Намедни сходил в кино на «Обитаемый Остров». Направлялся туда с твердым намерением написать положительную рецензию.
Во-первых, я люблю кино вообще, и жанр фантастики в частности
Во-вторых, хотелось попробовать себя в жанре кинокритика.
В-третьих, начинать с ругательной рецензии — мне казалось моветоном.
В-четвертых, очевидно, что отечественную киноиндустрию, как машину по производству общенационального мифа, необходимо всячески поддерживать и развивать.
Тем более, что Стругацкие — признанные и заслуженные мастера этого жанра, бюджет в руках Фёдора Бондарчука, судя по массированной рекламной кампании, оказался достаточный, а уровень зрелища, достигнутый в отечественных «Дозорах», позволял надеяться на нечто ещё большее.
Но человек предполагает, а Бог располагает. Фильм оказался одновременно и прекрасен, ужасен.
С одной стороны — сам по себе фильм вышел бесконечно скучным и вторичным.
Заимствования и цитаты торчат отовсюду, но ни где и ни разу не дотягивают до уровня первоначального образца. Кроме того, фильм попал на экран просто с чудовищным обрезанием. В свет вышла лишь ПЕРВАЯ ЧАСТЬ. Причём серия эта, в отличие от тех же «Звездных Войн», «Матрицы», трилогии «Кольца», «Гарри Поттера» или «Дозоров» — есть часть не самостоятельная, не достаточная для изложения поднятой темы, целостного развития образов героев или хотя бы связного раскрытия сюжетных линий. Это просто куцый обрубок, неуместный сам по себе. Фильм прервался потому, что «типа деньги на этом эпизоде кончились». Выпускать его в прокат в таком виде — это просто не уважать зрителя.
С другой стороны, если не ожидать от похода в кино чего-то великого и судьбоносного, а попытаться найти в процессе просмотра хоть какой-то интерес — чтобы 200 рублей не пропали совсем уж бездарно и безвозвратно — и смотреть на всё это зрелище с точки зрения стёба и коллекционирования киноляпов, то эта процедура даже может стать прикольной.
Начинается фильм с предуведомления:
Земля 2167, кажется год — словом, в XXII веке на Земле победила ПЕРЕДОВАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ.
В результате этой победы вырастает молодёжь без страха и упрёка, поэтому социальные конфликты ликвидированы как класс. Дивно расцвело на этом благодатном поле человечество — наука далеко шагнула вперёд, в человеке выявлены и раскрыты невиданные скрытые возможности — радиация его не берёт, холера тоже, его реакция обгоняет скорость света, а силы таковы, что готов за цепи притягивать друг другу свободные континенты. Выросло новое поколение истинных прогрессоров, которое на своих звездолётах бороздит просторы вселенной в целях пикапа, т.е., тьфу — с целью вступить с кем-нибудь в Святой Контакт.
Тут же на экране показывают чудо-юдо космическое, мчащееся на встречу этому Святому Контакту. Это подобие Ктулху, весь обросший щупальцами, он бодро загребает забортный галактический эфир космического океана. Камера ныряет внутрь сего кальмара вселенной и показывает нам пилота. Он молод, кудряв, губаст и постоянно давит бессмыленную лыбу, демонстрируя, чего можно достичь в кресле стоматолога всего за несколько тысяч вечнозелённых баксов. Словом, истинный пикапер и сверхчеловек-блондинко.
Блондинко коротает время перелёта , треплясь по мобиле со своей бабушкой. Бабушка по интонациям и содержанию беседы — натуральная «еврейская мама».
«Максим, кушаешь ли ты фаршированную щуку, которую я тебе положила в карман на дорогу? Ах, несносный мальчишка, ты опять улетел покорять вселенную, но таки забыл свою красную шапочку! А бедная Линь-Длинь из Шанхая? Таки взбаламутил мозги бедной девушке — и как вам это понравится? Она, про между прочим, уже пять раз звонила — а что я скажу ей за Максима? И как ты теперь не завалишь сессию в институте? Ой-вэй, ты таки сведёшь свою бабушку в могилу! Да, кстати, у нас с дедушкой пропали серебренные ложечки — никак не можем найти его любимый китайский эмалированный будильник начала XXI века. Признавайся, ты таки спёр его, скверный мальчишка?!»
