Начну с факта биографического. Я где-то в конце 2002 года начал писать роман. Закончил всего год назад. У него-то и было такое название — «Исповедь убийцы Путина».
Сказать честно, я остался не в восторге от своего литературного дара. Это не самоуничижение паче гордости: ведь даже свою собственную писанину можно оценить объективно. Поэтому я совершенно уверен, что не стоит, как некоторые (не будем называть имён, тем более, что имя им легион) строчить графоманский бред, потом носиться с ним по издательствам, наконец, опубликовать у какого-нибудь небрезгливого книгопечатника, после чего представляться в свете: «Честь имею, литератор Пырванов», например. Не хочу быть «литератором Пырвановым», тычущим всем в нос своим романом. Да, я пишу посредственно. И всё моё творчество не стоит вырубленной берёзовой рощицы близ прекрасного города Кондопоги, где катают бумагу для таких горе-литераторов, как я.
Однако же. Как ни странно, все мои друзья и знакомые, кому я давал прочесть свой злополучный опус или хотя бы рассказывал суть, были совершенно иного мнения. Более того, меня буквально «прессовали», заставляя его опубликовать. Нашлись доброжелатели, которые связались с издательствами (да не одним!), и договорились с ними, и обещали самостоятельно, без моих усилий устроить рекламную кампанию. Двое моих знакомых даже хотели выкупить у меня не права даже на издание, а собственно сам текст. Иными словами — моё согласие на его публикацию.
Что на это сказать?
Тем из друзей и родных, кто утверждал, что это достойное с литературной точки зрения произведение, я просто не верю. Не в том смысле, что я сомневаюсь в их искренности, а потому, что уверен, — их нежное ко мне отношение просто не даёт им возможности объективно оценить качество продукции. Знакомым же и друзьям, которые на первое место ставили не литературные достоинства романа, а его актуальность и потенциальную раскручиваемость — я очень даже верю. В этом-то и вся соль. Разумеется, в их аргументах была безусловная сила и убедительность. Да я и без них это понимал. Но потому и очень боялся.
Как бы вам объяснить точнее — чего именно я боялся? Видите ли, я безусловно убеждён, как выражался герой произведения А.Толстого «Граф Калиостро» (помните — «Формула любви»?), в возможности «материализации чувственных идей». Иными словами в том, что высказанное слово может «овеществиться».
А я не был уверен, что на тот исторический момент главный герой романа сделал правильные выводы. Потому-то, хоть в книге и наличествовали положенные отмазки «совпадение фамилий и должностей случайно» (суд судьбы, знаете ли, такие хитрости к рассмотрению не принимает), но даже случайный грех я на душу брать не хотел. Ибо чувствовал однозначно не столько правильность, сколько логику написанного.
Так что приведу вкратце содержание романа.
Путин был убит ближе к концу второго срока. Тому предшествовала сложная и запутанная психологическая детективная история.
На самом деле убили президента его ближайшее окружение, включая Сергея Иванова и не только. Ближе к концу второго срока в 2007 году он настолько измотал им нервы своей суетой и неопределённостью с «преемником» и «третьим сроком» (как, собственно, и вышло в реальность, только я-то писал эту главу в 2005 году) и т.д., что нервы у сподвижников и соратников в один прекрасный момент сдали — и они его хлопнули. (Хорошо, что в реальности Господь уберёг-таки нашего обожаемого государя!).
Мне захотелось поместить это трагическое событие в забавный антураж. Поэтому романный Путин отчего-то полюбил спектакль, идущий в театре у Калягина, поставленный по пьесе Альфреда Жарри «Король Убю». Лично я видел этот спектакль — меня водила на него моя подруга — и до сих пор не могу избавиться окончательно от возмущения и отвращения, которое у меня было вызвано этим просмотром. Пьеса совершенно дурацкая, мысль, в ней выраженная — крайне банальна, и единственный смысл в постановке, как я понял, в том, что актёры постоянно произносят со сцены похабные словечки (если и не нецензурные, то крайне вульгарные), в том числе и Калягин, исполняющий главную роль — и всё это под покорный смех зрителей, как у нас теперь водится. Словом — пошлое и вульгарное действо, сродни недавно случившейся акции в Биологическом музее.
В романе отношение к этому спектаклю у окружения Путина было такое же, как у меня в реальности, но коли он ходил туда по два раза в месяц, то и они вынуждены были таскаться в театр с ним, постоянно бросая жребий — кто пойдёт туда в какой из визитов. В этот день они совсем разругались, т.к. идти не хотел никто, несмотря на возможность побыть ближе к Телу, но смотреть «Короля Убю» более никто не чувствовал в себе возможности — и это было последней каплей, приведшей к убийству.
