю, так чтобы и умереть согласно принципам), значит идеология уже по крайней мере жизнеспособна.
Но это ещё не всё. Важно, какая из этого получится жизнь, какой образ будет вылеплен по идеологическим лекалам, насколько он будет притягателен.
И главный критерий притягательности — успех у женщин. Не у властей и не у критиков, а именно у женщин.
Я далёк от того, чтобы пренебрегать политкорректностью, и совсем наоборот — считаю её крайне важной и полезной, если понимать смысл. Но факт остаётся фактом: по сей день культуры мира ориентируются именно на идеал мужчины и считают такой идеал состоятельным, если он имеет успех у женщин. По этому критерию удобно проследить восхождение и упадок идеологий. Для сильной и свежей идеологии всегда легко представить соответствующий образ. Для идеологии устаревшей и клонящейся к закату — почти невозможно.
Например, в наши дни крайне трудно себе представить мужчину-христианина, который бы пользовался успехом у женщин. Это будет либо не совсем мужчина, либо не совсем христианин. Особенно это касается, увы, православия. Причём вовсе нельзя сказать, что в историческом запасе подобного образа нет. Есть, ещё как. Но, увы, только в историческом запасе. Сегодня он уже не работает. А новых образов не наблюдается — вместо них бородатая фофудья. Будем надеяться, пока.
Впрочем, предприниматель-пуританин тоже поистрепался и практически стал историей. Его место всё больше занимает беспринципный циник. Однако его притягательность, хоть и постоянна, крайне сомнительна — женщины предпочитают идейных мужчин. Тут уж разве что на безрыбье...
А вот, например, образ мусульманина вполне себе получил свежие черты. И носить хиджаб — сразу перестало быть признаком отсталости и забитости. Так женщины демонстрируют свою оценку образа.
Поэтому мусульманская идеология остаётся сегодня одним из немногих игроков в глобальной борьбе. Некоторые даже считают, что единственной — против беспринципного цинизма.
Но живость образа Че напоминает, что это не совсем так.
Че Гевара — это мужчина, который является образцом для подражания, он пользовался и продолжает пользоваться успехом у женщин. При этом если кого и можно назвать образцом коммуниста, так это его, никогда не расстававшегося с портретом Сталина. Его приверженность идеальным принципам даже стала живым укором скользившей в прагматизм, то есть всё более дряхлевшей, советской системе. Именно живость и всё никак не снижающаяся притягательность образа Че свидетельствует о том, что коммунизм жив, несмотря на все катастрофы. Потому и боятся его сегодня не меньше, чем Бен Ладена, хотя казалось бы...
Ну, а для искателей русской идеи это урок и пример. Национальную идеологию можно считать состоявшейся, когда она производит такие мужские образы.
Да, кстати, насчёт того, почему статья названа «Ка Че». Не будем вдаваться в подробности древнеегипетской классификации душ человека, но это «оттуда». Для обозначения образа, в котором его носитель воскресает после смерти и продолжает воодушевлять друзей и наводить ужас на врагов.
Но если кто-то очень хочет, может прочитать заголовок и в обратном порядке.
