Что отдавать кесарю

В прошлый раз я высказал утверждение, что несмотря на ситуацию предательства нынешним российским государством своего народа, совсем обойтись без государства мы в обозримую историческую эпоху не можем. Переход к анархическому устроению общества является на сегодняшний день, мягко говоря, преждевременным. Что никак не может отменить привлекательности национал-анархистского идеала.

Если это так, то вторым базовым вопросом (после вопроса о том, какое государство нам нужно) является вопрос о том, какое соотношение государственного и анархического принципов является оптимальным для нашей страны.

Однако перед тем, как отвечать на этот вопрос, я вынужден отвлечься. Судя по некоторым комментариям под прошлой колонкой, кое-кто из моих читателей не понял смысла, который я вкладываю в слово «анархия».

Итак, разъясняю для непонятливых. Анархия — это вовсе не отсутствие в обществе какой бы то ни было публичной власти. Анархия — это отрицание государства как единственного и монопольного источника публичной власти.

Анархический строй общества — это общество без государства, общество как конфедерация самоуправляемых территориальных, профессиональных и производственных общин. И каждая из этих общин обладает инстанцией публичной власти в лице либо общего собрания членов общины, либо демократически избранных органов управления. Кстати, классик анархизма Кропоткин считал европейское Средневековье примером безгосударственного анархического устроения общества.

Так что, вопрос о соотношении государства и анархии в одной отдельно взятой стране — это вопрос о соотношении компетенций государственных органов власти и всех иных объединений граждан. Если угодно, классический вопрос о соотношении государства и гражданского общества.

Итак, что же должно входить в компетенцию государства? В первую очередь, разумеется, оборона, государственная безопасность и внешняя политика. Без них у государства нет суверенитета. Любая попытка захвата этих полномочий регионами или земствами делает эти регионы или земства суверенными государствами.

Другое дело, что отнесение обороны и госбезопасности к исключительной компетенции государства вовсе не подразумевает их полной централизации в мирное время. Армия, за исключением ракетных войск, авиации и флота, пограничных войск, десанта и спецназа, может быть построена по территориально-милицейскому принципу, являясь, прежде всего, народным ополчением.

И уж совсем очевидно, что принадлежность госбезопасности к исключительной компетенции государства вовсе не предполагает сосредоточения в руках государства всех функций по защите безопасности граждан, борьбе с преступностью и охране общественного порядка. Централизация госбезопасности никак не противоречит наличию в каждом земстве, в каждой самоуправляемой муниципальной общине местной муниципальной полиции с всенародно избираемым урядником и местной судебной власти с выборностью судей и народных защитников. (Уж извините, но написать «шериф» и «омбудсмен» у меня рука не поворачивается).

Помимо полномочий, непосредственно образующих собой государственный суверенитет, в исключительную компетенцию государства должны входить все общие блага, как те, которые по своей природе должны являться общей собственностью всех граждан, так и те, которые доступны только общегосударственному управлению по своим масштабам и значимости.

То есть, с одной стороны, это государственная собственность на землю, недра, лесное и рыбное хозяйство. С другой — это государственная собственность на инфраструктуры федерального значения — транспортную, энергетическую и информационную. Разумеется, в госсобственности должна находиться и оборонная промышленность.

Все это, безусловно, никак не противоречит возможности наличия во всех этих сферах частных, общинных и кооперативных провайдеров и операторов, будь то работающие под твердую маржу операторы по добыче полезных ископаемых или имеющие право на прибыль операторы авиаперевозок. Я уж не говорю о провайдерах энергетических и информационных услуг или о предоставлении муниципальным общинам прав на использование земли под сельхозпроизводство и жилищное строительство.

Ну, и наконец, в исключительной компетенции государства должны находиться возможности проведения федеральных структурных политик. Сюда относятся и социальная политика по выравниванию доходов граждан и общественных групп через механизмы налогообложения и социальные стандарты, и региональная политика, выравнивающая доходы регионов, и промышленная политика, поддерживающая перспективные отрасли и способствующая свертыванию отраслей отсталых.

Только государство может проводить политику по стимулированию научно-технического прогресса и воспроизводству человеческого капитала, то есть, говоря простыми словами, проводить основное финансирование здравоохранения, образования, науки и культуры. Чему, разумеется, никак не противоречит возможность существования автономных школьных и больничных округов с выборностью гражданами директоров школ и главврачей больниц или автономии университетов с выборностью студентами и преподавателями ректоров.

Только государство может проводить в федеральных масштабах антимонопольную политику, экологическую политику, контроль за добросовестностью конкуренции в бизнесе и добросовестностью деятельности бизнеса.

И, собственно, всем этим полномочия государства, на мой взгляд, и исчерпываются. Всё остальное должно находиться в компетенции общества как системы ассоциаций граждан.

Более того, даже для реализации всех вышеназванных полномочий государство не должно собирать все налоги в центре, и только потом перераспределять их по отраслям и территориям.

Земства и регионы должны с самого начала оставлять у себя причитающиеся им налоги с граждан и предприятий. И только федеральные налоги должны сразу перечисляться в центр для осуществления деятельности государства.

В этих рамках должно осуществляться постоянное гибкое перераспределение функций и обязательств между муниципалитетами, регионами и центральной властью. Грубо говоря, не может земство содержать больницу — она передается региону. Ну, и, соответственно, с одной стороны — и так далее, а с другой — и наоборот. В немецкой традиции это называется «принцип субсидиарности».

Таким образом, государство должно быть одновременно и сильным, и минимальным.

Либеральная концепция минимального государства-«ночного сторожа» реально оставляет большинство граждан без государственной защиты, и отдает их на произвол и расправу меньшинству сильных и амбициозных.

Фашистская и коммунистическая концепции сильного государства «превыше всего» чрезвычайно сильно ограничивает, а то и ликвидирует индивидуальные и групповые свободы.

При этом, я лично не могу отрицать частичной правды, содержащейся как в либеральной, так и в фашистско-коммунистической концепциях государства.

То, что я здесь предлагаю, с точки зрения политической, является националистической концепцией государства, понимающей государство как служебный орган нации. А с точки зрения социально-экономической, предлагаемая концепция государства является синтезом социал-демократических и анархистских взглядов.

Только государство на службе общества и под контролем общества может гарантировать базисные права граждан и обезопасить нас от узурпации власти любыми сильными мира сего, будь то чиновники, богачи или силовики.

Приложение. Типы государств по В. Милитарёву