Всё это описано в первой главе, а окончание сюжета я перенёс в последнюю.
Вот сидят убийцы, осмысливая содеянное и ищя из ситуации выход. К тому моменту уже стало ясно, что в такой ситуации ни Иванову, ни кому-либо из них президентом не стать (хотя бы потому, что они друг друга ненавидят и один другому не уступит) — и нужно решать — кого избирать. И тут их осеняет — Калягина! Дело в том, что Калягин не только председатель Союза театральных деятелей, но и, по сюжету — председатель Общественной палаты (напомню, на момент написания данной главы ещё не было принято решение о назначении на эту должность Велихова, а Калягин рассматривался).
(Честно скажу. Как автор романа, я — при моём архискверном отношении к Калягину как человеку — с ужасом представил себе, что ещё и это материализуется, после чего окончательно отказался от мысли публиковать произведение).
Но это всё — лирическое отступление.
Теперь о том, на кого списали убийство. Для этого выбрали специального человека. Он и есть главный герой романа. Зовут его Равиль. Кроме первой и последней главы — повествование идёт от его имени. Равиль с 1999 года работал в Администрации президента в различных управлениях, а в конце 2006 года перешёл в Секретариат президента, часто с ним встречался (не только работая в Секретариате, но и будучи в Администрации) и по ряду причин имел полную возможность его убить (в тексте это вполне логично обосновано, неважно уже как). Более того, не просто имел возможность, а с 2003 года хотел это сделать, но всё-таки не сделал. И не потому, что недоставало технической подготовки: повторяю — он постоянно имел такую возможность. Кстати, это не так уж и фантастично, как может показаться, — вспомните, сколь часто у нас закидывали яйцами, майонезом и помидорами Касьянова (когда он был ещё премьером), Вешнякова и других. Конечно, СБП — это не ФСО, но всё же… Так вот, не потому, что не мог. И не потому, что боялся последствий для себя лично. Но потому лишь, что никак не мог окончательно решить — хорошо ли это, убивать Президента.
И вот, к сентябрю 2007 года Равиль всё-таки решается. Откуда об этом становится известно С.Иванову — тоже не существенно для данной статьи. Узнал. Сюжетно это обосновано, вы уж поверьте на слово.
Так или иначе — вину «сваливают» на Равиля и он, что самое существенное — искренне, без всякого силового, наркотического, гипнотического воздействия вину признаёт. Не только для следствия и прессы. Даже для себя лично. Он не сошёл с ума. Равиль убил президента у себя в душе, он выстрадал это решение, а физически в убийстве его опередили лишь на два дня. Он так сжился с этой идеей, что даже на настоящей исповеди тюремному священнику признался в этом и покаялся. Священник, кстати, вопреки обыкновению, в тюрьме оказался настоящим, не агентом органов и ничего из исповеди не доложил (хотя в этом и не было необходимости), беседы с ним были крайне душеспасительны и интересны, но, опять же — в этой статье эти подробности ни к чему.
В двух словах расскажу — как Равиль пришёл к решению убить Путина.
Молодой человек, успешный и талантливый, честный и сильный, большой патриот (бывает и такое в нашей современной жизни, надеюсь), Равиль, как это часто бывает у романтических натур, очень сильно переживал, болел за происходящее в России, за фактический развал России Великой (СССР), но не имея возможности на что-либо реально повлиять, создал у себя в душе Россию другую. Такую, какой она должна бы быть — с честной и сильной властью, с максимально возможной социальной справедливостью, но при этом с поощрением частного предпринимательства, с сильной и уважаемой армией, с грамотной внешней политикой, постоянно развивающуюся, наконец. Мечты, конечно, но он ими жил. Отрезвление пришло позже, в тюрьме, но я напишу об этом ниже.
При этом нельзя сказать, что Равиль вообще не имел отношения к реальной политике. Отчего же. По роману, в 1998-99 годах Равиль работал у Лужкова в правительстве Москвы, а в 1999 году стал активным (и ответственным) работником избирательного штаба Примакова-Лужкова. Он тогда не видел иной альтернативы для спасения страны. Но в самом начале осуществления плана «Путин-преемник», — когда все подряд бежали из Кремля к Лужкову-Примакову — Равиль принял странное решение: перешёл на сторону Волошина-Путина-Дьяченко-Абрамовича-и Ко. В совершенно безнадёжный по тем временам проект.
Это было не финансово или как-либо материально иначе обоснованное решение. Всем оно тогда казалось глупым и недальновидным.
