Похоже, что Россия дождалась своего «Дела капитана Дрейфуса».
Заранее прошу прощения у читателей АПН за краткое повторение уже ранее сказанного.
Итак:
Для умиротворения чеченского крокодила судейские чиновники скормили зверям двух русских офицеров Сергея Аракчеева и Евгения Худякова, приговорив их к 15 и 17 годам тюрьмы соответственно. Их обвинили в преступлении, которые они НЕ совершали. Подробности этого дело многократно обсуждались, анализ доводов защиты и обвинения можно увидеть здесь.
Не поленитесь, посмотрите своими глазами — дело-то ясное: ни один независимый и справедливый суд не смог бы признать виновными при полном отсутствии улик, сомнительных, противоречивых показаний, полученных под угрозами и пыткой и АЛИБИ обвиняемых, подтвержденных многочисленными свидетелями. Достаточно напомнить такие одиозные моменты судилища, как-то: опознание людей в масках «по глазам и бровям», показания свидетеля о стрельбе «в упор в затылок» при отсутствии ранения головы погибшего, свидетельство экспертизы о том, что потерпевшие были убиты выстрелами НЕ из оружия обвиняемых.
Добиться обвинительного приговора чеченскому крокодилу удалось лишь с третьей попытки. Первые два суда присяжных сочли доводы прокуратуры смехотворными и абсолютно несостоятельными и признали Аракчеева и Худякова НЕВИНОВНЫМИ.
Власть же, наплевав на справедливость, на мнение присяжных, руководствуясь исключительно своими соображениями о «политической целесообразности» в прикармливании чеченского крокодила, последовательно отменила решения двух коллегий присяжных и засудила безвинных руками профессиональных судейских чиновников.
Итак, два человека, честно выполнявших свой долг по защите Отечества, оказались преданными своим собственным государством. Сначала армию послали воевать при отсутствии какого-либо правового прикрытия — ни военного, ни чрезвычайного положения в Чечне ведь так и не было введено, вместо него использовалось какое-то эфемерное понятие «контртеррористическая операция по восстановлению конституционного строя на территории субъекта Российской Федерации». Потом вчерашних террористов и бандитов амнистировали. Потом некоторые из них по мановению высочайшего ока стали Героями РФ, академиками, опорой и надежей режима. Потом случайно подвернувшихся под руку офицеров стали приносить на съедение чеченскому крокодилу в качестве ритуальных искупительных жертв. Пять лет молодых, честных парней таскают по судилищам, прокуратурам и СИЗО — и, наконец, свершилось: на алтарь чеченскому идолищу поганому были положены БЕЗВИННЫЕ жертвы.
Власть плюёт на мнение нашего народа, недвусмысленно выраженное в ДВУХ решениях суда присяжных. Конституционный Суд РФ лишает граждан России их конституционного права отстаивать свою невиновность перед судом присяжных. Вся система судебной власти склоняется не перед голосом справедливости, а перед мнением почётного чеченского академика, грозно заявившего, что воля его народа оказалась не услышанной судом присяжных. Военный суд, под председательством Цыбульника Владимира Евгеньевича, презирая закон и справедливость, штампует ПОЛИТИЧЕСКОЕ решение.
Кстати, год в назад Москве граждан России, вышедших на законно заявленный митинг протестовать против бессовестного, несправедливого и незаконного преследования Аракчеева и Худякова, разогнал ОМОН, частично заарестовав и доставив в суд. И наш суд — как известно, самый гуманный и справедливый суд в мире, признал всех задержанных виновными.
Хорошо, что не расстрелял, ага.
У нас, граждан России, нет справедливого суда. Его НЕТ вообще — есть бюрократический репрессивный придаток, со всеми прилагающими аппаратными атрибутами: волокитой, равнодушием и тотальной продажностью.
А ведь жить-то без справедливого суда очень плохо. Без него обустроить мало-мальски сносную жизнь просто невозможно. Похоже, что нам надо основывать своё истинное справедливое правосудие — иначе крокодил государственного антинародного бюрократического суда сожрёт нас самих. Фактически речь идёт о том или мы их — или они нас.
Законное возражение: «Параллельный суд? — да это же смешно! Суд без системы принуждения к исполнению своих решений ничтожен, а аппарат принуждения находится именно в руках бюрократической коррумпированной машины, которая и не даёт нам возможности добиться справедливости
В своё время в средневековой Германии народ так же сталкивался с теми же проблемами — волокита, несправедливость, продажность. В ответ на это была рождена система «ночных судов» — Фемгерихт.
