Банкноты для банкротов

Есть в мировой финансовой практике такая форма — платежный баланс. Упрощенно он показывает соотношение дебета с кредитом, прихода с расходами. Применительно к государствам платежный баланс отражает экспорт и импорт, долги государства и частного сектора, активы и обязательства. Сам по себе платежный баланс страны мало что значит. Но если прибавить к нему кое-какую дополнительную информацию — картина может получиться очень интересная.

Возьмем российский платежный баланс. На первый взгляд, все хорошо: положительная разница доходов и расходов растет из года в год. И пусть в последнее время положительная динамика несколько снизилась, поводов для беспокойства вроде бы нет.

2000 г. — 46,8

2002 г. — 29,1

2004 г. — 59,5

2006 г. — 95,3

2007 г. (I полугодие) — 37,7

Источник: Банк России.

Но это только на первый взгляд. Нашего человека в любом разговоре о деньгах что волнует? Когда будет дефолт, в российской жизни ставший аналогом экономического кризиса. Ответим сразу: благодаря «мудрой» политике правительства» кризис будет. В следующем году или чуть позже — зависит лишь от объективной ситуации в экономике и действий российских властей. Ясно одно: Россия уверенно продвигается к краю финансового обрыва.

Среди причин приближающегося ухудшения экономического здоровья выделим две: резкое увеличение импорта и рост внешних заимствований предприятий и банков. С начала десятилетия экспорт из страны вырос в 2,3 раза, за что надо благодарить растущую нефтяную конъюнктуру: рост нефтяных котировок обеспечил почти 80% всего прироста.

За это же время импорт в Россию вырос еще больше — в 3,7 раза. Причем, в последние годы импорт растет опережающими экспорт темпами: если в прошлом году экспорт вырос почти на 25%, то импорт — на более чем 31%. Но это цветочки по сравнению тем, что происходит в году нынешнем. В первом полугодии 2007 г. по данным Банка России экспорт российских товаров вырос всего на 0.8% (и то в основном благодаря хорошей сырьевой конъюнктуре), а импорт — на целых 39%! Везут все, и больше всего удивляет, как таможня с налоговиками «дают добро» на резкое увеличение декларируемой стоимости ввозимых товаров. Неужели за рубежом все так дорожает? Кончено, нет. Просто наши импортеры все активнее используют импортные контракты для вывода капиталов за границу.

По итогам 2006 г. платежный баланс России стал бы отрицательным в случае, если среднегодовая цена на нефть Urals составила $44,7 за баррель. В пересчете на нефть марки Brent, цену которой нам ежедневно сообщают в газетах и по телевидению, это около $50. Если бы в прошлом году цена на нефть стала меньше, то для поддержания курса рубля нам пришлось бы тратить золотовалютные резервы. Вот почему зимой этого года в те несколько недель, когда цена на нефть вплотную подошла к критической отметке, в кремлевских и правительственных кабинетах царило гробовое молчание.

Платежный баланс таит в себе немало ответов на острые опросы. Например, на такой: можно ли, повышая курс рубля, добиться снижения инфляции? В правительстве четко уяснили — если цену поступающих товаров замерять на таможне, одновременно понижая курс доллара, инфляция будет меньше. То, что инфляция растет за счет тарифов естественных монополий, никого не волнует. Снизим курс доллара — и победим инфляцию. Однако увеличившаяся стоимость импорта доказала, что эти новаторства утопичны.

Наконец, платежный баланс стыдливо свидетельствует: все разговоры о переходе российской экономики с сырьевой модели на инновационно-технологическую — банальный треп. С 2000 года удельный вес в российском экспорте одних лишь нефти, нефтепродуктов и природного газа, не говоря уже о металлах и древесине, увеличился с 50 до 63%. То ли еще будет.

Как продавали природные ресурсы, так и продаем. Как получали взамен железяки и еду — так и будем получать. В первом полугодии 2007 года физические объемы импортируемого мяса выросли на 21%, рыбы — на 34%, сахара-сырца — на 21%, алкогольных и безалкогольных напитков — и вовсе в 2,2 раза. Правда, на 16% сократились поставки пшеницы и злаков, но за это время средняя цена на них увеличилась на 27%, так что и тут не смогли сэкономить.

Только долларов для обмена на рубли больше не становится, а импорт растет как на дрожжах. В следующем году валюты не хватит, и что тогда?

Оставим в покое экспортно-импортные операции. Все было бы не так плохо, если бы не огромные заграничные займы, в масштабах которых российские банки и предприятия соревнуются друг с другом.

Общая сумма занятых денег в первом полугодии 2007 года ($108,9 млрд.) уже превысила годовой прогноз Минэкономразвития: грефовские спецы подсчитали, что за весь 2007 год прирост обязательств частного сектора не превысит $85 млрд.