Глупо, скажите вы? Не всякая глупость глупа. Но самое главное — не всякая глупость плоха. Да, Равиль не смог уловить главной истины, определяющей политическую жизнь страны: в России на выборах (неважно, честные они или нет) всегда побеждает не оппозиционер, а наследник. Но отдадим должное нашему герою — тогда, весной-летом 1999-го — этого не понимал никто. Только старый еврей Березовский твердил об этом постоянно, как попугай, терпя насмешки остальных членов той же команды. Которые либо просто пытались выжить, борясь бездумно и жестоко, как загнанная в угол крыса, либо рубя бабло на кампании, желая побыстрее свалить, но уверяя всех, что они верят в победу (в романе так действовал Павловский). Но ни те, ни другие не верили в победу Путина. Равиль тоже не верил — умом. Но он, как это вам ни покажется смешно — верил в неё сердцем. В том смысле, что он понял — засветила Надежда для России. После Горбачёвской катастрофы, после Ельцинского разгрома, ни старенький мудренький аккуратный и осторожный Примаков, ни Лужков со своим коррумпированным и жадным окружением, не смогут обеспечить для страны того контр-удара по врагам, внутренним и внешним, того прорыва (что сейчас бывшими соловьями Генштаба, превратившимися в кремлёвских цикад, принято называть развитием), которые смогут спасти государство от окончательного краха на фоне слишком далеко ушедших конкурентов. Но есть маленький шанс. Который заключался в том, что внутри олигархической бандитской структуры, до сих пор уничтожавшей Россию, мог появится человек, в котором проснулась совесть, обычная русская человеческая совесть, и который, зная, что со стороны сломить эту махину нельзя, но понимая механизм её действия изнутри, смог бы с этим механизмом что-то сделать. Не сломать, нет. А перенаправить его могучую энергию вовне. Иными словами — перевести энергию внутривидовой борьбы в межвидовую, энергию разбоя и грабежа народа, корпорационных и информационных войн в борьбу с внешними врагами. Каковая борьба неизбежно включила бы в себя и задачи внутреннего строительства.
Не стоит село без праведника. Вот вы думаете, что Путин победил тогда на выборах благодаря «чёрному пиару», колоссальным финансовым вложениям в кампанию, благодаря трусости коррупционеров губернаторов и министров? Нет! Так не бывает. Ведь «равили» тогда были на самом деле. И не сосчитать, сколько таких «равилей» искренне, чистой и пламенной душой тогда поверили в Надежду, в Путина — и своей искренней работой, чаяниями своего сердца обеспечили победу.
Но это всё лирика. Продолжу пересказ романа.
Путин победил. У победы оказалось много «родителей», но не забыли и Равиля. Он стал занимать ответственные посты в аппарате нового президента, но не сами посты были для него наградой. Вот, решил он — наступил момент, когда можно самоотверженно отдаться работе по восстановлению Отечества, по обеспечению рывка.
Разумеется — нет нужды пересказывать весь роман. Что произошло дальше — вы можете понять и без меня. Человек, если он получает информацию не из примитивного пропагандистского ящика, а видит информацию изнутри и умеет рассуждать, анализировать, как Равиль уже к 2002 году понял тщету всех своих помыслов и надежд. То есть надежда у него оставалась, разумеется, он постоянно думал что вот-вот что-то начнёт исправляться, что просто должно пройти время, что у Путина проснётся совесть, что в душе его проснутся энергии и помыслы великих руководителей России прошлого и будущего.
Но…
При Путине и его стараниями (либо, в крайнем случае, попустительством) десяток олигархических семейств окончательно дограбили российскую государственную народную собственность, утвердив заодно это ограбление пиаровским авторитетом президента, отменили социальные льготы населения, переложив на него ношу финансирования коммунального хозяйства, транспорта, образования и медицины. Так сказать — «монетизировали» льготы, при этом зная, что выданные людям купюры, вместо возможности бесплатно лечиться, учиться, ездить на общественном транспорте и т.д. — это просто бумажки, которые могут обесцениться в любой момент.
При Путине окончательно деградировала российская армия, которая терпит даже министра Сердюкова, закрыто ряд принципиально важнейших военных учреждений (ведущий научный центр в области радиоэлектронной борьбы — Воронежский военный институт радиоэлектронной борьбы, база на Кубе и пр.). При Путине внешняя политика стала фактически абсолютно подотчетна интересам Запада (вопреки бурно пузырящейся антизападной риторике), влияние и авторитет страны были бездарно растрачены впустую, даже те позиции, которая Россия сохранила при Ельцине, она потеряла. Было потеряно влияние даже на ближайших соседей. Коррупция стала абсолютно всеобщей и приобрела макроэкономические показатели.