Юный клептоман — и на хрена ему понадобился этот антикварный будильник? — любовно поглаживает хромированный браслет дедушкиных часиков, бессмысленно лыбится в камеру и, не краснея, так же бессмысленно врёт по мобиле бабушке: «Не-а, гадом буду — не брал!»
Наглая ложь не проходит безнаказанно: возмущенный ею главный мировой Ктулху тут же насылает на младшего космолётного головоногого с щупальцами рой астероидов. Самый жирный метеорит неожиданно подрезает блондинко, подставляя ему свой зад. Дзинь, бац, бац… Сноп искр, визг тормозов, корабль заносит юзом. От неожиданности у космолета отваливается хвост с щупальцами, и он, стремительным домкратом, падает камнем вниз.
Внизу, по счастливой случайности оказалась планета. Отчаянно цепляясь домкратом за местные Эвересты, космолёт бесконечно долго сшибает горные вершины, гремя коробкой скоростей, катится кувырком по каменистым склонам, дробя гранит в щебенку. Наконец-то он достигает дна глубокого ущелья, посреди которого раскинулась пустыня Сахара. У кальмара пробит глушитель и из него валит чёрный дым, что символизирует техногенную катастрофу и радиационное заражение местности. Из люка с пластикой профессионального стриптизера грациозно появляется блондинко. Ему пофигу радиация и иные катаклизмы. Джинсы эротично обтягивают его мужественную попку, торс прикрыт симпотной белой маечкой — он пахнет хорошим одеколоном, весь в кудрях и в папильотках. По лицу блуждают пухлые губы и бессмысленная лыба. Он двигает собой в сторону объектива камеры. За его спиной раздается слабый бабах — это рванула солярка, которая разлилась из пробитого контргайкой ядерного реактора.
«О, ужас!» — думает блондинко — «Ведь там осталось мобила, а на ней записан номер бабушки и Линь-Длинь из Шанхая! А ну и пох…»
С достоинством двигая своим мускулистым загорелым телом и не переставая лыбиться, герой бредёт по пескам в поисках салона «Связного», чтобы восстановить SIM-карту. Салона, увы, нет — страна-то дикая, даже без роуминга. Зато на краю пустыни нашлись местные джунгли, где его наконец-то берут в плен аборигены и ведут в логово своей тоталитарной цивилизации. Логово оказывается каменоломней, по которой бродит строевым шагом местный ОМОН и занимается всяким нехорошим тоталитаризмом, как-то: поёт милитаристские песни и кричит тупые политкричалки. Они все в черном, тяжелых берцах и стрижены под скинхедов. А в это время несчастные узники концлагеря ломами добывают гранит, а их, как недочеловеков, прижигают калёным железом. После краткого осмотра на месте блондинко признают дегенератом и отправляют в районную больницу для опытов…
Ну, и так далее, и тому подобное…
Будет и третьесортное кунг-фу, одиозный розовый (!) танк с фанерной бронёй и люком на петле от деревенского сортира, побежденный нашим доблестным космическим десантником буквально в штыковой атаке. Подобной развесистой клюквы по кадрам можно насобирать богато — но это дело на любителя… Типа, на колхозной дискотеке играет местное самодеятельное ВИА и лабает ну совсем почти как настоящая АВВА.
Вообще-то это называется провал.
Понятно, что фантастика — жанр в высшей степени условный, насквозь «выдуманный». Здесь и время можно повернуть вспять, и скорость света превзойти — фигня вопрос, законы физики здесь — ненужная условность. Зато жанр позволяет строить социальные модели, выдуманные миры: а что если добавить в привычную картину мира вот такой вот условие? Что тогда будет с человеком? И, собственно говоря, вся фантастика, как жанр модерна — это исследование все той же вечной архаичной человеческой природы в условиях «от противного». И именно поэтому так важна роль поведенческой достоверности героя в кадре, убедительность его внутренних мотивов — а её как раз и нет…
Я не являюсь пламенным поклонником творчества братьев Стругацких, но объективно они добротные мастера этого жанра, в отличии от Фёдора Борндарчука. Поэтому давайте лучше поговорим о них.