На днях Банк России обнародовал общую банковскую задолженность иностранцам. По его оценке, внешний долг российских банков превысил $100 млрд., а его доля в банковских обязательствах достигла 15%. Притом, что кризисной точкой ЦБ считает 25%. Однако эпидемия заимствований настолько распространилась, что сегодня у все большего количества банков суммарная задолженность иностранцам превышает 35 и даже 50%. Многие из этих банков работают в секторах ипотеки и потребительского кредитования. О чем это говорит? О том, что при ухудшении ситуации в экономике эти банки разорятся быстрее, чем вы успеете отдать кредит.

У многих возникает вопрос: почему западные банки предоставляют российским предприятиям столь большие займы? Там что, не видят, как в действительности обстоят дела? Видят, но одним из факторов столь лояльного к российским предприятиям отношения стал переход в расчетах максимальной суммы возможного кредита на метод оценки положения заемщика не по бухгалтерским данным, а по общеэкономическим. Если на вашем предприятии увеличивается финансовый оборот, а выплаты по долговым обязательствам и акционерам не растут, еще лучше — снижаются, у вас появляются большие заемные перспективы. Одно из объяснений минимальных выплат акционерам, пришедшим на волне IPO — необходимость получения новых кредитов на Западе. Большие дивиденды неминуемо уменьшат стоимость займа.

Не исключено, что собственники обрабатывающих производств и машиностроительных предприятий, всеми правдами и неправдами показывающие в последнее время рост в 15-20%, очень скоро навешают на свои предприятия огромные зарубежные займы. О том, что развитие этих сфер дутое, свидетельствует наличие в секторе обрабатывающих производств наибольших убытков по промышленности. Производится много, продается мало. К тому же возрастают издержки: зарплаты, накладные расходы, взятки. Отсюда и убытки.

В предстоящем ухудшении российского экономического здоровья нефть может оказаться не главной причиной. Хотя вероятность снижения нефтяной конъюнктуры признается всеми: федеральный бюджет на 2010 год спрогнозирован из расчета $50 за баррель нефти Urals, а Минэкономразвития и вовсе пророчит $49 к 2011 году. Много это или мало? Ведь цена отсечения при продаже нефти составляет $27, то есть все, что свыше, идет в стабфонд. Давайте разбираться.

По данным Минфина, доходы от добычи и реализации нефти составляют треть федерального бюджета. Если посмотреть на консолидированный бюджет России, то есть на федеральный бюджет вместе с региональными, общая сумма нефтяных поступлений приблизится к половине всех доходов. Каждый доллар уменьшения цены на нефть вычеркнет из федерального бюджета 52,5 млрд. рублей. Следовательно, снижение нефтяных цен, прежде всего, ударит по федеральным и региональным бюджетным расходам.

В последнее время раздается много разговоров о том, что цены на сырье в обозримой перспективе снижаться не будут. Спрос, мол, только растет, а запасы нефти не бесконечны. Аналитики, видимо, забыли, что нефть всегда была товаром политическим. То есть зависимым не только и не столько от динамики роста мировой экономики и спроса не минеральное сырье, сколько от политических настроений.

Нет смысла пересказывать известную версию нефтяного обвала середины 80-х, ставшего предтечей развала Союза. Напомню, что личный представитель президента Р. Рейгана тогдашний директор ЦРУ У. Кейси смог убедить саудовских шейхов в три раза поднять добычу нефти. Дальше началась паника среди стран-экспортеров нефти, принявшихся снижать цены для своих покупателей, дабы не потерять рынки сбыта. В результате цены на нефть упали почти в 5 раз, а добыча нефти в мире возросла в 3,5 раза. Нефтяные доходы СССР резко снизились, страна начала жить в долг, параллельно уйдя из Афганистана, признав польскую «Солидарность» и объединив Германию, а потом наступила «крупнейшая геополитическая катастрофа XX века».

Возможно ли нечто подобное сегодня? Конечно, возможно. Если двадцать пять лет назад на кону стояло противостояние двух систем, то сегодня кроме России напряжение на Западе вызывают Иран, Венесуэла, некоторые другие сырьевые государства. К тому же решения ОПЕК для некоторых ее членов часто бывали необязательными. Как уже не раз бывало в истории, в нужный момент ОПЕК не сможет противостоять нефтяному обвалу.

Другой причиной снижения цен на нефть постепенно становится замедление мирового экономического роста и, что еще более важно, снижение энергоемкости мирового ВВП. И высокие цены на нефть — один из главных факторов. Мировая экономика уже второй год подряд считает нынешнюю сырьевую конъюнктуру предельной и просто не в состоянии переварить дальнейший рост. Уго Чавес может не мечтать о $100 за баррель. Мир пока не готов к этому рубежу.