Страна окончательно спилась, скурилась, скололась, разорилась в игровых автоматах. С этим никто не боролся, этому помогали.
И всё это на фоне колоссального потока нефтедолларов. Такого, какого не было в истории. Потока, который также плавно, как входил в страну — быстро и утекал туда, откуда пришёл. На Запад.
При этом именно та лживая агитационная патриотическая трескотня, которая неслась отовсюду, больше всего ранила Равиля.
Его надежда умерла к концу 2007 года. Вместе с надеждой умер и его мир. От отчаяния главный герой романа и решил убить Путина.
Что явилось основной причиной этого — мне сложно судить. Я, хоть и автор, не могу залазить в душу Равилю.
Сначала он рассуждал по принципу, который хорошо описан у Торнтона Уайлдера в письмах Цезаря Луцию Мамилию в «Мартовских идах»: «… но я ещё не видел никого, кто мог бы лучше управлять нашим государством. Рим в том виде, в каком я его создал, в том виде, в каком я вынужден был его создать, не слишком привольное место для человека, обладающего даром правителя; если бы я не был Цезарем, я стал бы убийцей Цезаря. (Эта мысль до сих пор не приходила мне в голову, но я понимаю, что она верная; это одно из многих открытий, которое я делаю, когда пишу тебе.)…» Потом пришло просто отчаяние. И тогда — просто желание мести за свои мечты, за Россию, или иллюзорная надежда — что это принесёт какую-то пользу, возродив новую надежду на нового президента (ха, из этого-то круга?!).
Не знаю. Я автор, но и мне сложно судить. Наверное — всё вместе.
Эх, Равиль, Равиль… Я слышал, прости, твою тюремную исповедь. В чём каялся ты? Отец Виталий убеждал тебя, и совершенно правильно, в том, что любое убийство грех. Огромный грех. Прекрасны были слова его, неверно цитировавшего Достоевского, что никакая благородная цель по восстановлению государства, по возвращению народу социальных льгот — не стоит даже одной слезинки ребёнка, не говоря уж о его убийстве. Ты понял это — и раскаялся в содеянном (пусть даже содеянном в мыслях, мы-то с тобой знаем — кто убил на самом деле!). Раскаялся ты ещё и потому, что увидел результат содеянного — президентом страны стал председатель Союза театральных деятелей Калягин. Для тебя вместе с этим погас последний лучик надежды.
Равиль, родной! Вот ещё в чём ты был не прав. Я очень жалею, что не успел сказать тебе это тогда, когда писал роман — ведь всё могло бы сложиться для тебя иначе.
Ты решил, что твоя надежда умерла.
Дорогой мой! Истина, Истина, повторяю — в том, что Надежда умерает последней! Последней. Пока этого не произошло, пока она жива — перемрут тысячи путиных, сотни тысяч калягиных и сергеев ивановых.
Тайну тебе даже открою. Надежда переживёт и тебя. А пока она жива — жива и наша с тобой Россия. Ты же создал себе иллюзорного Путина, который предал твои идеалы и вообще страну; идеальную Россию, которой на самом деле не существовало, и которая погибла. Предал выдуманный человек, погибла иллюзия.
Как ты мог отчаяться?! Прощай, друг!
…Я тут расчувствовался и разболтался. Простите. Сами понимаете — если пять лет пишешь роман, то сдруживаешься и сродняешься с его героями — есть что вспомнить и о чём поговорить. Но я вот сейчас я предлагаю вместе вкратце проанализировать ошибки главного героя романа Равиля. И потом я объясню — почему, собственно, я решил сейчас написать эту статью.
Итак, анализ. Расставим ошибки в порядки значимости.
Первая ошибка — очевидна. Любое убийство — большой грех, который нельзя совершать. Пусть даже убил Путина не сам Равиль, а Сергей Иванов и Ко, но раз следствие, а позднее и суд решили, что это совершил Равиль, а сам он в этом сознался и покаялся, то будем так и считать. Это самая большая ошибка. Это преступление не только по земному закону, но и по Закону Высшему. Делать такого нельзя.
Вторая ошибка (и тоже преступление с точки зрения Высшего Закона) — это то, что Равиль отчаялся, разочаровавшись. Да и из-за чего — вы подумайте?! Его и Россию предали, Россия погибла. Во-первых: чтобы предать кого-либо, либо какие-либо идеалы — нужно сначала поклясться или пообещать, что будешь им следовать. Реальный Путин ничего и никого не предавал, т.к. на самом деле ничего и не обещал, страну спасать и не собирался.Сидел себе тихо, реально не мешал олигархам грабить страну и управлять ею, никого не трогал. Равиля и Россию предал выдуманный Путин. Которого не было.