По ходу сюжета «Обитаемого Острова» — отсылаю заинтересованного читателя к роману-первоисточнику — шаг за шагом выявляется следующая картина: вся местная империя окутана башнями, через которые днём и ночью местное КГБ облучает население. В результате все, за одним важным биологическим исключением, превращены в дебилов под гипнозом, неспособных к рациональным умозаключениям.
Не действует же излучение подобным образом только на особую биологическую породу — «выродков». У них ясность сознания не исчезает, а только очень болит голова, изо рта идёт пена, и бьют судороги. Для облегчения ли, или в качестве меры безопасности перед приступом пациенту приходится вставлять в рот индивидуальный лингам, изготовленный из подручных материалов. Выродки не отличаются поголовно ни умом, ни сверхинтуицией, ни какими-то иными особыми когнитивными способностями — они просто другие, генетически изначально не такие, как основная масса населения.
Выродки эти раскассированны на два лагеря — Безымянных Отцов и боевое подполье оппозиционеров.
Безымянные Отцы у Стругацких — просто мерзавцы у власти, злая пародия на эпоху Советского Союза времён Брежнева и Суслова. Мерзавцы из анонимной хунты наслаждаются благами жизни и дурят голову генетически неполноценным обывателям. Вопрос о том, кто в такой ситуации биологически полноценен, вообще-то бесспорен — тех, кто генетически не поддается на манипуляции сознанием, нельзя за это назвать дегенератами, в отличие от...
По необъясненным причинам, Безымянным Отцам мало власти психологического гипноза — они ещё и нуждаются в постоянной конфронтации с соседями, остающимися за кадром, и в маленьких, но победоносных войнах с ними. Вероятно, без этого гипноз не работает. Как бы то ни было — в результате властвуют они над массой вконец задроченных неврастеников, определенных в эту позорную касту своим генетическим происхождением — Безымянные Отцы лишь следуют здесь природному статус-кво.
На другом крыле «политического класса» прячутся по углам подполья выродки-оппозиционеры. У них тоже сильно болит голова от пропагандистского излучения, но к пирогам и пышкам власти их не пускают, потому что пышек даже на всех «выродков» всё равно не хватает. Видимо, низка производительность труда среди масс манипулируемых неврастеников. Подпольщиков такое статус-кво не устраивает. Часть из них хотела бы из вредности вообще разрушить систему манипуляции раз и навсегда: «Так не доставайся же ты никому!» А часть сообразительных прагматиков планирует заменить собой нынешнюю клику анонимных отцов, оставив в сохранности инструментарий манипуляции сознанием как основу здешнего общественного бытия.
Как бы то ни было, важно отметить, что лишь «выродки» являются на Саракаше политически полноценными. Остальные — это просто генетически обреченная бессмысленная масса для информационного манипулировани. Вопрос лишь в том: стоит ли относится к этим генетически ущербным как к рабочему скоту, включая для управление этим стадом как пряник, так и кнут? Или же стоит воздерживаться от технической возможности кнута, общаясь с ними в стиле дрессировки династии потомственных циркачей Дуровых, т.е. только лаской, по-дружески, как с меньшими братьями, умственно неполноценными, но всё-таки в целом достойными благ политкорректности. Вот вопрос, вокруг которого ломает копья тамошний «политический класс».