К этому историческому опыту становления европейского гражданского опыта полезно присмотреться.
Фактически компетенция Фемгерихта обусловливалась тем, был ли подсудимый в руках справедливого правосудия или же избегал его — тогда в дело вступали «ночные суды». Вот, что пишет об этом Интернет-энциклопедия Викизнание:
«Обыкновенные суды с компетенциею, ограниченною территориально, при первобытных средствах сообщения, при фактическом отсутствии полиции часто оказывались бессильными в деле осуществления приговоров и ареста преступников, даже если вопрос шел об обыкновенном лице, а не о человеке, располагавшем влиянием или богатством; в последнем случае поимка и наказание преступника становились еще проблематичнее…
Фемгерихт провозглашал опалу против обвиненного; это значило, что он должен быть убит (по возможности — повешен) в любом месте и в любой момент, смотря по удобству для исполнителя приговора.
Обвиняемый прежде всего приглашался явиться на суд. Если он не являлся через 6 недель и три дня процесс рассматривался в его отсутствие.
Приглашения передавались открыто, но если можно было опасаться со стороны приглашаемых насилия над посланцами Фемгерихта, приглашения ночью прибивались к входной двери дома вызываемого в суд лица.
Процессуальная сторона упрощалась до крайности в тех случаях, когда обвиняемый не являлся. Обвиненный провозглашался лишенным «мира и права и вольностей», его шея «отдавалась веревке, труп — птицам и зверям, душа — Господу Богу, если Он пожелает ее принять; его жена да станет вдовою, его дети — сиротами». С этого момента все шеффены обязывались всячески содействовать лишении жизни преступника, поимке его и повешению «на ближайшем дереве», содействовать всеми средствами (nach aller ihrer Kraft und Macht). Текст приговора с печатью фрейграфа выдавался на руки обвинителю, который мог рассчитывать на помощь всех шеффенов Германии в тайном и неусыпном преследовании обвиненного…»
Дико, скажите вы, средневековье… А что делать-то? Мы — народ, лишенный справедливого правосудия. Вместо него у нас есть судья Цыбульник Владимир Евгеньевич, отравляющий наш воздух, убивающий справедливость в нашем обществе, заведомо неправый судья. А это страшное преступление, которое не может и не должно оставаться безнаказанным.
И это как раз наш случай. Мы заведомо находимся в такой ситуации, что не можем в России законными средствами привлечь неправедного судью к официальной судебной ответственности за его преступление против закона и справедливости. И нам необходимо воссоздать справедливое правосудие в России из праха, их ничего…
Я обвиняю судью Цыбульника Владимира Евгеньевича в том, что он вынес заведомо несправедливый приговор. По корысти, как это обыкновенно завелось среди судейских, или просто по скудоумию, или по причине душевной подлости, или из судейской солидарности и ложной «чести мундира», или он просто счел возможным не оказать сопротивления давлению «телефонному праву» Кремля или Рамзана Кадырова — это абсолютно не важно.
Я отнюдь никого НЕ призываю «повесить его на высоком дереве, отдать его шею веревке, труп — птицам и зверям, душа — Господу Богу, если Он пожелает ее принять; жена Цыбульника да станет вдовою, его дети — сиротами». Уверен, что на то есть Божий Суд, который являет свою силу и на Небесах, но ещё и на Земле — и я не завидую Цыбульнику. Жернова Господа мелят медленно, но верно — и они «сокрушат его кости» и без моих слов.
Однако атмосфера нетерпимости к подобным гадинам совершенно необходима России, как здоровая иммунная система — и именно к этому минимуму я призываю.
Гнушаться сидеть с ним за одним столом, иметь с ним какое-либо дело, знаться с его родителями, женой, детьми — да будут прокляты и извергнуты они из общения здоровых людей. Встретите на улице — не забудьте плюнуть. Увидите его авто — напишите на борту пламенный привет. Проходя мимо дверей его дома — отметьте её каким-нибудь знаком.
Вы хотите торжества справедливости, любви и милосердия? Ну так научитесь ненавидеть.
«Ненависть священна, — писал Эмиль Золя. — Ненависть — это возмущение сильных и могучих сердец, это воинствующее презрение тех, в ком пошлость и глупость вызывают негодование. Ненавидеть — это значит любить, значит ощущать в себе душу пылкую и отважную, значит глубоко чувствовать отвращение к тому, — что постыдно и глупо».
Ибо ненависть к несправедливости — это то единственное, из чего может родиться правосудие.