Наконец, о том, что нефтяные цены могут снизиться, свидетельствует неспокойная обстановка на мировых фондовых рынках. Большинство средств в нефтяных контрактах — краткосрочные фондовые инвестиции, вкладываемые в надежде на быструю прибыль. Многие фондовые инвесторы, разместившиеся в нефтяных обязательствах, установили нижние рубежи цен, после прохождения которых деньги надлежит выводить. В ряде случаев это те самые $50 за баррель, превратившие нынешней зимой жизнь руководителей стран-экспортеров нефти в мини-кошмар.

Экстенсивный рост, за счет которого в предыдущие годы росли объемы российского сырьевого экспорта, судя по всему, исчерпан. В 2005 году увеличение темпов добычи нефти составило 2,4%, в 2006 году — и вовсе 2,1%, хотя в 2000-2004 годах добыча ежегодно возрастала в среднем на 6,9%. Так что в случае снижения нефтяных цен значительно увеличить объем нефтедобычи страна не сможет.

Еще один интересный момент в российской почти государственной нефтяной отрасли. В прошлом году из нефтяной выручки куда-то «потерялось» $4,2 млрд. Судите сами. По данным Федеральной таможенной службы в 2006 году из России было вывезено 227,5 млн. тонн нефти по средней контрактной цене $429,8 за тонну. В то же время средняя цена за российскую нефть Urals составила в прошлом году $448,4 за тонну или $61,2 за баррель. Если бы пропавшие нефтяные деньги достались пенсионерам, ежемесячная прибавка составила бы 240 рублей каждому!

Подведем итоги. Сначала в цифрах, потом на словах. На 1 апреля 2007 года суммарный внешний долг России (органов государственного управления, государственных предприятий и частного сектора) официально составил более $339 млрд. Столько же, сколько золотовалютные резервы. Остается Стабилизационный фонд, в котором на тот же «день дурака» находилось $108 млрд. Сегодня общие суммы активов и обязательств государства практически сравнялись.

Правительственные чиновники постоянно успокаивают: нечего переживать, завтра за долгами никто не придет. Из общей суммы внешнего долга почти 83% — долгосрочные обязательства. Но такая ситуация для сырьевого экспортера — самое страшное, что можно представить. Чиновники и коммерсанты, назанимавшие столько же, сколько резервов накопила страна, через несколько месяцев растворятся на бескрайних просторах мира, а отдавать будет нужно нам с вами. По $2,4 тыс. с каждого.

За три месяца до парламентских выборов и за полгода до президентских не известна ни одна экономическая программа вероятных кандидатов. В то же время государственная власть разделилась на несколько лагерей, лишь один из которых выиграет. Проигравшие, а их будет не одна тысяча, уступят дорогу более удачливым и прозорливым, отдав им все рычаги политической и экономической власти. Но поскольку власть и деньги без боя не отдаются, нас ждут многочисленные батальные сцены с применением правоохранительной артиллерии и прокурорских танков. Все это будет происходить на фоне точного уменьшения золотовалютных резервов и вероятного снижения цен на нефть. Главный вопрос — как долго люди будут верить пропаганде и не замечать растущие ценники в магазинах.

В разговоре о банковских займах не зря упоминались банки, активно играющие на рынках потребительского и ипотечного кредитования. При снижении курса рубля первыми, кто начнут разоряться, будут именно эти банки. Поэтому ближайшие месяцы — лучшее время для того, чтобы взять рублевые долгосрочные кредиты на покупку квартиры, автомобиля, других дорогих вещей. Другим вариантом может быть переоформление долларовых долгосрочных обязательств на рублевые. Возьмете по одному курсу — отдадите по другому, значительно большему. Как в 1998 году: те, кто до дефолта успели взять кредиты в рублях, через год отдавали в четыре раза меньше.

Правительство уже не в состоянии справиться с ухудшением платежного баланса. Импорт уменьшать нельзя по нескольким причинам. Во-первых, Россия практически вступила в ВТО, значит, свободно вводить новые таможенные пошлины или увеличивать действующие нельзя. Во-вторых, доля импорта по многим позициям продовольственного и потребительского рынка превышает 80%. Уменьшить импортные поставки — значит, очистить прилавки. Наконец, таможенные поступления от импорта дают не менее 15% всех доходов федерального бюджета. Чем тогда пенсии платить?

К концу следующего года платежный баланс с большой вероятностью приблизится к нулю. Минэкономразвития запланировал это печальное событие на 2009 год, но у нас все делается с опережением плана. Такая уж у нас традиция. Насколько же упадет рубль — пока неизвестно. Только в августе для поддержания курса рубля Банк России позволил себе уменьшить золотовалютные резервы почти на $10 млрд.

Пока резервов много.

(Сокращенный текст статьи опубликован в газете «Московский комсомолец» от 12 сентября 2007 года)