На вершине же этой генетической пирамиды оказывается наш землянин Максимка, герой-блондинко. Он несёт в космос всё самое дорогое, что у него есть: напутствие от бабушки кушать фаршированную щуку, эмалированный будильник от дедушки, благую весть о Святом Пикапе и о том, что Земля — круглая. Плюс своё холёное тело и и бессмысленную лыбу. Он совершенен в своей безмятежности, как Будда — никакое излучение не может стереть эмоционально монотонную улыбку с его лица. Он, как истинный джентльмен, всегда ровен и снисходительно добродушен со всеми убогими на его пути: молодыми туземками, сержантами ОМОНа, зэкамии и монстрообразными вурдалаками. Он никогда никого из них не убивает первым, ибо вандалоустойчив, как никелированный писсуар в общественном туалете. Чтобы ни случилось вокруг него, он всегда готов поучаствовать в этом как в компьютерной игре — его внутреннего мира всерьёз это не касается. Его кудри всегда свежевымыты и расчесаны, и пуля его не берёт, если только не попадает в голову. Да и попади в голову — уверен, что ничего бы страшного не случилось: кудри остались золотыми и шелковистыми, а он по-прежнему бы улыбался и твердил: «Я — Максим! Земля! Контакт! Звезды! Земля круглая…»
Отметим, что сказать-то ему нечего, а вот невербальное общение у него получается прекрасно: то девушку запикапит якорем, то монстру из леса за ушком почешет, то товарища по казарме из говна за волосы вытащит, то плохому мафиозо играючи кадык вырвет…
Наш блондинко — ходячее воплощение закона главного героя жанра фэнтези. Он должен быть сексуально привлекателен, прост и понятен, быть в доску своим для самого серого среднестатистического местного потребителя — и одновременно оказаться безразмерно крут и велик в придуманном мире фэнтези. Причина банальна: читатель ли, зритель —среднестатистический потребитель за свои деньги хочет прочувствовать свою повседневность как потенциальную суперкрутость, соотнеся себя с главным героем в выдуманном мире.
Однако больше всего интригует грядущая ПЕРЕДОВАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ. Как же выглядит это земное «прекрасное далёко» — разделённые с фокус-групп усредненного кинозрителя коллективные бессознательные грёзы братьев Стругацких и Фёдора Бондарчука со всей его съёмочной командой (кино ведь есть жанр коллективный, в одиночку оно давно уже не делается)?
Будущий мир глазами нынешних творцов — ранее из соображений политической целесообразности называемый коммунизмом, а теперь из соображений той же политкорректности именуемый «победой передовой педагогики» — это овладение генетически полноценным политическим классом, состоящим из утонченно мыслящих и чувствующих блондинок-Максимок, механизмом старого доброго КГБ и отделом идеологии ЦК КПСС. Плюс распространение их компетенций буквально до космических масштабов.
А что, собственно говоря, есть земной КОМКОН со своей службой «свободного поиска» инопланетных цивилизаций и штатом «прогрессоров» по их наставлению на путь истинный? — именно это самое и есть.
Ах, какие это сладкие грёзы! — «Вот вырасту — стану сексапильным блондином, будут от меня без ума все туземки. Тамошних пацанов, ежели будут грубить, ломать буду одной левой, крутой, но нежный и справедливый… И вообще — пасти буду дикие народы, как добрый пастырь, но с железным посохом, скромный и анонимный герой невидимого фронта за души человеческие…»
Собственно говоря, никакой принципиальной разницы между хунтой анонимных отцов и белокурых бестий из КОМКОНа не наблюдается. Ну, разве что ребята с Саракаша действуют в реальных исторических обстоятельствах своего мира, а вот грёзы о КОМКОНе — это чистая квинтэссенция мечты о «тайной власти».
Кстати, по нынешним временам, идея физических мук «выродков» от гипнотического излучения, представляется в целом излишней сатирической гиперболой: «ах, есть такие утонченно-мыслящие натуры, которые так мучаются от манипуляцией сознанием — в отличии от генетически «серых» масс». Вполне можно было бы заменить сеть ретрансляционных башен на систему промывания мозгов через СМИ, что ныне, собственно говоря, в нашем реальном мире и происходит.
Правда, тогда идея «генетической предопределенности политического класса» приобретает совсем иное звучание. И тогда разговор пришлось бы переводить с привычного осуждения берцов и бритых затылков «серой оболваненной молодёжи» к теме весьма конкретной элиты, информационно манипулирующей массами «простецов».
А это уже было бы совсем иное кино. Не фантастика, а голый реализм.