И Россия никуда не пропала. Да, тяжело нам очень, но пока есть Надежда, а она есть — пока жив хоть один русский — жива и Россия. Ничего, прорвёмся.
И третье. Представте себе на минуточку (просто в качестве гипотезы), что Путин был бы убит осенью 2007 года. И что? Чтобы это дало стране хорошего? Д ничего. Стало бы только хуже: избрали бы нам действительно какого-нибудь председателя Общественной палаты (разумеется, эти волки между собой не договорились бы, поэтому им пришлось бы искать компромисс, и выбран был бы самый дурацкий из возможных, это уж будьте покойны).
Короче — пользы почти никакой. а вреда много.
Словом, как ни крути, — Равиль был не прав. Совершенно.
А что сейчас?
А вот сейчас — совсем другое дело.
Собственно — из-за этого я и взялся писать эту статью, и решил рассказать о своём давно написанном романе.
Наша Родина, увы, находится сейчас на грани катастрофы. Экономической, внутриполитической, демографической, социальной, внешнеполитической, вслед за чем военной. В том числе заслугами (или безучастием, если хотите) Путина. Но не только я, да почти все, собственно — считают, что народный организм русских ещё можно спасти от постигшей его болезни, от поразившего его вируса. Путь, увы — теперь только операционный. Уже никакая терапия не поможет и не спасёт, тем более, что её никто и не собирается делать, в отличии от операции.
Операция в таком деле — это революция, разумеется. Революционная ситуация вполне созрела. Революции ведь — это не перевороты, не бунты. Они вызываются не обнищанием народа, технологическими катастрофами и т.п. Основа любой революции (социальной и национальной) — совершенно несправедливое и непропорциональное распределение доходов в стране, а также вытекающий из этого неестественный (и гибельный с точки зрения истории) путь развития страны.
Мне часто друзья говорят: да, ты прав, революция необходима, но революция без организующей силы — это просто бунт. А у нас нет не только организующей и направляющей силы, но даже и просто авторитетных политиков, вызывающих доверие. Не говоря уже о вождях революции.
Да, соглашусь я. Да.
Но.
Про Кромвеля говорили: «Такие люди — как молнии, о них узнаешь, только когда они ударят».
Лично я оцениваю возможность начала революции не так, как Кургинян (например, через семь-восемь лет), а куда ранее. Максимум — через два года, а скорее — мы уже к этому подошли. Вот сейчас отставка Балуевского, потом ещё несколько таких шагов — и компрадорский карточный домик, выстроенный Ельциным-Путиным (точнее — при них) быстро начнёт рассыпаться.
А лидеров всё нет.
И опять-таки «но». Вспомните — знали ли широкие массы о полковнике Квачкове до т.н. «покушения на Чубайса»? Нет, не знали. Я вот и сейчас (но и до этого «события») пребываю во мнении, что полковник Квачков был бы превосходным руководителем государства в такой период, как нынешний. Или хотя бы одним из руководителей.
Но сейчас я не хочу с кем-либо спорить на тему персоналий. Я просто обращаю внимание на тот факт, что Владимир Квачков стал широко известен благодаря именно истории с покушением.
На Чубайса, да.
Но времена меняются. Если решительные патриоты-военные (если такие остались), либо вообще хоть кто-нибудь из силовиков, просто из ответственных государственных или политических деятелей решит спасать страну и захочет возглавить революцию (или операцию по удалению опухоли, если угодно) — то ему или им необходимо будет идти по т.н. «пути Квачкова». Только на этот раз — с попаданием.
А имеет ли смысл сейчас покушаться на Чубайса? Нет. У него не тот масштаб. Путин сам вытоптал политическую и общественную поляну настолько, что теперь и убивать с указанной целью больше некого, кроме него. Даже Медведева, например — бессмысленно. Получается, что для многих — Путин теперь не просто «мишень номер один», — а вообще единственная мишень.
И это ужасно. Потому что подобный ход мысли приходит в голову не одному мне. Так уже думают многие. Думают, прикидывают. Уже не в романе — в реальности.
Этого я и боюсь.
Теперь вы понимаете, зачем я это пишу. Я хочу заранее предостеречь тех, кто думает и прикидывает. Помните святую заповедь: НЕ УБИЙ!
P.S. Все совпадения в статье фамилий, должностей, событий и даже мыслей автора с чьими-либо являются случайными и непреднамеренными.
P.P.S. Автор желает долгой и плодотворной жизни Владимиру Владимировичу Путину, экс-президенту Российской Федерации.
